Александра Юрьева - Из Харькова в Европу с мужем-предателем Страница 28

20 августа 1922 года Александре исполнилось семнадцать лет. В записной книжке Квислинга есть запись, сделанная в этот день почерком Александры: «Мои именины. Ася». В понедельник, 22 августа, она написала: «Свадьба»[57]. Со счастливым предвкушением она продолжает свой рассказ

Имея так мало времени, чтобы все обдумать, мы с мамой как никогда были сбиты с толку. Не было ни отца, ни кого-либо другого, с кем можно было бы посоветоваться или попросить о поддержке. Видкун ни разу не предлагал помочь нам справиться с нашими заботами, и мы ни разу его об этом не просили. Справедливости ради надо сказать, что он был очень занят, завершая свои дела на работе и посещая высокопоставленных советских лиц. Я должна признаться, что обращала мало внимания на мамины предупреждения и возражения, предпочитая доверять Видкуну и слепо следовать его указаниям.

Видкун разработал детальный план, и попросил меня хорошо запомнить его и пересказать маме. Согласно плану я должна была выехать в Москву одна и ждать его в гостинице, в которой его друзья из Норвежского торгового представительства снимут для меня номер.

На следующий день после того, как мне исполнилось 17 лет, мы с Видкуном отправились в отделение ЗАГСа, чтобы получить документы, доказывающие, что мы вступили в брак в соответствии с российскими законами. Это было совершенно не запоминающимся событием, так как ни он, ни я не считали это настоящей свадьбой. К тому же моя голова была забита мыслями о том, что я должна была успеть сделать до отъезда. Эти приготовления, к сожалению, не включали прощания с моими друзьями, так как Видкун настаивал, чтобы никто кроме меня и мамы не знал о наших планах.

Мама была подавлена мыслью, что ей придется расстаться со мной, возможно, навсегда. Когда же она увидела, с каким желанием я следовала указаниям Видкуна, она больше не выказывала свою печаль и не возражала против моего отъезда. Она начала помогать мне собираться в длинный путь в неизвестность, где уже не будет ее защищающих крыльев.

Она чувствовала себя очень неловко из-за того, что у нее не было возможности снабдить меня приличным приданым. Крайне сожалея о том, что во время нашей последней поездки в Крым она оставила большую часть своих драгоценностей у наших друзей для сохранности, она впопыхах дала мне все, что смогла. В дополнение к своей самой любимой поваренной книге «Подарок молодым хозяйкам» Елены Молоховец она подарила мне набор серебряных ножей и вилок для фруктов. Мама до сих пор не обменяла их потому, что такие безделушки никому не были нужны, к тому же набор был неполным.

Когда пришло время отъезда, Видкун прибыл к нам домой на машине, чтобы отвезти меня на Курский вокзал. Он специально подчеркнул, что никто не должен сопровождать нас на вокзал, даже мама. Я должна была поспешно попрощаться с ней дома. Это была сцена, вспоминать которую у меня не хватает сил.

На станции Видкун купил мне билет в Москву. Вместе с билетом он дал мне дополнительные указания и немного денег на расходы, затем пожал руку, прощаясь. Я подалась вперед, чтобы поцеловать его, но он отступил назад и ушел, не дожидаясь открытия ворот на перрон. Позже он сказал мне, что всегда относился с отвращением к русским, особенно к мужчинам, когда они обнимаются и целуются друг с другом при встрече, или прощаясь. Он считал это нарушением всех правил поведения и никогда не разрешал никому, даже своей матери, дотрагиваться до него в общественных местах. Я осмотрелась вокруг и вдруг почувствовала себя очень одинокой, несмотря на то, что была окружена большой движущейся толпой людей.

В поезде я познакомилась с очень милой дамой, которая, узнав о цели моей поездки, предложила мне остановиться в Москве у ее матери и младшей сестры вместо гостиницы. Моя новая знакомая сошла с поезда, не доезжая до Москвы, но ее доброта и внимание немного облегчили мою боль разлуки, которую я чувствовала из-за поспешного отъезда и расставания с мамой и моими друзьями. Я получила много советов о том, как действовать в Москве — городе, который не верит слезам.

Сразу по прибытии в Москву я отправилась к родным моей новой знакомой и была ими тепло принята. Также я сразу позвонила в Норвежское торговое представительство и в гостиницу, сообщив им, где я остановилась. Я узнала, не было ли для меня писем или телеграмм и не изменились ли планы Видкуна. Мои новые друзья выгладили и почистили мой жакет, а также два моих лучших платья до того, как я отправилась встречать Видкуна на вокзал. Я была очень рада увидеть его и избавиться от своих забот. Он сказал мне, что нас ожидают в тот же день в торговом представительстве для формальной регистрации нашего брака. Но сначала мы должны были вернуться в квартиру, где я остановилась. По дороге туда я рассказала Видкуну, как хорошо ко мне отнеслись мои новые знакомые (к сожалению, я не помню их фамилии), и что я бы очень хотела, чтобы они обе поехали с нами в представительство.

Мы подъехали туда как раз к концу моего рассказа, и я с гордостью представила Видкуна моим новым друзьям. Он поблагодарил их за гостеприимство и сказал, что сожалеет о том, что не может пригласить их на свадьбу, потому что она будет за границей. Сегодня мы только зарегистрируем наш брак в представительстве Норвегии, там не будет никакой церемонии и смотреть будет не на что. Он вел себя формально и холодно, и мы быстро поехали в миссию, не приняв предложения моих новых друзей побыть у них дольше.

По дороге Видкун вынул из кармана маленькую коробочку, в которой оказалось прекрасное кольцо с тремя большими бриллиантами, окруженными рубинами. Он надел мне кольцо на палец. «Большое спасибо! Но тебе не нужно было этого делать», — воскликнула я. «Этого требует обычай. Я должен был сделать это раньше, когда мы обручились. Это твое обручальное кольцо. Наши свадебные кольца мы купим позже, когда выедем из России».

Формальности в торговом представительстве не заняли много времени. Нам просто надо было показать документы о нашей регистрации в Харькове и подписать несколько бумаг. Затем мы перешли в соседнюю комнату, где был накрыт стол, и члены миссии поздравили нас. Спустя много лет в Шанхае я встретила норвежского дипломата, который вспомнил, что присутствовал на этом торжестве в Москве.

Моя фотография и новая фамилия в замужестве были добавлены к дипломатическому паспорту Квислинга. Мне выдали документ в красной обложке — это был мой первый норвежский паспорт. Когда я вышла из норвежской миссии, которая находилась в доме №9 в Мертвом переулке, я почувствовала себя совершенно другим человеком. Я была госпожой Квислинг, замужней женщиной и иностранной подданной моего нового короля. Я чувствовала себя взволнованной и усталой. Видкун сказал, что ему нужно остаться в миссии еще на некоторое время, чтобы решить служебные вопросы, после чего мы сможем отправиться в гостиницу «Савой», где он забронировал для нас номер. Он сказал, что мне надо забрать свой багаж, оставленный у моих новых друзей, и приехать к нему в гостиницу. Позже я вернулась к этим замечательным людям, чтобы поблагодарить их за все, что они сделали для меня. Я чувствовала себя крайне неловко из-за того, что Видкун отказался пригласить их на прием. Но объяснила его поступок тем, что он был слишком занят другими делами. Я сказала этим двум женщинам, что никогда не забуду их дружбу и обязательно пришлю им подарок, как только мы устроимся за границей. Это было обещание, которое я не смогла сдержать, потому что все время, которое мы с Видкуном жили вместе, у меня никогда не было ни копейки своих денег.