Юрий Сушко - 5 любимых женщин Высоцкого. Иза Жукова, Людмила Абрамова, Марина Влади, Татьяна Иваненко, Оксана Афанасьева Страница 28

В своем эссе «Таганка-антитюрьма» Андрей Вознесенский писал: «Он мог бы закатить свадьбу на Манежной площади – все равно не хватило бы мест. Помню, он подошел и торжественно-иронически произнес: «Имею честь пригласить вас на свадьбу… Будут только свои»… Зураб Церетели вспоминает, как мы с ним скинулись на несколько бутылок вина. Трудно представить, как небогаты мы все были…».

В памяти музы поэта Вознесенского – Озы-Зои Богуславской – остались почему-то другие впечатления: «…Пока еще Любимов «главный генерал» на свадьбе Володи с Мариной Влади… В снятой ими однокомнатной квартирке на Фрунзенской – всего несколько друзей. Пироги, жареная утка, заливное – меню признанных кулинаров Лили и Саши Митта, Андрей Вознесенский откупоривает принесенную бутылку столетнего разлива, Зураб Церетели щедро одаривает новобрачных… Притихший, немного растерянный Юрий Петрович (куда заведет его главного артиста этот судьбоносный шаг?!) пьет за молодоженов, желает им счастья на скрещении неведомых франко-русских дорог. И все же есть в этом что-то нарочитое или недосказанное, словно все стараются обойти тему неминуемого скорого отъезда Марины Влади…» (3. Богуславская. Время Любимова и Высоцкий // rambler. Kultura-portal.ru).

Простите за мелочность: но все-таки уточнить бы у супругов: те «несколько бутылок вина» все были «столетнего разлива»?

«В их квартирке, – рассказывал Вознесенский, – на 2-й Фрунзенской набережной, снятой накануне и за один день превращенной Мариной в уютное жилище, кроме новобрачных были только… Юрий Петрович Любимов, Людмила Целиковская, Александр Митта с женой Лилей, испекшей роскошный пирог, Сева Абдулов, позже подъехал художник Зураб Церетели… Володя был удивительно тихим в тот день, ничего не пригубил…» (Е. Белостоцкая. А. Вознесенкий. Признание // Труд. 24 января 1988).

Бракосочетание Высоцкого и Влади 1 декабря 1970 года. Свидетель Всеволод Абдулов. Фото Макса Леона

По поводу «квартирки» Марина Влади уточняла, что это была «малюсенькая студия одной подруги – певицы, уехавшей на гастроли…» (М. Влади. Владимир, или Прерванный полет…).

«Сначала Володя решил гулять в Москве, – рассказывал скульптор Зураб Церетели, – но денег ни у кого не нашлось – нищие мы были. Марина снимала однокомнатную квартирку в доме на Котельнической набережной… Купили несколько бутылок шампанского, Лиля Митта яблочный пирог испекла… А настроения нет. Володя на диване лежал, на гитаре играл…» (А. Ванденко – 3. Церетели. В Тбилиси я делал грандиозную свадьбу Высоцкого и Марины Влади // Факты и комментарии. 7 декабря 1999).

Александр Митта ему заочно возражал, почему-то вспомнив об этой свадьбе за иным, вовсе не праздничным, столом – траурных девятин Владимира: «Что делает жених на свадьбе? Он на свадьбе пел. Два часа для нас пел. И для него это была минута счастья. Его не надо было просить. Он сам ждал этого момента» (Москва, Малая Грузинская, 28. 2 августа 1980).

Пожалуй, Церетели потоньше ощутил отсутствие праздничного настроения: «А у меня характер такой: чувствую, будто моя вина, что праздник не состоялся. Тогда говорю: поехали в Тбилиси, там гулять будем!

И сделали свадьбу. Грандиозную! Сказка! До шести утра песни пели, на бутылках танцевали, веселились. Правда, потом один эпизод случился: Марина случайно ударила ногой по столешнице, и вдруг огромный дубовый стол, заставленный посудой, бутылками, сложился вдвое, и все полетело на пол. На Кавказе есть примета: если на свадьбе потолок или стол начинают сыпаться, значит, у молодых жизнь не заладится. Я это понял, и все грузины вокруг поняли, но мы постарались виду не показывать, продолжали гулять, будто ничего не случилось. Однако я уже знал: Марине и Володе вместе не жить…» (А. Ванденко. 3. Церетели: «В Тбилиси я делал грандиозную свадьбу Высоцкого и Марины Влади»…).

Невеста, правда, возлагала вину на жениха: «Ты неловким движением опрокидываешь часть раздвижного стола – дорогая посуда падает и разбивается вдребезги. Мы в ужасе. Как бы отвечая на наши смущенные извинения, хозяин проводит рукой по столу, смахивая все, что стоит перед ним. Тамада говорит:

– Тем лучше, можно начать сначала…» (М. Влади. Владимир, или Прерванный полет…).

Ну, что ж, бывает. Зря что ли Владимир Семенович, хорошо знакомый со свадебными нравами, пел: «Невеста брагу пьет тайком…»? Нет, конечно.

Праздник продолжался. Крики первых петухов застают молодых в белых одеждах, сидящих во главе стола, заполненного «лобио, сациви, маринованным чесноком, пряностями, шашлыками, приготовленными прямо во дворе… Каждому в небольшой рог наливают вино. Бокалы из старинного хрусталя предназначаются только для воды…» (там же). Звучат проникновенные тосты: «Пусть ваш гроб будет сделан из досок того дуба, который мы сажаем сегодня – в день вашей свадьбы», «Пусть ваши правнуки даже на черном рынке не смогут достать билеты на ваши спектакли…» и, само собой, «Забудем ли мы выпить за нашего великого Сталина?!».

В спальне новобрачных ждал щедрый дар гениального мистификатора, или, как его еще называли, «человека не из жизни», удивительного режиссера и художника Сергея Иосифовича Параджанова: пол в комнате устлан ковром из разноцветных фруктов. А на постели распахнула крылья роскошная старинная шаль с приколотой запиской в два слова: «Сергей Параджанов».

Зураб Церетели признавался: «Я… никогда не забуду лицо Марины Влади, какое было у нее во время медового месяца. Ни в одном фильме, ни на одном, самом удачном снимке она не была так обворожительно, так неотразимо, победительно красива! Я видел Марину, когда она утром выходила из спальни, и ее, словно сияние, окружала любовь. Когда-нибудь я напишу картину. На ней будет сцена, которую я видел тогда: на балконе Высоцкий с гитарой поет у ног Марины, она стоит в белом платье с развевающимися золотыми волосами, а рядом, замерев, смотрит на них моя большая черная собака…» (Т. Муромская. 3. Церетели: «Все женщины похожи на цветы» // Человек & Карьера. № 13. 24 декабря 2001).

Но помните Маринино признание: «Там – шарман, здесь – мужик»?

«Мужик», само собой, хотел жрать.

По мнению многих, Марина была прекрасным кулинаром. Фирменное блюдо? Она гордилась, что их было много – и разнообразные спагетти, и японские блюда из сырой рыбы. А острые соусы, которые она сама придумывала?! Ко всему уважению к французской кухне надо признать, что она, увы, требовала чересчур много времени. Из русской кухни предпочтение отдавалось борщу и супам. Впрочем, «Володе было совершенно все равно, что он ест. Так что не этим я его заманила», признавала Марина Владимировна (М. Влади. В Россию мне ездить больше не хочется // Известия. 19 марта 1997). Занимался ли кулинарией сам Высоцкий? «Случалось. Но не часто. Да и умел-то он разве что яичницу поджарить или кусок мяса» (Л. Плешаков, М. Влади. Я жив тобой… // Огонек. № 18. 1987). Он не был гурманом. Мог съесть ломоть хлеба с чаем – и остаться довольным, вспоминала Марина.