Николай Каманин - Летчики и космонавты Страница 28

Надо ли говорить, с каким жаром взялись мы за стрелковую подготовку! Каждый из нас купил по 500 патронов и делал по 15—20 выстрелов в день. Результаты? Пришли и результаты. Через три месяца я занял второе место в эскадрилье. (Между прочим, с тех пор регулярно тренируюсь в стрельбе из пистолета.)

Начальник ВВС ОКДА А. Я. Лапин многое сделал для укрепления воздушной границы на Дальнем Востоке. Он постоянно следил, чтобы летчики учились тому, что необходимо на войне, чтобы непрерывно изыскивались новые способы боевого применения авиации, совершенствовалась тактика.

Большое внимание уделялось в те годы, да и сейчас уделяется не меньше, вопросам безаварийности. Аварии и катастрофы, к великому и прискорбному сожалению, неизбежные спутники авиации с первых ее шагов. Летчики иногда невесело шутят по этому поводу: «Икар первым взлетел, показав дорогу в небо, и первым упал на землю, показав дорогу на тот свет».

Помню, на эллинге, в котором стояли наши самолеты, во всю ширину стены красовался призыв:

«Выполним приказ наркома: не допустим ни одной аварии».

Эскадрилья подряд несколько лет держала первенство среди авиационных частей Дальнего Востока. За безаварийную летную работу мы получали премии, благодарности, нас ставили в пример.

Но вот что случилось, когда командир ошибся в оценке погоды. В этой истории моя роль была одной из самых трудных и, прямо говоря, незавидной.

ПЯТЬ Р-5 ИДУТ НА ВЫНУЖДЕННУЮ

Прогноз синоптика и решение командира. — На краю гибели. — Сверхрискованная посадка. — Все самолеты целы.

Стрелки часов показывали пять утра. Солнце еще скрывалось за лесистым хребтом Сихотэ-Алиня, но его лучи уже позолотили высокие перистые облака. Все самолеты эскадрильи имени В. И. Ленина вырулили, на старт. Техники, мотористы, оружейники копошились у машин. Летный состав был выстроен впереди самолетов и слушал сообщение синоптика о прогнозе погоды на ближайшие часы.

— Через полтора-два часа возможно появление плотного тумана в районе аэродрома, — заключил свое сообщение синоптик.

Раздался дружный смех. И в самом деле: на востоке чуть золотились облачка, солнце уже поднималось из-за горного хребта, готовясь разогнать маленький табунок барашков-облаков и сделать небо бездонно-чистым. В этом каждый был твердо уверен. Откуда взяться туману, да еще плотному? Чудит синоптик.

Ну и поиздевались же летчики над молодым метеорологом в эти минуты! Когда схлынула первая волна оживления, начальник штаба призвал к порядку. Перед строем встал командир эскадрильи Огар.

Мы знали его как хорошего методиста, педантичного командира, привыкшего строго и неукоснительно выполнять каждую букву летных законов. Может быть, в этом скрывалась одна из черт его национального характера (он был австрийцем, хотя и основательно обрусевшим). Комэск, одетый в синий хлопчатобумажный комбинезон, с летным шлемом на поясе, подошел поближе к нашему строю, еще раз глянул в безоблачное небо.

— Я анализировал метеообстановку, — заявил комэск, — по моему мнению, нет никаких оснований опасаться внезапного появления тумана, поэтому разрешаю всем выполнять летные задания. Только помните, что летчик обязан всегда наблюдать за изменениями погоды и принимать правильные решения.

Мы повеселели. А комэск, довольный принятым решением, спросил:

— Какие вопросы будут у летного состава?

Вопросов не имелось. Прозвучала команда:

— По самолетам!

Мне предстояло обучить стрельбе по наземным целям четырех молодых летчиков. Летчик Приходько, пилоты Свиридов, Зыбнев и Казенин взлетали с минутным интервалом после меня. Взлет планировался так: перед первым разворотом надо было пройти дальше обычного по прямой и очень плавно произвести левый разворот. Ко второму развороту вся пятерка должна построиться в правый пеленг.

Более двух месяцев я уже вводил в строй молодых летчиков. С каждым из них выполнил по нескольку десятков вывозных полетов. Грубых ошибок в технике пилотирования они не допускали, но отдельные элементы пилотажа, расчета посадки и полета в строю требовали шлифовки. Накануне, во время предварительной подготовки, я с ними провел тренаж. Ныне, в эпоху реактивной авиации, для проведения тренажей созданы отличные условия: есть специальные летные тренажеры, радиоэлектронные комплексы, автоматические устройства и т. д. В то время, о котором идет речь, тренаж проводился так.

В назначенное время я собрал летчиков и стал выяснять, как усвоена задача. Это был словесный опрос.

— Товарищ Приходько. Задача на полет?

— Отработка полета строем. Стрельба по наземным целям.

— Район стрельб?

— Двадцать километров севернее…

— Восточная граница полигона?

— Железная дорога Владивосток — Хабаровск.

— Покажите по карте.

Летчик Приходько расправил свернутую в гармошку карту, острием карандаша очертил границы полигона. Другие летчики также ответили уверенно и правильно о характере задания. Проверил знание сигналов и команд при полете строем. Дело в том, что о радиосвязи мы тогда еще и не мечтали. В полете командир отдавал приказания эволюциями самолета. Их надо было знать, как таблицу умножения. Например, команду разомкнуть строй ведущий обозначал легким покачиванием самолета с крыла на крыло.

Если кто-то из летчиков допускал ошибки в ответах, я, как командир звена, добивался устранения недоработок. Этим и ограничивалась работа в канун полетов. Такая система предварительной подготовки, естественно, была далека от совершенства, но мы всемерно старались использовать каждую минуту учебного времени с пользой.

Итак, по приказу комэска мы приступили к полетам. Первым справа от меня летел младший летчик Приходько. Он обладал хорошей техникой пилотирования, прилично знал самолет, мотор и оборудование.

В кабинное зеркало самолета мне хорошо была видна вся четверка ведомых: за Приходько летели пилоты Свиридов, Зыбнев, замыкал строй пилот Казенин.

Кстати, поясню, почему у них было звание «пилот», а не «летчик». Дело в том, что до 1931 года авиационные летные школы выпускали младших военных летчиков, командирское звание которых можно приравнять современному званию «лейтенант». С 1931 года часть летных школ стала выпускать не летчиков, а пилотов. Свиридов, Зыбнев и Казенин после окончания Одесской летной школы получили звание пилотов военной авиации.

Над полигоном легким покачиванием самолета с крыла на крыло подал команду разомкнуться. Вскоре все самолеты заняли над полигоном безопасные дистанции и стали в круг. Сделал два показательных пикирования на мишень, затем отстрелялся по ней из пулемета. Вышел из пикирования, набрал высоту 500 метров. Обучаемые приступили к стрельбе.