Борис Корнилов - «Я буду жить до старости, до славы…». Борис Корнилов Страница 29

9 апреля 1934

Открытие лета

Часу в седьмом утра, зевая,спросонья подойду к окну —сегодня середина мая,я в лето окна распахну.Особенно мне ветер дорог,он раньше встал на полчасаи хлопаньем оконных створоки занавеской занялся.Он от Елагина, от парка,где весла гнутся от воды,где лето надышало жарков деревья,в песнюи пруды,в песок, раскиданный по пляжу,в гирлянд затейливую пряжу,в желающие цвесть сады…

Оно приносит населеньюзеленые свои дары,насквозь пропахшее сиренью,сиреневое от жары,и приглашает птичьим свистомв огромные свои сады,все в новом,ситцевоми чистом,и голубое от воды,все золотое,расписное,большое,легкое,лесное,на гичке острой,на траве,на сквозняке,на светлом зноеи в поднебесной синеве.

Я ошалел от гама, свистаи песни, рвущейся к окну, —рубаху тонкого батистасегодня я не застегну.

Весь в легком, словно в паутинах,туда, где ветер над рекой, —я парусиновый ботинокшнурую быстрою рукой,туда, где зеленеет заросль,где полводы срезает парус,где две беды,как полбеды,где лето кинулось в сады.Я позвоню своей дивчине4-20-22,по вышесказанной причинескорейтуда,на Острова.

Вы понимаете? Природа,уединенье в глубь аллей —мои четыре бутербродаей слаще всяких шницелей.Мне по-особенному дорог,дороже всяческих наградмой расписной,зеленый город,в газонах, в песняхЛенинград.Я в нем живу,пою,ликую,люблюи радуюсь цветам,и я его ни за какуюне променяю,не отдам.

19 мая 1934

Мечта

Набитый тьмою, притаился омут,разлегся ямой на моем пути.Деревья наряжаются и стонут,и силятся куда-нибудь уйти.Не вижу дня,не слышу песен прежних.Огромна полночь, как вода густа.Поблизости ударит о валежниккак по льду проскользнувшая звезда.Мне страшно в этом логове природы —висит сосны тяжелая клешня.Меня, как зверя, окружают воды —там щуки ударяются плашмя,подскакивая к небу.Воздух черен,а по небу, где бурю пронесло,рассеяно горячих, легких зеренуму непостижимое число.Но мне покой в любую полночь дорог, —он снизойдет, огромный и густой,и, золотой облюбовав пригорок,я топором ломаю сухостой.Я подомну сыреющие травы,я разведу сияние костра —едучий дым махорочной отравы,сырая дрожь — предчувствие утра —и не заснуть.Кукушка куковалапозавчера мне семьдесят годов,чтобы мое веселье побывалои погуляло в сотне городов,чтобы прошел я, все запоминая,чтоб чистил в кавалерии коня,чтоб девушка, какая-то иная,не русская,любила бы меня.Она, быть может, будет косоглаза,и некрасива, может быть, она.Пролезет в сердце гулкое, пролаза,и там начнет хозяйничать одна.Деревья ходят парами со стуком,летит вода,рождаются года, —мы сына назовем гортанным звуком,высоким именем: Карабада.«Ты покачай Карабаду,баюкай,чтоб не озяб, подвинь его к огню».С какой тоскойи с радостьюи мукойКарабаде я песню сочиню!Пройдут его мальчишеские годы,а он ее запомнит, как одну,про разные явления природы,про лошадей,про саблю,про войну,про заячью охоту,про осину,про девушку, не русскую лицом,и никогда не будет стыдно сынуза песню, сочиненную отцом…Но мне — пора.В болоте кряковаясвой выводок пушистый повела.До вечера мечтанья забывая,патроны в оба двигаю ствола.Еще темно,но лес уже звучащимтяжелым телом движется вдали,и птицы просыпаются по чащам,и девушки по ягоды пошли.

21 августа 1934

Москва

Вечер

Гуси-лебеди пролетели,чуть касаясь крылом воды,плакать девушки захотелиот неясной еще беды.Прочитай мне стихотворенье,как у нас вечера свежи,к чаю яблочного вареньямне на блюдечко положи.Отчаевничали, отгуляли,не пора ли, родная, спать, —спят ромашки на одеяле,просыпаются ровно в пять.Вечер тонкий и комариный,погляди, какой расписной,завтра надо бы за малиной,за пахучею,за лесной.Погуляем еще немного,как у вас вечера свежи!Покажи мне за ради бога,где же Керженская дорога,обязательно покажи.Постоим под синей звездою.День ушел со своей маетой.Я скажу, что тебя не стою,что тебя называл не той.Я свою называю куклой —брови выщипаны у ней,губы крашены спелой клюквой,а глаза синевы синей.А душа — я души не знаю.Плечи теплые хороши.Земляника моя лесная,я не знаю ее души.Вот уеду. Святое слово,не волнуясь и не любя,от Ростова до Бологогобуду я вспоминать тебя.Золотое твое варенье,кошку рыжую на печи,птицу синего оперения,запевающую в ночи.

30 сентября 1934