Зинаида Фосдик - Воспоминания о Рерихах Страница 28

08.08.22

Сон 3. Фосдик

В ночь на 8 августа мне снился очень интересный сон, который Н.К. велел записать. Е.И., Н.К., я и Нуця были в антикварной лавке, и какая-то женщина в черном показывала нам предметы странного вида: на длинной палочке восьмиконечной широкой формы была посажена какая-то штука, серебряная, тонкой филигранной работы, и к ней наверху был приделан еще шпиль. Все это издавало легкий серебристый звон, когда им потряхивали в руке. Эти предметы были все одинаковы, постепенно увеличивались в размерах. Наконец, последний предмет оказался скипетром, на котором горели ярко-желтые камни в виде цветка. Он был дан Е.И. в руки, и она его очень серьезно рассматривала, держа в руке. Мы же все сидели и смотрели.

Вчера вечером наслаждались дивным закатом.

10.08.22

Воспоминания Н.К. Рериха

Н.К. вспомнил, как покойный Леонид Андреев ему говорил: «Луначарский хуже всех теперь в России. В то время как Троцкий и Ленин хотят покупать тела людей, он старается купить их душу».

Интересные воспоминания у Н.К. об известном антикваре и коллекционере Делярове. Тот, желая в каком-то доме что-либо купить, обыкновенно говорил хозяйке дома: «Как же вы такую картину повесили. Ведь у вас же дочери, взрослые дочери!» <…>

11.08.22

Отъезд с Монхигана. — Е.И. Рерих о воспитании своих сыновей. — Детские годы Е.И. Рерих. — 3. Фосдик о жизни с Рерихами на Монхигане

Вчера, 10 августа, мы выехали с Н.К. и Е.И. с Монхигана и ехали всю дорогу вместе до Бостона, откуда они поехали сегодня утром, 11 августа 1922 года, к Чарльзу Крейну в Вудшелл — погостить на два дня. Дорога у нас была прекрасная, от Монхигана до Тумбстоуна ехали маленьким пароходиком два с половиной часа, и нас не качало — день стоял дивный, мы все время любовались прелестными видами и островками по дороге. Из Тумбстоуна взяли автомобиль в Роклэнд, проехали через прелестный старый городок Тумбстоун, причем Е.И. наслаждалась по дороге чудным воздухом, пахнущим свежим скошенным сеном. Вообще воздуха морского она не переносит, говорит, что он всегда пахнет рыбой и солью. Она же гораздо больше любит горы, реки, озера, как, например, Ладогу, которую она, видимо, обожает.

Приехав в Роклэнд, мы сели на пароход, поужинали. Посидели часа два на палубе: Е.И. мне много рассказывала о физическом и моральном воспитании своих детей. И действительно немудрено, что вышли такие чудесные сыновья при такой прекрасной системе. Идеальная диета — нормальная, здоровая, легкая; полная забота о желудке и вообще обо всем организме ребенка, приобретение детям всевозможных самых дорогих игрушек, самого прекрасного, самых лучших книг по природе, ботанике, зоологии, воспитание в них чувства красоты, развитие в них любви к животным. Е.И. — самая идеальная мать, какую я когда-либо встречала, не говоря уже о том, что это одна из мудрейших и начитаннейших женщин. И какое дивное сердце! Какая любовь к людям!

Она мне, между прочим, на днях рассказывала, что, начиная с детского возраста, обожала больных и уродливых животных: собак, птиц с разбитыми и подбитыми крыльями, старых воробьев, некрасивых утят. Одно время она ухаживала за журавлем, у которого было сломано одно крыло. И «журка» бежал за ней, как собака, — она его кормила, лечила, но он, бедный, все-таки умер. Живя в имении, она вставала с раннего утра и ходила кормить всех птиц, лошадей, собаки коз в имении. Все они ее знали, все к ней бежали.

Прожили мы с Рерихами на Монхигане немного больше месяца, с 7 июля до 10 августа, имели наслаждение проводить с ними целые дни в беседах и планах о Школе и нашей будущей совместной жизни здесь и в России в будущем. Три раза в день встречались за столом. Сколько смеха, шуток, тонкий юмор Н.К., его неподражаемые рассказы, воспоминания, глубокие беседы с Е.И., полные эзотерического и религиозного значения! Ее дивное сверкающее лицо, полное красоты и блеска, прямо не от мира сего. Длинные почти каждодневные прогулки. Три раза в неделю — общие Беседы с Мастером и счастье слушать вместе с Рерихами мудрость Учения, и благость любви, направленной на нас; поучение нас на деятельность. Это был лучший месяц в моей жизни и жизни Нуци, и это время положило краеугольный камень в основу всей нашей будущей жизни.

<…> Расстались с нами сегодня Рерихи прямо как отец и мать. Теперь едем в Нью-Йорк на новую деятельность для Школы и «Корона Мунди».

10 августа 1922 года мы выехали с Н.К. и Е.И. из Монхигана вместе. Они поехали к Крейну под Бостоном на два дня погостить, а мы — в Нью-Йорк, как нам было указано М.М. У нас была дивная дорога до Бостона, время пролетело как сон в разговорах о будущем, Школе, их [Рерихов] миссии. В Бостоне мы расстались и поехали дальше.

По приезде в Нью-Йорк мы застали Грант работающей в Школе очень усердно и ревниво. До того ревниво, что она не хотела участия никого из остальных в работе. Были небольшие трения, которые постепенно нарастали, но не серьезно. Кое-что видно было между Хорш[ами] и Г[рант].

15.09.22 (Нью-Йорк)

Беседа с Рерихами о планах культурного строительства

11 сентября приехали Рерихи. Мы все встречали их на вокзале, а вечером пошли навестить их в отель. У всех было дивное настроение, чувствовалось, что приехал мозг и душа всего. На следующий день все собрались в Школе, много ценного мы услышали от Н.К., его идеи о «Корона Мунди» — начать дело не с большого дома и «окна на Пятой авеню»[64], а незаметно, скромно, нащупывая друзей и врагов. Дом М.М. велел найти с весны[65]. Мы все время встречались в Школе, все семь человек, а также одни с Н.К. и Е.И., где у нас была уже Беседа вместе.

В четверг у нас было собрание, на котором Н.К. просил нас всех работать и учиться у него эти десять месяцев. Вчера, 14 сентября, после разговора был вечером сеанс, на котором писали автоматически Хорш, Грант и Ента. Были получены дивные Указания.

20.09.22

Н.К. Рерих о случае с Чистяковым. — Дела в Школе. — Необычные видения Е.И. Рерих в России и в Нью-Йорке

Н.К. на днях рассказал мне об удивительном событии. Прошлой зимой сюда приехал Чистяков, очень культурный человек, интересующийся народным образованием и имеющий большой пост в Сибири. На него было обращено серьезное внимание, ему посылались дивные послания через Рерихов, давались поручения. Но он не применил этих указаний. Его оставили. На днях он написал письмо Муромцеву, в котором пишет о потере своей должности и страшно жалеет, что не воспользовался в прошлом году всем ему указанным, ибо мог бы именно теперь все это применить и работать на этом поприще. Теперь же он абсолютно без всякого дела. Еще один факт того, как Н.К. мне на днях сказал: «Все, что дается, это как через мегафон. Вы получаете и посылаете миру как вашу работу, но если отказываетесь от этого, то мегафон превращается в воронку, и все это хлынет на вас же обратно и образует опасность, в большинстве случаев очень серьезную».