Вадим Эрлихман - Король тёмной стороны. Стивен Кинг в Америке и России Страница 29

В романах (особенно ранних) Кинг старательно воспроизводит киношный ассортимент не только монстров, но и героев. В том же «Жребии» имеются Супермен, его Подруга, Храбрый Мальчик, Мудрый Советчик, Трусливый Представитель Власти, Ученый Скептик и целая толпа Недоверчивых Старожилов. Позже Кинг довел количество действующих лиц до невероятных масштабов — в «Противостоянии» и «Оно» их около сотни. Похоже, это делалось специально, чтобы читатель мог отыскать в многообразии возрастов и характеров кого-то подходящего и отождествить себя с ним. Правда, были и минусы — к концу книги лишние персонажи начинали путаться под ногами, и их приходилось убирать с дороги каким-нибудь притянутым за уши трюком, вроде атомного взрыва в том же «Противостоянии». И все же «обойма» из 5 — 10 непременных персонажей продолжала кочевать из романа в роман.

Не исчезли и писатель с мальчиком, учитель и ученик, ставшие любимыми героями Кинга. Иногда в его романах действовал только писатель (врач, музыкант и так далее — в общем, оторванный от народа интеллигент), иногда — только мальчик, но чаще они появлялись вдвоем. Писатель вначале был молод (Бену в «Жребии» едва за тридцать), потом он старел вместе с автором, или даже обгоняя его. В «Сердцах в Атлантиде» юного Бобби наставляет совсем пожилой Тед Бротигэн, тоже ставший одним из героев «Темной Башни».

Но пока еще Кинг молод и одержим новыми замыслами. Едва окончив «Жребий», он берется за роман о вселенской катастрофе. Эта тема владела умами людей искусства весь ХХ век. На роль истребителей человечества последовательно предлагались марсиане, астероиды, атомная бомба, глобальная эпидемия и даже разумные подсолнухи из «Дня триффидов» Джона Уиндема. В разное время Кинг отдал дань все этим бедствиям, но для романа выбрал эпидемию. Естественно, она возникла не просто так, а случайно вырвалась из секретных лабораторий армии США. Это отвечало тогдашним настроениям: в 1975-м началось расследование незаконной деятельности ЦРУ, совсем недавно случился Уотергейт, и многие были готовы обвинять власть в самых страшных грехах.

Идея романа родилась у Кинга еще в Бриджтоне, когда он пытался написать книгу о Патриции Херст — примкнувшей к террористам дочери миллиардера. Он собрал множество материалов, но книга (ее планировалось назвать «Дом на улице Вэлью») так и не сложилась. В процессе изысканий на глаза писателю попалась газетная статья о случайном выбросе бактериологического оружия в штате Юта. Погибло стадо коров, а если бы ветер подул в другую сторону, то не поздоровилось бы и мормонской столице Солт-Лейк-Сити. Кинг сразу представил городские улицы, заваленные трупами жертв неведомой болезни. Эти образы являлись снова и снова, пока не превратились в единый сюжет. Супергрипп «Капитан Шустрик» истребляет почти все население Штатов. Немногие выжившие сходятся в Боулдере, штат Колорадо, пытаясь как-то наладить мирную жизнь. Но теперь им противостоит не слепая стихия болезни, а могучая воля «Темного человека» — воплощения зла по имени Рэндалл Флегг. Он собирает своих приверженцев в Лас-Вегасе (воплощении греха, дружно проклинаемом всеми церквями Америки) и ведет их войной на последний бастион демократии.

Здесь Кинг впервые подступился к идее сознательного, воплощенного Зла. Монстры из его рассказов не злы — они просто хотят кушать. Даже вампиры и оборотни губят людей лишь потому, что такова их природа. Они даже могут быть добрыми, как Волк из будущего «Талисмана». Флегг же, хоть и притворяется добрым и справедливым, получает удовольствие от лжи, разрушения и убийства. Он служит Злу и этим весьма напоминает Антихриста, хотя Кинг в первое время отвергал эту аналогию. Позже он создал разветвленную демонологию, где у Антихриста-Флегга появился свой хозяин, Сатана кинговского мира — Алый Король. Но об этом позже. Пока что эти сложные вопросы не занимают писателя — он увлеченно описывает хаос, врывающийся вместе с супергриппом в американские города.

Тем временем «Жребий» в июне 1975 года вышел в «Даблдэе». Еще недавно Кинг считал это издательство своим благодетелем, но понемногу у него копилось недовольство. Новый роман издали скромным тиражом 20 тысяч и заплатили за него куда меньше, чем другим писателям его возраста и статуса. «Стандартный контракт „Даблдей“ тех времен, — вспоминал он, — был ненамного лучше долгового рабства». К тому же его тексты активно правили — не только исправляли ошибки, но и вычеркивали абзацы и даже целые страницы. Из «Жребия» пришлось убрать сцену, в которой доктора Коди живьем съели крысы — союзники вампиров. Ее сочли слишком отталкивающей, и в итоге несчастный погиб, упав с высоты на острые колья — ловушку тех же вампиров. «Сияние» вообще признали затянутым и предложили сократить. Кингу не нравилось, что с ним по-прежнему обращаются как с новичком. Особенно после того, как известный режиссер Брайен Де Пальма осенью 1975-го купил у него права на экранизацию «Кэрри». Малобюджетный фильм оказался весьма успешным — прежде всего благодаря главной героине, которую блестяще сыграла будущая звезда Сисси Спейсек. Вышедшую на широкий экран в мае 1976-го «Кэрри» посмотрело в десять раз больше людей, чем прочитало книгу. Только после этого большинство американцев узнали имя Кинга.

В семидесятые годы писатель в сознании общества еще не превратился в общественную фигуру, обязанную таскаться по светским тусовкам. Поэтому Кингу пришлось всего несколько раз появиться на презентациях фильма и встречах с читателями (к премьере «Даблдэй» приурочил допечатку тиража «Кэрри»). Остальное время он по-прежнему проводил в Бриджтоне с семьей, которой предстояло снова подрасти — Табита была беременна третьим ребенком. Они гуляли по берегу озера, катались на катере (в городке почти у всех были свои плавсредства), раз в неделю ходили в кино. Однажды Кинг поехал в супермаркет и задержался там из-за сильной грозы вместе с толпой покупателей. Ему пришло в голову: что, если бы снаружи людям угрожало не прозаическое ненастье, а какие-нибудь страшные монстры? Как бы повели себя люди? Наверняка среди них нашлись бы и храбрецы, и трусы, и эгоисты, готовые пожертвовать другими ради собственного спасения.

Следующим утром он начал повесть «Туман» о нашествии на Бриджтон гигантских насекомых, то ли выведенных в ходе какого-то секретного эксперимента, то ли проникших из паралелльного мира. Их описания впечатляли: «Паук был величиной с крупную собаку, черный с желтыми полосками. „Как гоночная автомашина“, — пронеслась у меня в голове сумасшедшая мысль. Глаза его блестели красно-фиолетовым, гранатовым огнем. Он приближался к нам, выпуская паутину из отверстия вверху живота. Веревки плыли к нам почти правильным веером. Одна веревка обмоталась вокруг левой руки Майка Хатлена. Вторая перехлестнула его шею и затянулась после нескольких рывков. Вена на шее прорвалась, выбросив фонтан крови, и Майка с безвольно повисшей головой уволокло в туман».[36]