Кронштадтские этюды… - Руслан Георгиевич Илаев Страница 28

— Амин, Руслан на твой день рождения подарил тебе кнопочный нож с открывающимся лезвием на пружине, в самый раз проверить его надежность.

В разговор вступил Лечи, огромный детина с глазами удава из мультфильма «Маугли», кстати, и челюсть его была как у Каа (так удава в мультфильме звали).

— Посмотрите, как они на нас смотрят недоброжелательно, словно угрожают. Нельзя нам теперь уйти просто так, еще подумают, что мы их испугались. Короче, Амин, ты ведь мужчина? Давай начинай танец, потанцуем!

— А что, есть сомнения в этом у сидящих рядом со мной? — весело спрашивает Амин.

Разговор приобретает ритуальный характер, в разговор вступает Аслан, четвертый чеченец:

— Амин, может мне завести этих бычков и баранов?

Амин смеется:

— Аслан, у тебя еще не раз будет такая возможность. Ну что, кого вы хотите предложить на заклание из этих баранов?

Беслан Медаев отвечает за всех:

— Вон тот, самый здоровый и борзый, пожалуй, с него и начнем, затем переключаемся на всех оставшихся.

Амин уже не смеется, лицо его приобретает серьезное и отрешенное выражение. Он встает и медленно направляется к столикам сидящих поодаль бандитов. Не доходя пяти шагов, опускает руку в карман и достает носовой платок, в котором завернут мой подарок на его день рождения. Нажав кнопку ножа, открывает лезвие и, подойдя к здоровому амбалу, дважды всаживает его с размаха в правый бок, а затем в живот. Больше ему владеть ножом бандиты не дают. Схватив чеченца за руки, отнимают нож и трижды вонзают его Амину в правую половину груди. Амбал и Амин лежат на полу в крови без движения.

Лечи успевает уложить двоих на пол, когда третий, обломав ножку у стула, начинает ею бить его по большеберцовым костям. Боль настолько ужасная, что заставляет его прыгать на месте. Эти прыжки напоминали скорее танец индейцев. Тем же вечером он показал мне разбитые ноги, переломов не было, но кожные покровы изрядно пострадали.

Все прекратил Аслан. Подняв тяжелый стул, одним ударом отключил, наконец, этого настырного мерзавца. Затем ворвался ОМОН (отряд милиции особого назначения) и положил всех на пол. Амбала и Амина увезли в больницу, их обоих прооперировали, затем положили в смежных палатах.

Вечером позвонил Хамзат — начальник отдела уголовного розыска — и предложил подежурить у постели Амина до утра, ибо через палату лежал охраняемый бандитами раненный амбал из их бригады. Отказаться было неэтично, и я немедленно выехал с Галаевым в больницу. Осмотревшись и оценив обстановку, оба пришли к единому выводу: Амина надо перевозить в Ленинград, подальше от этих бандюг. Я объяснил Хамзату и Амину, что утром его переведут в 1-ый военно-морской госпиталь. Ночью мы с Хамзатом не сомкнули глаз, понимая, что рядом — обыкновенные бандиты-отморозки, абсолютно лишенные романтики и сострадания. Рано утром я вызвал свой санитарный УАЗ-ик, и мы мгновенно перенесли Амина на носилках внутрь него. Через полтора часа Амин был госпитализирован в хирургическое отделение первого военно-морского госпиталя с паспортом Беслана и диагнозом «острый аппендицит».

Для него все закончилось благополучно, и через три недели он был выписан в удовлетворительном состоянии. Последствий по этому делу не было никаких, потому что ни Амин, ни амбал заявлений в милицию не подали. Однако продолжение отношениям имело место.

Через месяц-два после описанных событий рядом с Гостиным двором была назначена «стрелка» между чеченцами и представителями Малышевской группировки, закончившаяся банальной перестрелкой на глазах изумленной кронштадтской публики. Малышевцы стреляли из автоматов Калашникова, чеченцы — из трех пистолетов Макарова, и как результат — четверо раненных и ни одного убиенного. Но самое интересное было в том, что это событие происходило в ста пятидесяти метрах от Кронштадтского РОВД. и ничего, опять обошлось. Эти перестрелки продолжались еще два года. Был убит Ибрагим и ранено около четырех-пяти чеченцев, жизнь у горцев такая: сегодня жив, завтра погиб.

Как говорил Лечи: волка ноги кормят. А ведь и, верно, эмблема чеченцев на знамени — это волк. Уверен, что они и далее продолжали вести бесконечные войны с малышевцами и кумаринцами, но никто ничего не выиграл, ибо все всё равно проиграли бы, как это и произошло в 1-ой и 2-ой чеченской войнах. Выиграл Путин, когда в конце концов восстановил порядок в стране и разгромил все основные криминальные структуры. Что дальше происходило в Кронштадте мне не ведомо, я выехал домой в Северную Осетию. Где сейчас Лечи, Беслан, Аслан, Амин и другие знакомые чеченцы мне не ведомо. Времени много прошло, больше двадцати семи лет. Но честно признаюсь, с интересом вспоминаю иногда тот период своей жизни.

Начало

Однажды пришло осознание того, что продолжать работать в здравоохранении Пригородного района РСО-Алания и писать книги невозможно. Мешала повседневная рабочая рутина, которая подавляла любую творческую инициативу. Надо было сделать окончательный выбор, и в мае 2022 года я, наконец, подал заявление об уходе из сферы медицинского обслуживания населения по собственному желанию.

Желание писать появилось гораздо раньше, однако и тогда служба государева сильно сковывала. В 46 лет вышел в запас в звании подполковника медицинской службы и с должности начальника 102 поликлиники Кронштадтского гарнизона. Но о службе на военно-морском флоте никогда не жалел и не жалею. И историй с приключениями у меня было предостаточно. Флотская служба тяжелая, но почетная и красивая! Единственное неудобство доставляли штормы, плохо переносил качку, но не я один. Ее все моряки, что со мной служили, переносили плохо.

После увольнения в запас и возвращения на малую родину стал работать в гражданском здравоохранении. Имея в голове столько интересной информации и не излить ее на бумагу, было бы непростительным расточительством. Альтернативы не предвиделось и следовало срочно уходить. И лишь когда оставил работу, я смог на одном дыхании написать четыре книги своих рассказов, захватив эпоху развитого социализма на высоте взлета и его внезапного падения. Действия рассказов происходят в Северной Осетии-Алании, Казахстане, Литве, Поволжье, Крыму, Ленинграде (Санкт-Петербурге), Кронштадте и в акватории Средиземного моря.

Каждая из моих книг состоит из четырнадцати рассказов, написанных в подчеркнуто гротескном изложении. Эту разновидность комического приёма, которая сочетает ужасное и смешное, безобразное и возвышенное, сочетает несочетаемое, переплетает нереальное с реальным, вскрывает противоречия действительности, я одолжил у классиков Н.В.Гоголя, М.Твена и М.А. Булгакова для использования в намеренно сатирических целях. В итоге получилось 58 рассказов в четырех книгах.

Оставалось самое малое — выпустить мои произведения