Владимир Винокур - Смех без причины Страница 29

– Что за безобразие! Лещенко, Мотин (всех других назвал по фамилиям – нас много было), закройте дверь немедленно! Безобразие! Болтаются тут!!! Студенты пятого курса, делать вам нечего…

И тут Володя врубился, что к чему. Понял, что это была подстава чистой воды. Но он лихо поступил, потому что был уже готовым на сто процентов артистом и певцом. В ансамбле у него была хорошая школа, и поступил Володя без труда. Причем он попал к педагогам, которые как раз меня учили.

Это Ансимов, Михайлов, Ревякин… Мы часто приходили на занятия, и там уже ближе познакомились. Конечно, никакой обиды не было, что мы его разыграли. А потом, в середине первого курса, зимой, вдруг неожиданно встречаю Володю на «Мосфильме». Ему предложили пробоваться в фильм комедийного плана, где у него роль простака, а у меня такая, более похожая на героя.

Это было в семидесятые годы, сейчас уже точнее не вспомню. Разговорились… Попробовались. Ни меня, ни его не взяли на роль. А мы после этой пробы поехали в ресторан. У Вовы был еще друг Гурам, родственник известного грузинского политика Мджаванадзе. Мы загрузились в машину и поехали гулять!

Денег у них тогда, естественно, не было, и расплачивался я, как самый взрослый. Начиная со второго-третьего курса, когда Володя пошел в Театр оперетты, а я как раз там и работал, стало происходить сближение. И дальше начались встречи в концертах, комсомольские вояжи. Выезды в Японию, в Мексику, в Америку на универсиады.

Мы проводили это время вместе, хулиганили, выяснили, что наши с ним душевные колебания совпали. Мы стали дружить. Много лет спустя Володя первым купил дачу, и мы иногда туда приезжали, близко познакомились наши семьи. У него родилась Настя, и моя жена Ирочка самозабвенно шила для нее разные наряды.

Володя мог бы стать блестящим оперным певцом, но популярность оперного певца несопоставима с популярностью эстрадного артиста, входящего в тройку лучших. Он умеет и любит петь, постоянно что-то новое изобретает. Ведь пение – это как наркотик. И естественно, он выбрал стезю эстрадного артиста. Нас объединяла всегда не только дружба, но и совместная работа.

Вова стал активно выступать, на площадках мы часто пересекались, он даже сделал пародию на меня. Это был самый крупный его шлягер. Вначале я воспринял это не очень хорошо. Особенно когда в концертном зале «Россия» он выходил после меня или передо мной и все смотрели на мою реакцию. Чувство было смешанное, но я человек незлобивый и ироничный по отношению к своему творчеству, поэтому воспринимаю его пародии весьма спокойно.

Началась активная работа, появилась эдакая пара персонажей «Вовчик – Левчик». Произошло это случайно, когда мы поздравляли Геннадия Викторовича Хазанова с его пятидесятилетием. Хайт написал нам миниатюру, и вот после этой миниатюры так за нами и укоренилось – Левчик и Вовчик. Поддерживать этот бренд было нужно, он пользовался у публики популярностью, и мы лихо это дело эксплуатировали на радость зрителю на протяжении почти десяти лет.

Много мы с Вовой повидали и в заграничных поездках. Больше всего запомнилась поездка на Олимпиаду в восьмидесятом году, в Америку, в Лейк-Плэсид. Наша сборная выступала достаточно удачно. У нас были друзья в хоккейной сборной. Вова дружил с Харламовым, а я с Капустиным. Мы ходили на все матчи, переживали дико, а спортсмены приезжали к нам в деревню. Тогда мы имели возможность общаться с нашими эмигрантами. Это уже перестали строго запрещать. А вот концерт для них нам сделать не дали. Иосиф Давыдович пытался, но посольство запретило. Кроме Кобзона с нами были Левон Оганезов, Евгений Павлович Леонов… Мы ездили везде, в том числе на Сорок вторую авеню, смотрели злачные места. Масса впечатлений.

Прошло много времени, и множество концертов у нас состоялось для наших эмигрантов не только в Америке, но и в Германии, и в Австралии, по всему миру. Везде нас ждут, помнят, любят и очень хорошо принимают. С Володей гастролировать одно удовольствие, концерт приобретает форму некоего эстрадно-певческого шоу.

Однажды, когда мы были в Таллине, я Володю разыграл. В то время на ТВ был проект с Урмасом Оттом, шедший с высочайшим рейтингом. Урмас встречался со знаменитостями и вел с ними светские беседы. Одну из таких программ записали с Володиным участием, но случилось так, что она очень долго не выходила в эфир. Он очень ждал выхода передачи, и тут мы едем в Таллин. На следующее же утро я ему звоню и голосом Отта говорю:

– Здравствуй, Володя, это Урмас.

– Как здорово, а я сам собирался тебе звонить. Ты где?

– Да я в той же гостинице, что и ты.

– Урмас, а что там с программой?

– Ну ты знаешь, там такой острый материал, а у нас такие дураки на телевидении.

– Так надо же как-то продвинуть…

– Да, давай встретимся, обговорим. Ты в каком номере, я сейчас поднимусь к тебе.

Я поднимаюсь к нему, звоню. Он, очевидно, в халате еще. Спрашивает:

– Кто там?

Отвечаю с акцентом, как положено:

– Володя, это Урмас.

Дверь открывается, и Володя видит меня… Вот так по-доброму мы друг друга разыгрывали. Володя, когда не хочет разговаривать по телефону, отвечает женским голосом, что, мол, вы не туда попали. А я однажды тоже решил его разыграть и позвонить ему от лица поклонницы. Приготовился, страстный такой монолог влюбленной дамы придумал. Звоню. Он снимает трубку и женским голосом мне:

– Алле!

А я по заготовленному сценарию ему выдаю:

– Алле, Володенька, это ваша поклонница….

И тут мы оба начинаем просто ржать, потому что смехом это уже нельзя было назвать. Это надо же, именно в тот момент, когда я хотел его разыграть, Вовка взял и ответил мне женским голосом.

За сорок лет дружбы чего только не случалось. Он активно дружит, но сам очень требователен, не распыляется. Сейчас такое время, что просто невозможно постоянно контактировать, и все только и думают, как бы соскочить и никуда не ходить.

Каждый день присылают по три-четыре приглашения на разные тусовки. Володя умеет говорить «нет». Это замечательное качество. Сейчас, конечно, мы уже значительно реже видимся, чем в прежние времена, и реже общаемся. Сегодня, например, мы с ним только два раза говорили по телефону, а раньше раз по пять на дню созванивались. Но мы по-прежнему дружим семьями, по-прежнему почитаем Володину маму всем окружением, потому что она осталась единственная в здравии из родителей нашего поколения, и дай бог ей здоровья еще на долгие годы. Она как наша общая матушка, мы ее любим и очень почитаем. У Володи хорошая семья.

Володя вообще такой человек, о котором нельзя сказать в нескольких словах. У меня есть книга, «Апология памяти», так вот в ней ровно половина про Винокура. Он сложный, одержимый в творчестве и, как Овен, очень упертый и волевой, хотя иногда его можно сбить с катушек проявлением невнимания и неуважения.