Роберт Стивенсон - Жизнь на Самоа Страница 27

Кажется, я в свое время не написала об одном моем довольно сумасбродном поступке. Как-то я принесла из леса охапку разных папоротников с неразвернувшимися листьями. Я сварила их, как спаржу, и подала к обеду с маслом и лимонным соком. Льюис принялся было за них, но остановился и спросил, откуда моя уверенность, что растения съедобны, а не ядовиты. Я не то слыхала, не то где-то прочла, что из них получается превосходное блюдо. Но Льюис продолжал настаивать: почем я знаю, какой сорт собирать? Я и в самом деле не знала и поэтому рвала все подряд. Льюис больше есть не стал, я же, для того чтобы выяснить, ядовитые они или нет, заставила себя съесть всю порцию. Среди ночи я проснулась с болью в желудке и вообще с таким чувством, что умираю. Сперва я подумала, что вопрос решен; вдобавок мне вспомнилось, как химик в Йере рассказывал о смерти человека от повышенной дозы экстракта спор папоротника. Мне подумалось, что в сердцевине растения, которую я ела, должна заключаться добрая доля веществ, содержащихся в любой его части. Тем не менее, прежде чем подымать на ноги весь дом, я решила попробовать, не поможет ли мне капля виски, и вскоре уснула, а на следующее утро проснулась, не ощущая никаких последствий глупого эксперимента.

Лафаэле поссорился с женой и ее родителями. Он вошел ко мне с весьма грозным видом: сразу было ясно, что с этим человеком шутки плохи. Он наново побелил себе волосы известью, надушился и натерся маслом, на шее у него была гирлянда, а за ухом торчал цветок. Встав на колени, с необычайным достоинством, он выложил все свои печали. Лафаэле — чужой на этом острове, сказал он. Еще когда он был «маленький-малый», его украл китолов и долгое время держал как раба на борту своего судна, а в конце концов, когда мальчик надоел ему, бросил его в Апии.

— Три раза, — сказал он, — Лафаэле женись самоанская девушка. Самоанская девушка — плохо.

Дважды он женился фаасамоа, причем обе жены ушли от него к другим мужьям. В этот третий и последний раз он для верности женился в консульстве «тожесамо, как белый человек».

И он объявил о своем намерении остаться жить у меня.

«Я не имей отец, — сказал он, — не имей мать, не имей брат, не имей сестра, не имей друг — никто. Жена — она не люби Лафаэле, она люби самоанский муж. Я тожесамо, как один».

Он сказал, что я ему «тожесамо, как мать». И хотя я пыталась отрицать это, отмел все возражения, заявив, что, если он мне не нравится, я могу убить его, но с этого момента должна считать его членом моей семьи.

Тут вошел Генри. Выслушав историю, он напустил на себя мудрый вид, а действовал еще мудрее. Жена Лафаэле, ее отец и мать были приглашены и дали Генри свидетельские показания. При помощи нескольких проницательных вопросов он заставил каждого из участников ссоры правдиво рассказать о своем неправильном поведении, причем, как выяснилось, Лафаэле был виноват больше других. Были принесены взаимные извинения, и, после того как юный Соломон произнес лекцию о долге мужа и жены, тестя, тещи и зятя, состоялось всеобщее примирение. Итак, я пока что не стала «тожесамо, как мать Лафаэле», но чувствую, что этот день не за горами.

Погода была исключительно хорошая, несмотря на то что стоит сезон ураганов. «Ураганное убежище» Генри превратилось в большую грязную яму и богатый рассадник москитов, так как работа не удалась и была прекращена. Когда рыли погреб под новым домом, то на глубине семи футов там все еще была хорошая жирная глина. Ананасное деревцо какого-то оригинального сорта, принесенное мистером Карразерсом, начало плодоносить. Оно гнется до земли под тяжестью огромного ярко-красного ананаса, выглядывающего из щетины молодых ростков. Генри уверяет, что плод будет несъедобен, но вид у него восхитительный. Я уже получила с огорода порядочно спелых помидоров и немного фасоли. Лучше всех чувствует себя сорт с длинными стручками. Сегодня я со всеми предосторожностями высадила в грунт один из моих драгоценных корешков ревеня; артишоки, которые вначале хорошо принялись, вдруг все разом засохли и погибли. На лук я не могу рассчитывать. Он роскошно всходит, а потом совершенно исчезает в течение одной ночи. Мне кажется, его поедает какое-то насекомое. Как только появится выводок цыплят, попробую поместить домик наседки на огороде и погляжу, что получится. Работники принесли сегодня две большие железные бочки для дождевой воды. Высокое дерево, нависшее над нашим теперешним домом, роняет листья на крышу и этим портит воду. Пауль изобрел действительно вкусное блюдо: нечто вроде торта из ямса, приправленного мускатным орехом.

Моя спальня представляет довольно странное зрелище. Когда я дважды застаю какой-нибудь предмет валяющимся в нижней комнате, я велю принести его сюда, так что его уже нельзя взять без моего ведома. Поэтому среди платьев висят уздечки, ремни, коновязи. На сундуке из камфарного дерева, который служит мне туалетным столиком, рядом с расческой и зубной щеткой расположился набор инструментов — стамески, клещи и т. д. Кожаные ремни и детали сбруи висят на гвоздиках на стене. Есть тут и совсем несообразные вещи, например черпак с островов Кингсмил, длинное резное копье, пистолет и коробки с патронами, нанизанные на нитки зубы (рыбьи, человечьи и звериные), ожерелья из ракушек, множество шляп, вееров, красивых циновок и кусков тапы, которые громоздятся кучами. Моя маленькая походная койка кажется попавшей сюда по ошибке.

Всюду, где только можно, в моей комнате высятся ярусы бутылок с красным и белым вином, а также большое количество жестянок с курительным табаком. В любом другом месте эти запасы были бы под угрозой. Наконец, помимо всего этого в одном из углов помещаются мольберт и два фотоаппарата. В самом деле, труднее было бы сказать, чего нет в этом маленьком переполненном помещении. В прошлый приезд к нам мистера Мурса дверь в комнату была открыта, и я заметила, что он в изумлении уставился на странное смешение предметов, выставленных таким образом на обозрение. На лице его было написано «И это называется спальней дамы!»

Дней десять назад совершенно неожиданно появился Ллойд с мистером Кингом note 68. По пути в Сидней «Любек» получил повреждение и встал на ремонт, а вместо него сюда послали другое судно. Они привезли с собой тонны всякого добра, но большей частью не то, что нужно. В моем списке значилось: две черные свиньи, одну из них для мистера Мурса. И вот я получаю две поперечные пилы, ни одной из которых мистер Мурс, разумеется, не принимает. note 69 Множество вещей они сочли за благо продублировать. Так, среди прочего у меня теперь два приспособления для натяжки колючей проволоки. Такая штука живет вечно, а пользоваться двумя сразу невозможно. Мистера Кинга я туг же поставила делать ограду вокруг свиного загона. Он сокрушался, что не имеет инструментального ящика, и я пообещала ему этот ящик в награду после окончания работы. Вблизи сада я иногда слышу странный подземный рокот. Это могут быть признаки вулканической деятельности. Не так давно как раз в полночь я почувствовала очень сильный подземный толчок, и еще раньше как-то днем был толчок, сопровождавшийся долгим рокочущим звуком вроде продолжительного раската грома. Много раз в саду, хотя костров не жгли, я чувствовала запах дыма и серных испарений — какой-то химический запах.