Алексей Трешников - Их именами названы корабли науки Страница 27

В районе Средиземного моря эскадра разделилась на две части: крупные корабли пошли в обход Африки, а остальные — через Суэцкий канал. У северной части острова Мадагаскар корабли встретились. Здесь участники похода узнали страшную весть о сдаче японцам Порт-Артура и разгроме Первой Тихоокеанской эскадры. У Мадагаскара Вторая эскадра простояла два с половиной месяца, с 29 декабря 1904 года по 16 марта 1905 года. От Мадагаскара пошли на Дальний Восток, чтобы прорваться во Владивосток. Был выбран самый роковой путь — через Корейский пролив.

27 мая 1905 года у острова Цусима русскую эскадру встретил военный флот Японии. Началось сражение.

Здесь не ставится задача описать этот морской бой. Ему посвящены специальные статьи и книги, о нем написаны романы и повести. Русские моряки проявили как в походе, так и в этом бою героизм и бесстрашие. Но все было напрасно. 28 мая Вторая Тихоокеанская эскадра практически перестала существовать, она была разгромлена. Это поражение означало, по выражению В. И. Ленина, крах русского самодержавия.

Нас же в данном случае интересует судьба мичмана Зубова, являвшегося невольным участником этого трагического боя. Миноносец «Блестящий» находился в начале сражения рядом с крейсером «Олег». Один из первых японских снарядов попал в левый борт миноносца, сделав в нем большую пробоину. Мичмана Зубова, находившегося на мостике вместе с командиром миноносца, ранило в плечо, рана была легкой, и он продолжал помогать командиру управлять кораблем. Под пробоину подвели пластырь, но от быстрого хода пластырь оторвался и носовая часть корабля начала быстро заполняться водой. Второй снаряд попал в правый борт. Осколками был убит наповал командир миноносца и серьезно ранен мичман Зубов; его унесли в лазарет на перевязку. Миноносец был обречен, нос его глубоко опустился в воду, корма поднялась, и лопасти винтов едва касались воды. Люди упорно боролись за плавучесть корабля, и каким-то чудом, хотя и с небольшой скоростью, корабль двигался и в темноте вышел из зоны огня.

Оставшиеся в строю офицеры решили идти в Шанхай. Уже поздно ночью корабль наткнулся на миноносец «Бодрый». На рассвете, когда стало ясно, что «Блестящий» не сможет идти самостоятельно — миноносец все больше и больше погружался носом в воду, — было решено его потопить и уцелевшим членам команды перейти на борт «Бодрого». Миноносцы сошлись борт с бортом. Сначала перенесли раненых, в том числе и мичмана Зубова, а потом ценные вещи, некоторые продукты. Боясь, что в свете наступающего дня их заметят с судов неприятеля, командир «Бодрого» решил ускорить потопление «Блестящего». Последними перешли на борт «Бодрого» трюмный старшина и механик, открыв на обреченном корабле кингстоны и иллюминаторы. «Бодрый» направился в Шанхай. Зубов после перевязки выполз на палубу и с болью в сердце наблюдал, как в лучах утреннего солнца миноносец, ставший ему родным за многие месяцы тяжелого морского похода, медленно погружался в морскую пучину.

Известный советский писатель-маринист А. С. Новиков-Прибой писал свою книгу «Цусима» на основании опросов участников Цусимского сражения. Сам автор находился в качестве матроса на броненосце «Орел». В многотомном произведении Новикова-Прибоя описываются сотни лиц — от бездарного командующего Второй Тихоокеанской эскадрой адмирала Рождественского, командиров большинства кораблей до сотен рядовых матросов. И среди этих сотен Новиков-Прибой упоминает мичмана Зубова. Так, в одном месте Новиков-Прибой называет его «непоседливым и стремительным юношей», в другом, описывая гибель командира «Блестящего», он говорит и о ранении Зубова. Значит, Зубов, в то время младший офицер небольшого миноносца, чем-то выделялся среди многочисленного состава эскадры.

…28 мая 1905 года, приняв команду с затонувшего судна, «Бодрый» пошел на Шанхай. В Китайском море он попал в шторм. Вскоре кончился уголь, и «Бодрый» оказался во власти моря. Паруса, сшитые из тентов и матросских коек, мало помогали, и судно оказалось в пассивном длительном дрейфе. Кончалась пресная вода, урезали порции продуктов. В офицерской кают-компании велись разговоры на гастрономические темы. Описывая поведение офицеров в этот момент, Новиков-Прибой пишет: «Довольно растравлять самих себя тем, чего у нас нет под руками! — взмолился наконец мичман Зубов, на ранах которого повязки не менялись со дня боя, — не было чистой марли».

В довершение всех бед беспомощный корабль оказался вне судовых трасс. Зубов и наиболее энергичные офицеры составляли планы похода к берегу на вельботе с целью привести спасательное судно.

Наконец, через много дней к «Бодрому» подошел английский торговый пароход «Квейлин» и отбуксировал его в порт Шанхай. В Шанхае экипаж «Бодрогс» был интернирован. Мичман Зубов, в числе других раненых, попал в больницу Красного Креста в Шанхае. Из свидетельства, выданного старшим врачом Артурской больницы Красного Креста в Шанхае Розановым, следовало, что Н. Н. Зубов осколками разорвавшегося снаряда на миноносце «Блестящий» был ранен:

«1) в мягкую часть левого предплечья,

2) одна рана в верхней трети бедра, другая в нижней — обе глубокие.

3) в волосяную часть головы в область височной кости.

Осколки удалены, кроме одного в верхней части левого бедра».

Осенью 1905 года Зубов вернулся в Россию. До апреля 1906 года он находился в отпуске «для излечения болезни, от ран происходящей». Чтобы задобрить офицеров, участвовавших в проигранной на суше и на море войне с Японией, царское правительство стало щедро раздавать медали и ордена. Мичман Зубов в 1906 и 1907 годах был «пожалован»: светло-бронзовой медалью с бантом в память русско-японской войны 1904–1905 гг., орденом св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом, орденом св. Анны 4-й степени с надписью «за храбрость».

После отпуска он был назначен на линейный корабль «Слава» Балтийского флота, произведен в лейтенанты, но через год был списан со «Славы» по болезни.

Не только болезнь была причиной ухода Зубова со строевой службы — он тяготился флотской рутиной, бессмысленным времяпровождением и хотел иметь более конкретную специальность, расширить знания. К этому времени относится первая его работа — «Мысли о сигнализации в бою». Она была опубликована в военно-морском журнале в 1907 году. Но Зубов чувствовал, что знаний для теоретической работы у пего не хватает. В июне 1908 года он выдержал вступительный экзамен в Морскую академию на гидрографический факультет. Два года учебы в академии пролетели быстро. Здесь Зубов встретил выдающихся мореведов. Особенно привлекал его Юлий Михайлович Шокальский, читавший в академии три предмета: физическую географию, морскую метеорологию и океанографию. Лекции Шокальского были увлекательны и основывались на конкретных исследованиях. Здесь Зубов впервые услышал, что адмирал Макаров, погибший на крейсере «Петропавловск» при взрыве японской мины на рейде Порт-Артура, был не только выдающимся флотоводцем, но и исследователем Черного и Средиземного морей, Тихого океана, а также создателем первого в мире ледокола «Ермак», на котором совершил плавание в Северном Ледовитом океане. С тех пор имя С. О. Макарова для Зубова стало связываться с исследованиями Мирового океана и он стал изучать труды Макарова не только по тактике морских сражений, но и по мореведению. Вот почему после окончания Морской академии лейтенант Зубов стремится к исследованию океана.