Анатолий Левандовский - Жанна дАрк Страница 28

Это значило, что кольцо осады разорвано.

Это значило, что французы контролировали верхнее течение Луары, что они получали возможность беспрепятственной переправы через реку.

Это предвещало скорое освобождение Турели, а вслед за ней и всего города.

Но главное — взятие Сен-Лу было первой победой французов за многие месяцы осады, после многих поражений, многих дней отчаяния.

И эта победа была одержана вопреки воле господ, силами простых людей, мужеством и сметливостью бесстрашной крестьянки.

Теперь, что бы ни случилось, Жанна получила право называться народной героиней. Она оправдала надежды патриотов.

Начало было положено.

Впереди ждали новые битвы.

ГЛАВА 6

Турель

— А все-таки, господа, что ни говорите, эта юная крестьянка открыла нам дорогу на Турель.

Мессир Амбруаз Лоре хитро улыбнулся и посмотрел на своих коллег. Сидевший во главе стола де Гокур скривил губы и хмыкнул. Остальные молчали. Все знали, что де Лоре прав, но к чему было бередить раны?

Они собрались на совет к вечеру 5 мая. Заседание, как обычно, проходило в доме канцлера Кузино. Здесь были Дюнуа и де Буссак, господа де Ре, де Гранвиль, Ла Гир и многие другие.

Совещание началось в похоронной обстановке. Никто не хотел говорить первым. Де Гокур пожурил капитанов за то, что они проморгали вчерашнее сражение и выпустили инициативу из своих рук.

После реплики де Лоре поднялся Дюнуа.

Дюнуа начал с замечания, что сейчас не время для упреков и споров. Что прошло, то прошло. И слава богу, что кончилось так, а не хуже. Необходимо сделать выводы и подумать о будущем.

Мессир де Лоре высказал самое главное: дорога на Турель действительно открыта. Можно ли не использовать это? Он, Дюнуа, которого все знают как воплощение осторожности, считает, что сейчас нужно действовать решительно, ибо случай крайне благоприятен и другой подобный представится не скоро. Необходимо нанести удар по Турели, прежде чем англичане смогут помешать.

Что он даст? При успехе — решающую победу. Ибо, лишившись укреплений на востоке и на юге, потеряв мост и левый берег, годоны окажутся разобщенными и беспомощными. После этого даже приход подкреплений не сможет изменить картину. Им останется либо покинуть западную группу крепостей, либо принять генеральный бой, в котором французы будут располагать значительным превосходством сил.

Но как обеспечить проведение операции?

Для этого главное — отвлечь внимание врага.

Пока в руках англичан остается нижнее течение Луары, они всегда могут осуществить переброску войск с правого берега к Турели. Чтобы не допустить этого, необходимо сковать их силы на правом берегу…

Дюнуа делает паузу и обводит капитанов взглядом. Пока что они не понимают его. Ну ладно, он разъяснит.

Господа знают, как ополчение рвется в бой. Вся эта чернь воображает себя солью земли, мнит себя чуть ли не знатоками военного дела. Вчера они преподнесли урок благородному сословию. Что ж, пусть завтра используют этот урок для себя.

Нужно будет скрыть от народа истинный план операции. Нужно будет предложить нападение на одну из правобережных крепостей — допустим, на бастилию Сен-Лоранс, где сидят основные силы Толбота. Чернь пойдет на эту приманку. Вместе со своей Девой она утром же устремится к указанной крепости!..

Теперь господам понятно? В то время как благородные рыцари начнут сражение за Турель, плебеи оттянут на себя главные силы противника у бастилии Сен-Лоранс. Конечно, англичане поколотят ополченцев и крестьян, а быть может, и всех их перебьют. Туда и дорога этим наглецам! Во всяком случае, они сделают свое дело и отвлекут врага.

Таким образом, будут одновременно разрешены две важные задачи. Благородные рыцари без помех возьмут Турель и обеспечат завершение Орлеанской эпопеи — хвала им и честь! — а подлый народ получит взбучку от годонов, которые заодно утрут нос его обожаемой Деве!

Дюнуа кончил и скромно опустил глаза. Капитаны переглянулись. Воистину это был дьявольский план! Так вот на что способен этот тихоня!..

После долгой паузы выступил Гокур. Он подвел итог.

Совещание оказалось весьма плодотворным. Идея Дюнуа ни в ком не вызывает сомнений. Нужно будет завтра же ее осуществить. Детали кампании обсудят на месте. Теперь же главное — держать языки на привязи и ие допустить, чтобы чернь пронюхала чтолибо о решении совета.

Капитаны поднялись, собираясь расходиться. Вдруг к председателю подскочил Ла Гир.

— А Дева?.. Мы же забыли пригласить Деву!

Дружный хохот был ответом на эти слова. Седовласый храбрец бывает наивен до глупости. Нашел время вспоминать о Деве!

Но Дюнуа неожиданно поддержал Ла Гира. В данном случае в предложении храброго капитана не было ничего наивного. Господа не учли, что народ должен быть извещен о походе на Сен-Лоранс. Кому же его известить, как не этой крестьянке? Ее следует позвать. Разумеется, об истинном смысле операции, о Турели, ей не будет сказано ни слова.

С этим все согласились.

Факелы тускло освещали большой зал дома Кузино. Капитаны сидели неподвижно, как изваяния. Жанна быстрыми, нервными шагами прохаживалась вдоль комнаты. Лицо ее было хмуро и напряженно. Она старалась разобраться во всем, что здесь услышала.

Нет, напрасно эти господа тратили свое красноречие! Они ничего ей не объяснили. Девушка никак не может понять, что это — глупость их или притворство.

Они заявили ей, что завтра, с раннего утра, следует начать штурм бастилии Сен-Лоранс в Оржериле, где сидят главные силы Толбота. Но что это может дать, если Турель остается у годонов? И потом, почему она должна идти на приступ только с силами ополчения? Неужели капитаны не понимают, что ополченцы при всей их доброй воле одни справиться не смогут? Кстати, а где в это время будут сами господа рыцари? Они предпочитают отдыхать и наблюдать со стороны? Это, конечно, в их вкусе, но при столь серьезном деле подобные «шутки» все же неуместны. Не следует как-никак забывать, что город их содержит, отказывая себе в последнем!

Нет, все это вздор, чепуха. Не может она им поверить.

Жанна останавливается, исподлобья оглядывает застывшие фигуры и вдруг топает ногой.

— Скажите мне, что вы решили? — сердито кричит она. — Не может быть, чтобы было задумано лишь то, что мне доложено. Я уверена, речь шла о гораздо большем!

Дюнуа пытается вывернуться:

— Не сердитесь, Жанна. Нельзя сказать все в один миг. Вы не дослушали нас. Мы действительно решили то, что было вам передано. Впрочем, — продолжал он небрежно, — если бы неприятель с левого берега попытался прийти на помощь укреплению Сен-Лоранс, мы бы, в свою очередь, могли перейти реку и что-либо предпринять возле форта Огюстен или Турели…