Александр Гусев - Эльбрус в огне Страница 28

Коханный будет ждать моего возвращения. Перед уходом я направил связного к лейтенанту Хатенову. Связной должен был напомнить лейтенанту, чтобы тот не предпринимал активных действий, а держал оборону на занятых рубежах, стараясь не раскрывать своих сил.

В расположении кавалерийского полка выяснилось, что майора Ракипова вызвали в штаб дивизии. Полком временно командовал начальник штаба майор А. И. Курилов. Он сообщил, что получен приказ из штаба дивизии и нашему отряду предстоит 8-9 сентября захватить перевал. Для усиления отряда полк Ракипова выделял нам подкрепление. Одновременно должно было начаться наступление и основных сил дивизии по ущелью реки Клыч. После взятия перевала отряду предлагалось преследовать противника в направлении "Южной палатки".

Тут же получили подкрепление для моего отряда. К нам влилось 80 бойцов с двумя батальонными минометами.

На мой вопрос о судьбе отряда Максимова майор Курилов сообщил, что здесь находится лейтенант Гусак. Радостной была наша встреча. Николай сильно похудел, от истощения и холода покрылся фурункулами. Их отряд успешно поднялся на гребень, не встретив противника, и занял оборону. Вниз были посланы связные с донесением. Связные не вернулись. Шло время. Кончилось продовольствие. Отводить людей без приказа М. И. Максимов не решился. Еще дважды посылал он связных в штаб, но никто из них не вернулся. Тогда командир направил вниз, как наиболее опытного, Гусака. Николай добрался в полк вчера поздно ночью, не встретив по пути никого из ушедших связных. Не оказалось их и в полку. Люди, видимо, погибли то ли при спуске с крутых скал, то ли в стычке с егерями. С группой бойцов отряду тут же послали продукты. Николаю же необходима была передышка. Поэтому он должен был выйти чуть позднее с таким расчетом, чтобы нагнать товарищей у наиболее трудной части подъема.

Поскольку больше не требовалось оборонять гребень в этом районе, отряд лейтенанта М. И. Максимова отзывался на отдых в расположение кавалерийского полка. Но судьба бойцов Максимова сложилась трагически. Следившие за отрядом фашисты напали на наших врасплох. На месте лагеря остались лишь разбитые о камни винтовки. Эту печальную картину увидели на следующий день Николай Гусак и поднявшиеся с ним на гребень бойцы. Тщательно осмотрев местность вокруг, наши товарищи нашли тело лейтенанта Максимова. Его отряд погиб, но до конца выполнил свою задачу: прикрыл левый фланг моего отряда и заставил уйти с хребта немецких корректировщиков...

Однако обо всем этом мы узнали значительно позднее. Я провел с Николаем около часа и стал собираться в обратный путь. Наверх с нами решил подняться и исполнявший обязанности командира полка майор Курилов. На время предстоявшего вскоре штурма перевала он переносил свой КП в район шалаша, где стоял эскадрон Коханного.

После обеда мы вместе с вновь сформированным отрядом направились на лошадях к перевалу. Там, где тропа была очень крута, мы спешивались, чтобы облегчить подъем лошадям, и шли, держась за их хвосты. Такой способ подъема оказался очень удобным: наши верховые лошади родились в степях и неуверенно шли под седоком по горной тропе.

Достигнув шалаша, я с отрядом продолжил подъем на мой КП теперь уже пешком. Комиссар Коханный с эскадроном должен был присоединиться к нам на другой день. Вслед за ним собирался подняться и майор Курилов, Это было 6 сентября, а штурм перевала предстояло начать в ночь на 9 сентября.

На КП нашего отряда выяснилось, что фашисты его обнаружили и обстреляли из минометов. Прямым попаданием мины были убиты два пулеметчика и уничтожен станковый пулемет. Погиб старшина Хромов, смело дравшийся в первые дни наступления на перевал. Трое бойцов были ранены. Найти более подходящего места для КП не представлялось возможным. Пришлось скрыть его прямо под скалой и возвести защитную стенку из обломков камней. Наш резерв отвели в лощину и частью рассредоточили в скалах вокруг командного пункта.

Утром следующего дня в ожидании эскадрона Коханного и майора Курилова мы продолжали укреплять КП, хотя и шел вялый миномётный обстрел.

"Пора бы уже им прийти. Что задержало эскадрон?" - беспокоился я.

Внизу под нами появилась небольшая группа бойцов. Среди них я разглядел в бинокль майора Курилова.

- Где Коханный? - был мой первый вопрос.

- А разве его нет в отряде? - удивленно произнес майор.

Оказалось, что Курилов тронулся в путь на рассвете, а эскадрон в составе 90 человек вышел еще ночью.

Может быть, Коханный повел людей по тропе на основную седловину перевала. Если так, их требовалось срочно остановить. Мы терялись в догадках. Не хотелось думать, что с кавалеристами приключилась беда.

Не теряя времени, направили к Коханному связных. Не успели они удалиться, как с основной седловины перевала послышалась пальба. Мы тут же послали вслед за связными около 40 бойцов с командиром, а сами приготовились отразить возможную атаку из района центральной седловины.

Стрельба продолжалась с полчаса. Потом наступила тишина, только редкие выстрелы доносились к нам из лощины. По склону бегом вернулись связные, Они принесли печальную весть...

Вот что рассказали потом уцелевшие кавалеристы из состава эскадрона.

Из района расположения (у шалаша) эскадрон направился не к нам, а к основному перевалу. Гитлеровцы, видимо, еще ночью обнаружили конников и подпустили их именно к тому участку склона, где не было ни одного камня, пригодного для укрытия. Тут-то и начали егеря расстреливать наших из пулеметов и винтовок. Многие погибли уже от первых залпов. Эскадрон смешался. Люди попытались отстреливаться, но, не найдя укрытий, вынуждены были спускаться кто по тропе, кто вниз по склонам на дно лощины. Противник, оказавшийся на гребне, по склону которого шла тропа, воспользовался этим и стал скатывать вниз огромные валуны...

Из конников уцелели немногие, и среди них сам Коханный...

Гибель эскадрона осложнила предстоявшее наступление на перевал. Гитлеровцы вели себя бдительно. Мы - тоже, но силы наши значительно поубавились, Для осуществления штурма у нас было теперь всего 150 человек. Правда, майор Курилов обещал прислать еще один отряд, но он не мог прибыть немедленно, а изменить срок наступления на перевал было уже невозможно. Поэтому прок от подкрепления выходил небольшой, вновь прибывшие могли только увеличить наш резерв.

Над центральной седловиной, куда мы собирались наступать, возвышалась вершина. Именно на ее крутых склонах расположились вражеские снайперы, огонь которых затруднял движение нашей основной группы. Поднявшись на вершину, можно было не только выяснить расположение сил противника на перевале, но и парализовать действия снайперов или уничтожить их. Захватив вершину, мы получили бы большие преимущества для развития дальнейших действий.