Питер Пэдфилд - Секретная миссия Рудольфа Гесса Страница 28

Кампания обмана (а это действительно был обман) началась 1 декабря, когда Рема и Гесса пригласили в правительство, Гесса — на пост министра без портфеля. В начале нового, 1934 года, пока агенты Гейдриха распространяли дезинформацию о заговоре СА против армии, Геринг встретился с главнокомандующим вооруженных сил, фон Фричем, чтобы заручиться поддержкой армии в борьбе против СА. В феврале свастика с изображением орла была принята армейскими службами в качестве символики и отныне должна была украшать форму и знамена; но, как принято считать, окончательный пакт об оказании помощи СС в борьбе против СА и поддержки Гитлера в его назначении на президентский пост в случае смерти фон Гинденбурга, был заключен Гитлером и пронацистским военным министром, фон Бломбергом, на борту крейсера «Дойчланд» 12 апреля.

Тем временем Гиммлер и Гейдрих, сговорившись создать объединенную секретную политическую полицию Рейха, атаковали Прусское гестапо Геринга, последнюю государственную службу политической полиции. Геринг, увидев, что Гитлер благосклонно относится к нововведениям Гиммлера, сдался, неожиданно для себя обнаружив, что при всей своей власти без Гитлера он ничто. Гиммлер был человеком Гесса, из чего можно сделать вывод, что поражение Геринга в Пруссии было еще одной победой мюнхенской камарильи. Как бы там ни было, через неделю после встречи Гитлера с фон Бломбергом на борту крейсера «Дойчланд» Гиммлер и Гейдрих официально въехали в дом номер 8 по Принц-Альбрехт-штрассе в Берлине, где располагалась штаб-квартира гестапо. Теперь для падения Рема все было подготовлено: силы объединенной политической полиции находились под командованием рейхсфюрера СС, была гарантия скоординированной взаимной поддержки со стороны армии и СС.

В том же месяце Гесс провел секретные переговоры с Грегором Штрассером, задуманные, очевидно, с целью ввести осенью Штрассера в кабинет Гитлера. А Гитлер, тем временем, внушил Рему мысль, что поддержит его план занять ведущий пост в военном министерстве сразу, как только внешнеполитическая обстановка стабилизируется (возможно, к осени), и одобрил его линию относительно французского правительства. Чтобы усилить впечатление, Геббельс начал активную пропагандистскую кампанию против «реакционеров».

Одновременно новый "английский эксперт" Гесса, фон Риббентроп, назначенный специальным уполномоченным по вооружению, получил задание убедить Лондон поддержать ходатайство об увеличении численности немецкой регулярной армии, ограниченной Версальским договором, до 300000 человек при одновременном уменьшении более чем в два раза численности военизированных отрядов СА. Главнокомандующий ВМФ, адмирал Редер, получил приказ подготовить план по строительству флота с увеличением его мощи до 1/3 Британских Королевских военно-морских сил данная пропорция была предложена специально, чтобы не встревожить Англию. Перед этим Германию по приглашению Альфреда Розенберга посетил руководитель Британской воздушной разведки, полковник авиации Фредерик Уинтерботем, которого познакомили с Гитлером, Гессом и офицерами Генерального штаба и посвятили в план завоевания России танковыми колоннами с нанесением ударов с воздуха. Одним из этих офицеров был сотрудник секретной политической разведки Гесса, полковник фон Рейхенау.

В мае состоялась тайная встреча Хельмара Шахта с управляющим банком Англии, сэром Монтегю Норманом, известным своими антифранцузскими, антикатолическими и антисемитскими настроениями. Аналогичная встреча намечалась и на следующий месяц, во время которой Шахт должен был заверить Нормана, что никакой "второй революции" в Германии не будет; напротив, СА будут сокращены.

Вот что говорил по данному делу после войны адъютант Гесса, Альфред Лейтген: "Несомненно, в намерения Рема входило добиться для СА гарантированного положения среди других вооруженных подразделений и таким образом получить большую политическую и военную власть [для себя]. В то же время концепция внешней политики Рема опиралась на кооперацию с Францией, тогда как Гитлер делал ставку на англичан".

Важно было установить связи с Британией, поскольку дружба с Англией лежала в основе завоевательного плана Гитлера. Ясно, что в этом деле не последнее слово сказала политическая разведка Гесса под руководством фон Саломона и при финансовой поддержке через Рейхенау.

Кто знает, испытывал ли Гитлер колебания, делая этот выбор, но достоверно известно, что к маю решение относительно Рема было принято. Геринг и Гиммлер готовили список врагов, которым предстояло исчезнуть, высокопарно озаглавленный "Список неблагожелательных лиц Рейха". Детальная проработка действий началась примерно 20 июня, когда Гитлер и полковник фон Рейхенау набросали план оказания армейской поддержки СС. 21 июня Гитлер явился к Гинденбургу, чтобы заверить, что свою часть сделки в течение ближайших дней выполнит. 25 июня Гиммлер собрал в Берлине региональных и районных командиров СС и сказал об ожидаемом путче СА, после чего посвятил в план нанесения предупредительного удара при содействии объединенных сил армии и полиции. В тот же день Гесс по национальному радио сделал предупреждение, адресованное как «реакционерам», так и «революционерам». Звучало оно весьма расплывчато: в один прекрасный день фюрер может придать делу революционный ход, но когда это будет, решит он сам. Фюрер— великий стратег революции, он один знает границы возможного в любой отдельно взятый момент: "Он действует после тщательной и хладнокровной оценки ситуации, хотя часто кажется, что просто пользуется моментом, в то время как на самом деле неотступно следует конечным целям революции… Горе тем, кто подрывает веру и помышляет служить революции с помощью бунта! Горе тому, кто в надежде достичь мгновенного результат глупо нарушит планы фюрера!"

Важно отметить, что «предупреждение» транслировалось по радио в тот день, когда Гиммлер собирал своих командиров СС, что только усилило эффект, произведенный на них уже сделанным сообщением. Рем, с другой стороны, не воспринял это как предупреждение; Гитлер заверил шефа СА, что его время наступит осенью. Он публично объявил большей части СА отпуск в июле, закончив свое объявление угрозой, что их враги заблуждаются, если рассчитывают, что после отпуска СА к выполнению своих обязанностей не приступит, и получат "соответствующий ответ во время и в форме, подобающей моменту. СА есть и останется судьбой Германии".

В последние дни, предшествовавшие нанесению удара, в высших эшелонах партии царила обстановка показного благополучия. Гитлер и Геринг уехали в Эссен, чтобы быть свидетелями на свадьбе гауляйтера Йозефа Тербовена; в тот вечер, 28 июня, Гитлер позвонил Рему, отдыхавшему на курорте Тегернзее в Бад-Висзее, и попросил днем 30 июня созвать в Висзее съезд всех лидеров СА, вплоть до группенфюреров. В тот день Гесс находился в Берлине, где встречался с представителями Германской палаты внешней торговли. В его речи ни намека не содержалось на внутреннюю ситуацию; она касалась иностранного бойкота германских товаров, организованного в ответ на антиеврейские меры, предпринятые Германией. Гесс сказал, что гнев был направлен против их мировоззрения: "Весь мир чувствует, что в Германии родился новый взгляд на мир, который колеблет фундаментальное мышление нашего времени".