Олег Смыслов - Степан Бандера. «Икона» украинского национализма Страница 28

Как стало известно теперь, лично Бандера дал установку Ярославу Стецько: провозглашать независимость не в Киеве (как это планировал Мельник), а в первом крупном населённом пункте, занятом немцами. 30 июня немцы вошли во Львов и Стецько провозгласил Акт независимости — от имени Бандеры. Кстати, портрет Бандеры был вывешен во львовском Оперном театре рядом с портретом Гитлера… Спустя несколько дней немцы попросту объявили, что никакого государства они не потерпят. Немецкий чиновник Кунд в Кракове заявил Банд ере: «Возможно, вы себя считаете союзниками немецкой армии? Но у немецкой армии нет никаких союзников на Востоке. Пользуясь военной терминологией, вы — покорённый народ» (К. Бондаренко).

Но провозглашение «независимости Украины» 30 июня 1941 года, факт в истории не более чем опереточный, так как в этот день для еврейского и польского населения города Львова он попросту стал чёрным днём.

Л.А. Поддубный: «В этот день, задолго до прибытия немецких карательных и полицейских частей, с передовыми колоннами вермахта в город ворвались «соловьи» Шухевича. По свидетельству немецкого исследователя Вилли Брокдорфа, своим внешним видом они напоминали окровавленных мясников. Они «взяли в зубы длинные кинжалы, засучили рукава мундиров, держа оружие на изготовку. Их вид был омерзителен, когда они бросились в город… Словно бесноватые, громко отрыгивая, с пеной на губах и вытаращенными глазами, неслись украинцы по улицам Львова. Каждый, кто попадался в их руки, был казнён».

Подобным образом характеризует нахтигалевцев мельниковец Василий Сельский. В 1947 году в журнале «Украина» (США) он написал: «С началом немецко-советской войны подразделения диверсантов в немецких мундирах, с немецкими автоматами и на немецких танках приезжают в эвакуированный Советами Львов. Напыщенные и самоуверенные, достигнув Львова, они устраивают на протяжении нескольких дней садистские оргии. Самые большие оргии устраивались во Львове, где диверсанты начали при молчании немцев грабить магазины и терроризировать население для того, чтобы понравиться хлебосолам из вермахта».

Даже украинский националист, приверженец бандеровского крыла ОУН из Польши, историк Николай Сивицкий во втором томе своей работы «Dzieje konfliktów polsko-ukraińskich» (Варшава, 1992 г.) признаёт, что «во Львове, кроме замордованных 22 профессоров высших учебных заведений (вместе с семьями около 40 чел.), украинцы… замордовали около 100 польских академиков. В каждом городе и посёлке немцы расстреляли от нескольких до нескольких десятков поляков, на которых украинцы указали как на коммунистов»…

В действительности немцы к убийству львовских учёных в период с 30.06 по 7.07.1941 г. отношения практически не имели. Учёные и другие не угодные ОУН горожане в эти дни уничтожались нахтигалевцами в соответствии со списками, заранее приготовленными участниками местного оуновского подполья. Среди жертв оказались ректор Львовского университета Роман Ремский, писательница Галина Гурская вместе с тремя сыновьями, учёный-юрист Роман Лонгшалноде-Берье, профессор Бой-Желенский, бывший польский премьер, профессор, почётный член многих академий наук Казимир Бартель и другие известные представители интеллигенции.

Нередко представителей львовской интеллигенции долго мучили и унижали, перед тем как убить. Например, 20 человек, среди которых были 4 профессора, 5 женщин заставляли языком и губами мыть ступеньки в семи подъездах четырёхэтажного дома.

Особенно цинично убивали евреев. Их заставляли лизать языками мостовую, носить ртом мусор, без подручных средств мыть и чистить дороги. Любой из националистов и их сторонников при этом мог жестоко избить и даже убить еврея. Били железными и деревянными палками, ломами, топорами. Микола Лебедь и Роман Шухевич распределяли палачей по группам, направляя на заранее определённые участки города, контролировали их «работу».

А. Корман: «Украинских солдат батальона «Нахтигаль» жители Львова называли «птичниками», очевидно, из-за значков, которые были на их автомобилях и мотоциклах. «Птичники» ходили в немецкой форме и с немецкими воинскими знаками различия, а к рукояткам штыков привязывали сине-жёлтые банты… На улице Русской и Боимов застрелили нескольких польских студентов, которых привезла боёвка украинских националистов. Нас привели на улицу Лонцкого… Всего нас было около 500 евреев, почти всех убили…

Жена профессора Казимира Бартеля рассказала: «Я была у архиепископа Шептицкого, но он ответил, что ничем не может помочь».

А. Чайковский: «Бандера не просто сидел в Кракове, он оттуда руководил. Весь город был заклеен плакатами: «Бейте жидов и большевиков! Да здравствует Адольф Гитлер! Да здравствует Степан Бандера!» Во Львове всё делалось в полном соответствии с его лозунгом: «Наша власть должна быть страшной!» Такой она и была. Нас пытаются уверить, что во львовской трагедии повинны не «нахтигалевцы», а, например, «слепой гнев толпы». Однако это противоречит свидетельствам очевидцев об организованном характере погромов. Бывало, людей расстреливали не только из чувства расовой ненависти, но и затем, чтобы занять их квартиры и овладеть имуществом».

«Командир батальона диверсионного полка «Бранденбург» писал в донесении от 1 июля: «30.6.41 и 1 июля в отношении евреев имели место крупные акции насилия, которые отчасти приняли характер наихудшего погрома. Назначенные полицейские силы оказались не в силах выполнить их задачи. Жестоким и отвратительным поведением в отношении беззащитных людей они подстрекают население. Собственные подразделения, как видно из донесений рот, возмущены актами жестокости и истязаний. Они считают безусловно необходимым жестокое наказание виновных в резне большевиков, но всё же не понимают истязаний и расстрелов схваченных без разбора евреев, в том числе женщин и детей. Всё это пошатнуло дисциплину украинских рот. Они не делают различия между вермахтом и полицией и, так как они видят в немецком солдате пример, колеблются в своём осуждении немцев вообще. Это те же самые подразделения, которые вчера беспощадно пристреливали еврейских грабителей, но отвергают бессердечные истязания».

Тем не менее из состава батальона были выделены небольшие группы, в задачу которых входила ликвидация людей, занесённых в составленные в соответствии с инструкцией ОУН от мая 1941 года «чёрные списки». Информация об этом содержится в послевоенных показаниях военнослужащего «Нахтигаля» Григория Мельника: «В городе Львове батальон размещался в разных местах. Из нашего взвода и из других взводов в тот же день по приказу Оберлендера и Шухевича была отобрана группа легионеров общей численностью около восьмидесяти человек. Среди них были Лущик Григорий, Панькив Иван, Панчак Василий и другие.