Джузеппе Гарибальди - Джузеппе Гарибальди. Мемуары Страница 29

В то время военным министром республики был назначен некто Видаль, оставивший о себе недобрую, позорную память.

Одно из первых и притом пагубных намерений этого человека состояло в том, чтобы ликвидировать флотилию, которая, по его словам, была бесполезна и слишком обременительна для республики; ту флотилию, которая во столько обошлась республике и которая, будь ее экипаж воодушевлен (что тогда было возможно) и подчинен умелому командованию, могла бы стать хозяином на реке Ла-Плата, — а без этого Монтевидео никогда бы не смог избавиться от подчинения Буэнос-Айресу и, что еще хуже, его тогдашнему тирану. Вместо этого, монтевидеоская флотилия была полностью ликвидирована вследствие злостного умысла названного министра, ее суда проданы за бесценок, а снаряжение — расхищено.

Чтобы довести уничтожение флотилии до конца, меня послали в экспедицию, которая не могла окончиться иначе, как гибелью отданных под мое командование судов.

Глава 30

Командование эскадрой Монтевидео

Речные сражения

С 18-пушечным корветом «Коститусьоне», бригантиной «Перейра», снабженной 18-дюймовыми пушками, и грузовой шхуной «Просида» меня послали в союзную провинцию Корриентес, чтобы оказать ей поддержку в военных операциях против войск Росаса, тирана Буэнос-Айреса. Причиной или предлогом моей экспедиции была также необходимость доставить снаряжение в эту провинцию.

Коротко скажу о новой войне, в которой мне предстояло принять участие.

Восточная республика Уругвай (с главным городом Монтевидео), названная так потому, что она действительно расположена на левом берегу реки того же названия, оказалась (подобно большинству республик Южной Америки) ввергнутой в состояние почти непрерывной гражданской войны, представляющей главное препятствие для прогресса, к которому эта прекрасная часть мира, обладающая всевозможными естественными богатствами, способна, конечно, не меньше, чем всякая другая. Причиной же внутренней междоусобицы была тогда борьба за пост президента республики между двумя генералами — Фруттосо Рибера и Мануэлем Орибе.

Сначала счастье было на стороне Рибера, который, одержав ряд побед, изгнал Орибе и завладел властью, находившейся в руках последнего. Низвергнутый Орибе бежал в Буэнос-Айрес, где Росас принял его вместе с уругвайскими эмигрантами и использовал их в борьбе против собственных врагов, возглавлявшихся в то время генералом Лавалле и носивших название «унитариев», тогда как сторонники партии Росаса назывались «федералистами». Одержав верх над Лавалле, жестокий экс-президент Монтевидео приступил к борьбе за возвращение себе утраченной власти над своей страной. Росас увидел в этом самую заманчивую возможность осуществить собственные цели, т. е. окончательно уничтожить своих смертельных врагов — «унитариев», последним прибежищем которых стал Монтевидео; больше того, он намеревался подчинить себе своего соперника — соседнюю республику (оспаривавшую господство на огромной реке), разжигая в ней пожар ожесточенной гражданской войны.

Во время моего отправления из Монтевидео в плавание по реке восточная армия находилась в Сан-Жозе в Уругвае, а армия Орибе — в главном городе провинции Энтре-Риос, Бахаде; обе они готовились к решающей битве.

Войска провинции Корриентес намеревались объединиться с восточной армией. Мне предстояло подняться вверх по Паране до Корриентеса, пройдя более шестисот миль по реке, берега которой находились в руках неприятеля, так что мы могли приставать только к островам или в пустынной местности.

После выхода из Монтевидео с тремя указанными кораблями, мне пришлось выдержать первое сражение с батареями острова Мартин Гарсиа, который занимает господствующее положение в месте слияния Уругвая с Параной — как потому, что этот остров достигает значительной высоты, так и потому, что обязательно приходится проплывать мимо него, ибо в других местах нет фарватера, достаточно глубокого для крупных судов. В этом первом столкновении я потерял несколько человек убитыми и ранеными[104].

Мы двинулись дальше, но в трех милях от Мартин Гарсиа «Коститусьоне» сел на мель и, к несчастью, во время отлива, так что нам стоило неимоверного труда снять его с отмели, но благодаря чрезвычайной решительности и энергии, проявленной в этих обстоятельствах всей командой, как офицерами, так и моряками, нашей флотилии удалось избежать беды.

В то время как мы были заняты переноской тяжелых вещей на «Просиду», с другой стороны острова показалась неприятельская эскадра в составе семи судов, которые при попутном ветре приближались к нам на всех парусах. «Коститусьоне» завяз в песке почти на три фута; с него были сняты наиболее крупные пушки и перенесены на маленькую «Просиду».

Создалось ужасное положение: «Просида» была совершенно бесполезна, от «Коститусьоне» пользы было еще меньше; оставалась одна бригантина «Перейра», храбрый капитан которой с большей частью своего экипажа находился рядом со мной, помогая нам в нашей работе.

Между тем противник подходил все ближе и ближе при восторженных криках находившихся на острове войск; имея семь хорошо вооруженных кораблей, он был полностью уверен в победе; у нас же оставалось боеспособно только одно небольшое судно.

Я не позволил себе впасть в отчаяние, ибо никогда не терял присутствия духа, но я предоставляю другим вообразить себе мое состояние. Дело шло не об одной жизни, которая мало что значит для меня в такие моменты; следовало ожидать непредвиденного, фатального развития событий, даже гибели; казалось трудным спасти честь, ибо в положении, в котором мы оказались, невозможно было сражаться. Однако и на этот раз судьба оказала мне свое могучее покровительство, и потребовался лишь один поворот ее колеса.

Адмиральский корабль неприятеля «Бельграно» сел на мель. И это случилось недалеко от острова, на расстоянии двух пушечных выстрелов от нас — мы были спасены!

Неожиданная помеха, с которой столкнулся неприятель, придала нам бодрость. Прошло немного времени, и «Коститусьоне» закачался на волнах; на него были перенесены обратно пушки и весь груз. «Удача, как и несчастье, не приходит один раз», — говорят в народе; именно так и случилось на этот раз. Густой туман как по волшебству окутал все вокруг, чем очень помог нам, скрыв от противника направление, в котором мы поплыли. Это обстоятельство оказалось как нельзя кстати, ибо после того как был снят с мели «Бельграно», неприятель, потеряв наши корабли из виду, бросился преследовать нас по Уругваю, где нас вовсе не было, и, таким образом, потерял напрасно много дней, прежде чем узнал о нашем действительном курсе.