Лаврентий Берия - "Берия. С Атомной бомбой мы живем!" Секретній дневник 1945-1953 гг. Страница 28

Но как поставил! И почему?

Приводя конкретные примеры беззаконных, неправильных выселений, он предлагал «поручить Министерству внутренних дел СССР пересмотреть решения Особого совещания… и всех незаконно (выделение моё. — С.К.) выселенных вернуть к местам их прежнего жительства».

И это была совершенно верная постановка вопроса, потому что при определённой в постановлении ПБ от 29 ноября 1951 года цифре выселяемых в 6300 человек, МГБ Гру-зии выселило 11 200 граждан — вдвое больше! Берия писал в своей записке № 24/Б от 8 апреля 1953 года:

«Выселение производилось по наспех составленным спискам, которые по существу никем не проверялись. Это видно хотя бы из того, что из общего количества представленных МГБ Грузинской ССР Особому Совещанию МГБ СССР 2590 «дел» на 11 200 выселенных граждан, дела на 808 семейств или на 3711 человек были возвращены в МГБ Грузии на «дооформление».

В принятом 10 апреля 1953 года постановлении Президиума ЦК КПСС по Грузии была сохранена формулировка «всех незаконно выселенных».

Нельзя не упомянуть и о продолжении этой истории еще при Сталине. К весне 1952 года Сталин все еще был недоволен положением дел в Компартии Грузии, и в итоге 27 марта 1952 года было принято новое постановление Политбюро по Грузии, по которому, в частности, был снят первый секретарь ЦК Чарквиани, а назначен Мгеладзе. Причём для участия в разборке с положением дел в Грузии Сталин командировал на пленум ЦК КП(б) Г рузии не кого иного, как Берию.

Вот как реально выглядело «недоверие вождя» к Берии!

К июню 1952 года министр ГБ Г рузии Рухадзе, инициировавший арест Барамии и других мингрельских руководителей, стал выходить из доверия Сталина, и 4 июня Сталин шифровкой, подписанной «ЦК ВКП(б)», одёрнул Рухадзе, а 25 июня 1952 года Сталин (подписавшись опять «ЦК ВКП(б)») в телеграмме на имя Мгеладзе, председателя грузинского Совмина Кецховели и командированного в Тбилиси заместителя министра ГБ СССР Гоглидзе сообщил, что вопрос об аресте Рухадзе считает преждевременным, что надо провести нормальную приёмку и сдачу дел, а потом направить Рухадзе в Москву, «где и будет решен вопрос о судьбе Рухадзе».

В Москве Рухадзе был арестован, однако расстрелян он был уже после смерти и Сталина, и Берии — в 1955 году.

12/Х-51

В Америке собираются проводить Атомные учения[285]. Они готовятся к войне. Мы тоже готовимся к войне. Но если у нас будет Водородная бомба, может войны не будет. Я видел разную войну. Первая была по сравнению со второй игрушечная. А какой может быть третья? Когда мы приехали в Эпицентр первого взрыва и я ходил по стеклянной корке вместо земли, стало ясно, это совсем другое оружие.

Мещеряков[286] говорит, взрыв под водой впечатляет, но не очень пугает. А взрыв на земле дело страшное. Это не во врмя (так в тексте. — С.К.) взрыва понимаешь, а после, когда технику видишь[287].

Это если взорвать Атомную бомбу. А если Водородную? Я говорил с Игорем. Он говорит: «Нам надо сделать такое оружие, чтобы война стала невозможной». Хорошо бы.

Ну её в п…зду, эту войну. Человек должен строить.

20/Х-51

Игорь, Харитон и Ванников доложили по успешному испытанию РДС-3[288]. Все прошло нормально, теперь мы имеем настоящее оружие. Как раз вовремя. Если они применят атомное оружие в Корее, мы можем ответить. Но лучше не надо. Надо по внешним каналам эту мысль им внушить и организовать утечку[289]. Пусть знают и думают. Военным это оружие давать не будем. Это оружие не для удара, а для обороны. На случай, если они ударят[290]. А если что в Корее, сами решим, без маршалов.

5/XI-51

Завтра выступаю с докладом[291]. Коба одобрил. Поработали мы хорошо, мне самому нравится. Сказано то, что надо сказать. Ну, посмотрим. После этого можно в отпуск. К концу года я теперь устаю. Не то что двадцать лет назад. А сделано много. Как раз десять лет назад немец стоял под Москвой. Коба делал доклад на Маяковской[292]. Как в кино все прошло, не верится.

21/XII-51

Грише Ордынцеву[293] в этом году стукнуло 40 лет.

Молодой. Мне 40 было в 1939 году, я только начал работать в Москве[294]. Кобе сегодня 71 лет, а 40 лет было в 1919 году, в гражданскую. Тяжелое было время, но хорошее. Потому что молодое. Мы тогда быстро росли, у нас помощников не было, и мы сами помощниками не были. Товарищ Муссеви[295] был старшим товарищем, но мы были с ним уже на равных. И даже Анастас[296].

Киров[297] смотрел на меня не как на помощника, а на молодого перспективного работника. И Серго[298]. А потом Коба. Мне повезло тогда. Были большие дела, их делали большие люди, сам быстро рос. Все как будто вчера было. Есенин написал: «Жизнь моя, иль ты приснилась мне». Хорошо сказал. Только у меня и снов нет, засыпаю мертво. И мне уже было 50. А Серго[299] уже взрослый.

Жизнь проходит. Но силы еще много. Жалко, Коба не хочет сделать меня первым замом Предсовмина с расчетом потом на замену[300]. Кобе надо экономить силы и брать на себя главную власть по Конституции. А это Верховный Совет. После Калинина[301] Шверник[302]

не фигура, Верховный Совет надо взять на себя Кобе, сразу вырос бы авторитет Советской власти. Георгий — на ЦК, я на экономику. Но Коба на это не пойдет. Второй подряд нацмен в вожди не годится.

А меня бы принял народ, если бы Коба захотел1. Пока меня знают все же мало. Больше Вячеслава и Лазаря. Даже Мыкыту знают больше.

Жалко.

20/XII-51

Коба все не возвращается. Собирается, но может скоро не вернется, уже почти четыре месяца не был в Москве. Он, конечно, и так все знает, хоть в Москве, хоть на Кавказе, но раньше такого не было. Что он там копает? Грузия дело второе, тут в Москве копать надо.

Судя по последним записям конца 1951 года, Л.П. Берия испытывал в этот период не то чтобы депрессию — Берия и подобные настроения были несовместны, — а некоторую грусть, что ли…

Основания к тому были. Берия как начал с войны, так и продолжал тянуть в 40-е и 50-е годы наиболее сложные проблемы государственной жизни СССР. Однако сам характер ряда этих проблем не предполагал той меры публичности, которой значение Л.П. Берии заслуживало. И это не могло Берию психологически, да и физически, не утомлять.

Уже отмечалось выше, что желание стать первым заместителем председателя Совмина СССР И.В. Сталина Берия выражал не раз вполне открыто и открыто же обижался, что Сталин видит на этом посту не его. Так, реально назначался Первым заместителем Председателя СМ СССР Булганин, есть сведения, что Сталин видел своим преемником по Совмину СССР секретаря ЦКВКП(б) П.К. Пономаренко.