Каринэ Фолиянц - Сентиментальные прогулки по Москве Страница 28

Но прежде чем уехать, он, на правах жениха, успел появиться с Наталией Николаевной в нескольких общественных местах. Так, в начале мая он выезжал с ней на спектакль в пользу бедных, который проходил в зале Благородного собрания. А позже, летом, Пушкин с семьей Гончаровых и Нащокиным ездил в Нескучный сад, где недавно был открыт «воздушный театр», то есть театр под открытым небом. Сцена тут была устроена так, что декорациями к спектаклям служили подлинные деревья и кусты. Спектакли «воздушного театра» имели в ту пору в московском обществе большой успех...

Предсвадебные хлопоты, посещения невесты, празднование именин Наталии, неизбежные поездки с богомольной тещей по московским соборам... Все это приятно!

Но – увы! – не все так гладко!

И снова строки из письма Александра Сергеевича: «...Осень подходит. Это любимое мое время, а я должен хлопотать о приданом да о свадьбе, которую сыграем Бог весть когда...»

Долго и нудно решались вопросы с приданым. Пушкин часто ссорился в это время с будущей тещей. Множество московских сплетен доходило до ушей Наталии Ивановны относительно будущего зятя – отсюда бесконечные колкие обвинения, которые она бросала в лицо влюбленному поэту. Отсюда – частые размолвки и временные примирения...

Да и он сам, с его страстной, увлекающейся натурой, мучался от ощущения тоски и неуверенности в себе и своем праве на счастье, способности дарить это счастье другому человеку, особенно – любимой женщине...

В одном из писем к Наталии Николаевне есть строки: «Быть может, она права [т. е. мать невесты – ред.], а не прав был я, на мгновенье поверив, что счастье создано для меня. Во всяком случае, вы совершенно свободны, что же касается меня, то заверяю вас честным словом, что буду принадлежать только вам или никогда не женюсь». (Из письма невесте в конце августа 1830 года.)

Но как выиграла от столь мучительно-прекрасного, длительного романа русская литература, получившая в дар от поэтического гения целый цикл блистательных стихотворений («Я вас любил...», «Не пой, красавица, при мне...», «На холмах Грузии...»), а в дальнейшем и шедевры эпистолярного жанра – письма поэта к невесте и жене! Наталия Николаевна сохранила все письма Пушкина к ней, и даже записки, свои же – уничтожила.

1 сентября Пушкин выехал из Москвы в Болдино Нижегородской губернии...

Какой же любовью полны письма поэта, которые летят в Москву к той, что есть его идеал, его смысл жизни! Перечитываешь эти строки и понимаешь, почему Наталия Николаевна отдала руку и сердце человеку, намного старше ее, небогатому, но имевшему в светском обществе славу блистательного поэта... Ей иной раз ставят в вину ее возраст и говорят, что она хотела вырваться из-под гнета матери, обрести уверенность и свободу, которую дает положение замужней женщины, а любить поэта по-настоящему не могла никогда...

Но все это не так! Прежде всего потому, что Наталия Николаевна осмелилась первой вступиться за честь своего будущего мужа, когда выяснилось окончательно, что «госпожа Гончарова боится отдать свою дочь за человека, который имел бы несчастье быть на дурном счету у Государя» (фраза А. Пушкина из его письма к генералу А. Х. Бенкендорфу от 16 апреля 1830 года).

Наталия Николаевна написала письмо своему деду Афанасию Николаевичу Гончарову от 5 мая 1830 года: «Я с прискорбием узнала те худые мнения, которые Вам о нем внушают, и умоляю Вас по любви Вашей ко мне не верить оным, потому что они суть не что иное, как лишь низкая клевета!»

Она защитила поэта от низости клеветы, а он потом стоял за ее честь – насмерть...

...Надо сказать, что после московской сутолоки болдинская глушь очаровала Пушкина. Безлюдье, тишина, осень – все, что нужно для творчества!

Он пишет невероятно много. Вдохновение не покидает его. За это время закончена восьмая глава «Онегина», написан «Домик в Коломне», «Повести Белкина», «Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Каменный гость», «Пир во время чумы», «Сказка о попе и работнике его Балде» и множество лирических стихотворений.

Наконец дела о приданом улажены, но вернуться в Москву Пушкин не может – Нижегородская губерния охвачена эпидемией холеры!

«У нас в окрестностях Cholera morbus. Будь проклят тот час, когда я решился оставить Вас и пуститься в эту прелестную страну грязи, пожаров и чумы. Мой ангел, Ваша любовь – единственная вещь на свете, которая мешает мне повеситься на воротах моего печального замка».

Теперь препятствием к венчанию стали холерные карантины... Пушкин оказался взаперти, в объятиях «болдинской осени». Да, дары ее были для него более чем щедры, но временами, нечасто получая письма от своей «мадонны», Александр Сергеевич впадал в отчаяние.

И вот наконец: «Я в Москве с 5 декабря. Насилу прорвался я сквозь карантины, два раза выезжал я из Болдина и возвращался. Но, слава Богу, сладил. Нашел тещу озлобленную на меня и насилу с нею сладил. Но, слава Богу, сладил и тут».

Родные Наталии Николаевны, видя постоянство и серьезность чувств, уступили окончательно: 18 февраля 1831 года (дата старого стиля) было назначено венчание в Храме Большого Вознесения на Большой Никитской.

На деньги Пушкина готовилось приданое невесты. И никогда позднее ни словом, ни намеком он не даст понять ни ей, жене своей, ни кому-либо еще из близких, что женился на бесприданнице!

За два дня до свадьбы, Пушкин был вечером у Нащокина, где встретился с цыганкой Таней. Цыганку поразил грустный вид поэта. Он попросил ее спеть что-нибудь «на счастье». И Таня запела старинную свадебную песню. Слушая ее, Пушкин вдруг разрыдался...

Жаль ли ему было холостой жизни? Или он просто предчувствовал, что свадьба станет для него неким роковым рубежом в жизни?

И 17 февраля, в день, когда у Пушкина проходил «мальчишник», был он грустным. Ведь во время венчания, как мы уже говорили, он уронил на пол обручальное кольцо!

...Но о приметах на время забудем. Молодые веселятся со своими друзьями в щегольской и уютной своей квартире на Арбате (квартира из пяти комнат – гостиная, зал, кабинет, спальня и будуар), затем 20 февраля едут на бал к А.М. Щербининой (дом Щербининой находился на Знаменке, теперь это дом № 14).

23 февраля – благотворительный маскарад в Большом театре. Все с нескрываемым любопытством следят за молодой четой.

27 февраля Пушкины устроили у себя вечер, на котором Натали, по отзывам присутствующих «прекрасно угощала своих гостей». Многие танцевали на этом балу, было весело и светло от того, что Пушкин, вольнолюбивый и ветреный, наконец, что называется, остепенился, обзавелся хозяйством, домом, чудной женой...