Алексей Казаков - Роли, которые принесли несчастья своим создателям. Совпадения, предсказания, мистика?! Страница 28

Страна: СССР

Производство: «СКИФы» (Свердловское отделение Кинофонда)

Год: 1991

Премьера: ноябрь 1991 г.

Актёры: Леонид Марков, Татьяна Догилева, Александр Панкратов-Чёрный, Ольга Толстецкая, Екатерина Урманчеева, Маргарита Шубина, Ирина Гордина, Роман Громадский, Борис Романов, Владимир Сичкарь, Олег Штефанко, Николай Романов (VI), Виктор Борцов, Алексей Бурыкин, Александр Мохов, Виктор Сергеев (III).

Как непросто поле перейти…

Нонна Мордюкова хоронила сына Владимира Тихонова дважды: в кино и в реальности

Сын знаменитых родителей, Нонны Мордюковой и Вячеслава Тихонова, Владимир прожил всего сорок лет. Он был красив (похож на отца), талантлив, ему прочили славу и всесоюзное обожание, каким страна одарила Тихонова-старшего.

После окончания Щукинского училища Владимир успел сняться в семи фильмах, самым заметным из которых стала картина «Русское поле». Этот фильм стал для него пророческим. Владимир Тихонов играл в нём молодого парня, ушедшего воевать на дальнюю границу (предположительно, на остров Даманский, где в 60-х годах прошлого века полыхнул недолгий локальный конфликт с Китаем), а Нонна Викторовна Мордюкова – его мать. По сценарию мама хоронит сына. Героиня Нонны Мордюковой склонялась над гробом, где лежал персонаж Владимира Тихонова. Тогда, на съёмочной площадке, никто из них и подумать не мог о том, что сцена с гробом повторится в реальной жизни.

Несколько лет назад сестра Нонны Мордюковой, Наталья Викторовна, представила «Комсомольской правде» до того не публиковавшиеся дневниковые записи народной артистки СССР. В них Мордюкова рассказывает, в частности, о съёмках того тяжёлого эпизода в фильме «Русское поле»:

«Он сыграл погибшего солдата на острове Даманском, а я – его мать. Последняя сцена, где хоронят погибших пограничников, была невыносима для меня. Он сидел рядом со мной, держа за плечо, и уговаривал:

– Мам! Ты что? Вот я! Живой. Это же съёмка.

Гробы стоят. В них лежат ненастоящие тела солдат, и в крайнем – точь-в-точь лицо моего сына.

– Приготовились к съёмке!

Мы все пошли каждый к «своему» гробу. Солдаты выстрелили… Начали прощаться. Ох, как было страшно играть этот эпизод. И какое избавление от страха наступило, когда мы, положив друг другу руки на плечи, поплелись обедать в гостиницу города Чебаркуль».

Вдова Владимира, фигуристка балета на льду Наталья Тихонова, уже после кончины мужа вспоминала, как 10 июня 1990 года проснулась в холодном поту. Сердце женщины болело, предчувствуя большую беду. До отъезда Натальи в Москву из Ленинграда, где она готовилась к турне в США, оставались сутки. Днём словно ноги сами понесли её в храм, и Наталья сразу направилась к кануну, специальному столу с ячейками для поминальных свечей. А вечером в понедельник 11 июня Тихоновой позвонил кто-то из актёров: «Володи больше нет.»

Профессиональная невостребованность и сложности в личной жизни привели Тихонова к алкоголю и наркотикам и в результате – к трагическому финалу. Но нельзя сбрасывать со счетов и нарушение древнего предостережения опытных актёров – не играй покойника, накличешь беду (можно добавить: пусть даже в гробу лежишь не ты, а твой двойник из папье-маше). «Проклятие роли», наряду с наркотиками и алкоголем, не позволило Тихонову-младшему встать вровень в истории кино со своим великим отцом.

В июле 2008 года ушла из жизни Нонна Мордюкова. Согласно завещанию, она просила похоронить её рядом с сыном. Теперь они снова рядом – на Кунцевском кладбище в Москве.

«Русское поле»

Режиссёр: Николай Москаленко

Сценарист: Михаил Алексеев

Оператор: Юрий Гантман

Композитор: Александр Флярковский

Художник: Наталья Мешкова

Страна: СССР

Производство: «Мосфильм»

Год: 1971

Премьера: 7 февраля 1972 г.

Актёры: Нонна Мордюкова, Владимир Тихонов, Леонид Марков, Инна Макарова, Любовь Малиновская, Людмила Хитяева, Зоя Фёдорова, Нина Маслова, Людмила Гладунко, Сергей Плотников, Вячеслав Невинный, Юрий Блащук, Анатолий Соловьёв

За последней чертой на экране и в жизни

Игорь Тальков: смерть по сценарию и с тем же реквизитом

6 октября 1990 года на съёмочной площадке фильма «За последней чертой» был расстрелян бандит, которого играл советский рок-музыкант, певец, автор песен, поэт, киноактёр Игорь Тальков. А ровно через год – 6 октября 1991 года – Игоря действительно убили, причём из револьвера той же системы, что и на съёмочной площадке – «Наган». В обоих случаях выстрел был в грудь.

Криминальную составляющую убийства Талькова мы сейчас рассматривать не будем, известно только, что подозреваемый скрывается за границей. Поговорим о странном совпадении и о знаках, предшествовавших гибели Игоря.

Те, кто знал Талькова, рассказывают, что Игорь нередко повторял: «Меня убьют при большом стечении народа, но убийцу не найдут». (Так оно и случилось.) В книге «Монолог», составленной на основе стихов, воспоминаний и дневников Игоря Талькова, есть примечательная главка. В ней автор рассказывает, как в 1988 году рано утром после ночной работы он гулял на юге Москвы, в Коломенском, на территории бывшей деревни Дьяково-Городище. Неожиданно рядом с полуразрушенным храмом Усекновения главы Иоанна Предтечи Игорь увидел лежащий на земле крест, погнутый от удара и осквернённый «автографами». Игорь Тальков пишет: «У меня сжалось сердце при виде подобного кощунства, и я решил отнести крест к себе домой. Возможности сделать это немедленно не было, поскольку крест был огромен, и человека, обладающего подобной ношей, ротозеи могли принять за вора. В поисках потайного места я вошёл внутрь храма Иоанна Предтечи, двери которого были распахнуты настежь. Хаос в храме потряс меня: пол был загажен, в заплесневелых стенах явно вырисовывались следы его «прихожан» в виде консервных банок, пустых бутылок и остатков кильки в томатном соусе. Божья обитель служила притоном для местных алкоголиков. Оставить там крест было бы святотатством, и мне пришлось искать другое место. Я набрёл на заброшенную монашескую келью и положил в неё крест, решив вернуться за ним ночью. Вернулся вместе с другом. В кромешной тьме, когда мы на ощупь стали пробираться к келье, раздался треск, и что-то тяжёлое, просвистев над моим ухом, ударило друга по голове. Как потом выяснилось, створка двери сорвалась с петель. Дико закричав – больше от испуга, чем от удара, мой спутник метнулся к выходу. Окровавленный, с выпученными от ужаса глазами, он пролепетал: «Это знак. Крест забирать нельзя!» – «Но ты же получил по голове, а не я, значит, мне можно», – ответил я.