Илья Голенищев-Кутузов - Данте Страница 29

Папа Бонифаций VIII был убежден в том, что белые являются его личными злейшими врагами, а он не терпел ни малейшей оппозиции. Римский первосвященник твердо решил положить конец всяческому своеволию в Тоскане, рассматривая эту провинцию вместе с Романьей как неоспоримую часть папских владений в Италии. Именно поэтому и был послан в неспокойный город кардинал Акваспрата, любивший повторять, что «ни один гибеллин не спасется».

Не на шутку испуганный покушением на его жизнь, кардинал Акваспрата приписал все случившееся проискам белой партии и твердо решил помочь укрепиться и усилиться черной партии и унизить белую. Приоры стремились загладить невольную вину и послали к кардиналу, находившемуся за Арно, во дворце Моцци, своих представителей, среди которых, по-видимому, находился и автор флорентийской хроники Дино Компаньи. От имени сеньории они произнесли речь, полную извинений, и делегаты поднесли кардиналу серебряную чашу с двумястами новых флоринов. Кардинал ответил, что ему этот подарок мил, он долго глядел на золотые, но чашу не взял.

В это время направлялся в Италию, чтобы восстановить пошатнувшуюся власть французов в Сицилии, брат французского короля, Филиппа Красивого — Карл Валуа, которого Бонифаций VIII назначил губернатором владений церкви, правителем Болоньи и примирителем Флоренции. Французский принц обещал следовать гвельфской политике и быть покорным воле папы. Карлу нужны были деньги, и он не прочь был прихватить какую-нибудь землицу. С небольшим войском, состоявшим всего из пятисот рыцарей, Карл в начале июля 1301 года прибыл в Торино, затем посетил Милан, Парму, Модену и Болонью. Из Болоньи Карл направился мимо Пистойи, которую считал враждебной, и Флоренции в Сьену, а из Сьены проследовал в Ананьи, где находился папа.

В эти дни над Флоренцией появился огненный хвост кометы, напоминавший крест. Флорентийцы увидели в ней знамение войны, несчастий и разорения. По словам Джованни Виллани, «комета эта означает появление господина нашего Валуа». Так вместе со всеми думал и Данте. Принц Карл направился на север Тосканы. Много лет спустя на страницах своей великой поэмы Данте, вспоминая эти тревожные для флорентийцев дни, заклеймит позором французскую династию. Рассказ о ее позорных деяниях он вложит в уста Гуго Капета, родоначальника французских королей. Недобрым словом помянет он Карла Анжуйского, короля Неаполя, и нового Карла, который повторит поход своего старшего родственника к вящей славе их рода:

Один, без войска, многих он поборетКопьем Иуды; им он так разит,Что брюхо у Флоренции распорет.

Надеясь предотвратить надвигающуюся на Флоренцию беду, обе партии флорентийских гвельфов решили направить в Рим свои депутации. Делегацию белых составили крайне неудачно, так как все три посла были известны своими антипапскими настроениями. Первого, Мазо Минарбетти, Дино Компаньи характеризует как «ложного пополана». Второй — Гвидо Убальди, по прозвищу «Кораццо», твердо верил в то, что в городе он единственный настоящий гвельф. И наконец, третий посол, Данте Алигьери, столь же мало был пригоден для этой миссии, как и его товарищи, ибо в Риме знали, что он голосовал против военной помощи святому отцу. Черные, конечно, опередили белых, чье посольство прибыло в Рим с большим опозданием.

Дело в том, что белые флорентийцы должны были дождаться союзной делегации из Болоньи, состоявшей из юристов, людей весьма достойных и знающих, но плохих политиков. Среди болонцев находился мессер Убальдино Малавольти, человек, любящий настоять на своем, а в делах предпочитавший промедление. Он затеял спор с флорентийцами о каком-то пограничном замке, который, по его мнению, принадлежал ему. Все это задерживало отъезд, и, когда Карл Валуа был уже на пути во Флоренцию, замешкавшаяся делегация белых еще только отправлялась в Рим.

Папа встретил белых флорентийцев очень холодно. Он обратился к ним с речью, в которой говорил, что все граждане Флоренции должны смириться и стать ему покорными. Вскоре папа отослал обратно во Флоренцию двух послов, задержав только Данте, однако вряд ли принял его вторично.

Бонифаций VIII, в миру Бенедетто Каэтани из Ананьи, был личностью далеко не заурядной. Он происходил из богатой и знатной римской семьи. Говорят, что, будучи кардиналом, он принудил советами, а может быть, и угрозами отречься от престола смиреннейшего папу Целестина V, детски-наивного отшельника, тяготившегося своей властью и совершенно неспособного к управлению. Бонифация выбрали папой в 1294 году. Человек большого ума, остроумный, получивший солидное теологическое образование, необычайно волевой, он по своей природе был не священнослужителем, а скорее светским государем. Бонифаций поставил целью подчинить себе не только Италию, но заставить, как в былые времена, склониться перед папским престолом императоров и королей. Он любил деньги, которые были нужны ему для осуществления его необъятных замыслов. Он не терпел никаких противоречий и объявил гибеллинов своими врагами. Данте, ненавидевший Бонифация, назвал его в своей поэме «князем новых фарисеев» и бросил в нижние бездны ада. Во время юбилейного 1300 года папа Бонифаций шел в процессии, возложив на себя знаки мирового господства. Перед ним несли два меча, символизирующие власть светскую и духовную, скипетр и державу, и он принимал императорских послов, одетый сам, как цезарь. В присутствии иностранных гостей папа торжественно провозгласил: «Я цезарь, я император!» По-видимому, Данте, впервые посетивший Рим в 1300 году, видел папу Бонифация во всем блеске его безмерного честолюбия.

Бонифаций вел непрестанные войны с непокорными феодалами в самом Риме, которые не принесли ему славы, и, наконец, решил при помощи своих вассалов, неаполитанского короля Карла Анжуйского и вновь прибывшего Карла Валуа, подчинить своей власти Тоскану и Романью.

Принц Карл вошел во Флоренцию 1 ноября. Он рассчитывал изрядно потрясти флорентийских толстосумов и заставить их наполнить золотом его пустые мешки. Дело белых было безвозвратно проиграно. Черные сначала притаились, как звери, а затем бросились на ослабевшего противника. Народ растерялся и заперся по домам. Через четыре дня, на рассвете, Корсо Донати с несколькими десятками вооруженных всадников неожиданно появился у стен Флоренции и почти без сопротивления проник в город через Порто Сан Пьер Маджоре. Он занял дома богачей Корбицци и там укрепился, потом проник в темницу и выпустил оттуда своих сторонников. Усилившись, он поспешил к дворцу подеста и заставил синьорию (приоров) отказаться от своих должностей и разойтись по домам. Корсо любил такие неожиданные стремительные операции, застававшие противника врасплох. В них он проявлял свою дерзость, находчивость и военный талант. Напрасно звонил колокол, призывая народ к восстанию, все были словно зачарованы именем французского принца. Флорентийские купцы чувствовали себя польщенными посещением и искательством брата могущественного Филиппа Красивого. Представители жирного народа готовы были идти в торжественной процессии навстречу тому, кто пришел их грабить.