Гюнтер Юст - Альфред Йодль. Солдат без страха и упрека. Боевой путь начальника ОКВ Германии. 1933-1945 Страница 29

Держава-победительница создает принципы справедливости заново, а месть не может быть признана законом.

Едва ли найдется какая-либо параллель во всей истории христианства «осквернения закона, суда Линча, как в Нюрнберге», – пишет отец Е.Й. Райхенбергер, противник Гитлера, эмигрант, в своей книге «Против произвола и упоения властью».

Уже нечего добавить, кроме вопроса: когда покарают судебное убийство и будет предъявлено официальное обвинение в Нюрнберге? Когда дело будет возобновлено нейтральным судом?

Приложение

Вальтер Герлиц

Обвинение[28]

В 1945 г. Международный военный трибунал в Нюрнберге, представленный Соединенными Штатами Америки, Французской Республикой, Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии, а также Союзом Советских Социалистических Республик, обвинил фельдмаршала Вильгельма Кейтеля, бывшего начальника Верховного командования вооруженных сил, в участии в заговоре, преступлениях против мира, военных преступлениях и преступлениях против человечества и «санкционировании» либо «руководстве» подобными преступлениями. Его обвинили в соучастии в убийствах и дурном обращении с гражданским населением на оккупированных территориях, а также депортации их как подневольных рабочих; его обвинили в приказах о казнях заложников и преследовании отдельных групп населения по политическим, расовым и религиозным мотивам. Помимо этого Кейтеля и его двадцать соподсудимых обвинили в разграблении общественного и личного имущества.

Из тех людей, кто действительно стоял у власти Третьего рейха, только несколько попали на скамью подсудимых в Нюрнберге: наиболее выдающимся среди подсудимых был рейхсмаршал Герман Геринг. Адольф Гитлер, фюрер, рейхсканцлер и Верховный главнокомандующий вооруженными силами и сухопутными силами; Генрих Гиммлер, рейхсфюрер СС, рейхсминистр внутренних дел, начальник германской полиции и главнокомандующий армией резерва; а также д-р Йозеф Геббельс, рейхсминистр общественного просвещения и пропаганды, покончили жизнь самоубийством и потому не могли быть призваны к ответу. Рейхслейтер Мартин Борман, глава партийной канцелярии и éminence grise[29] Третьего рейха, «пропал без вести и предположительно скончался» 1 мая 1945 г.

Главы Третьего рейха за свою жизнь накопили горы вины; и они должны были нести ответственность за преступления, уникальные по своей чудовищности. И виновность немецких лидеров нельзя уменьшить ни на йоту тем фактом, что Международный военный трибунал вынес приговор только за те военные преступления, за которые можно было обвинить побежденных немцев, в то же самое время закрывая глаза на все военные преступления, совершенные всеми другими воюющими сторонами.

Цивилизованный мир вопил о мщении. Правовая основа подобного судебного процесса, новшество в истории цивилизованных народов, была учреждена Лондонской правовой хартией 8 августа 1945 г. «Обвинение и наказание главных военных преступников европейской оси», соглашением, появившимся в результате продолжительных и сложных предварительных переговоров 1942–1944 гг. Сама хартия является важным нарушением одного из фундаментальных юридических принципов западного мира: nulla poene sine lege.[30]

Правовая доктрина, с одной стороны, и требования об искуплении ужасающих преступлений во имя справедливости, с другой стороны, представляли трудность для согласования.[31]

Но национал-социалистические методы войны привели к таким нарушениям международного права, что они требовали возмездия, даже если правовой базис для подобного возмездия сначала должен быть создан post facto. Тем не менее у Нюрнбергского трибунала был один явный недостаток, и этим недостатком было то, что победители, что были судьями на этом процессе, судили за военные преступления, совершенные только теми, кого они победили.

19 октября 1945 г. фельдмаршал Кейтель получил нюрнбергский обвинительный акт; он считал неизбежным, что его признают виновным, хотя на скамье подсудимых он заявил о своей невиновности.

Защитник фельдмаршала, д-р Отто Нельте, был промышленным юристом в Зигбурге; в своей защитительной речи 8 июля 1946 г.[32] он особо выделял, что его подзащитный не старается преуменьшить ту роль, которую он играл в Третьем рейхе, но старается дать ясное представление о своей личности. Нельте выразил это следующим образом: подсудимый борется не за сохранение своей шеи, а за сохранение лица. И в завершение своего выступления защитник заявил, что с точки зрения международного права при подобных обстоятельствах невозможно ответить на вопрос, при каких условиях, насколько и мог ли вообще генерал занимать позицию, противоположную позиции его собственного правительства. По словам Нельте, повиновение и преданность являлись единственными направляющими принципами Кейтеля. Он не просил для него оправдания, он просил только осознать и понять трагическую дилемму его клиента.

В записях, составленных его защитником во время бесед с ним на тему военных агрессий и проблемы влияния Гитлера на его высших офицеров, Кейтель высказал множество замечаний о позиции немецкого офицера:[33]

«Несмотря на то что подготовка профессионального офицера является полной, она, тем не менее, однобока; интеллектуальное и политическое образование профессионального солдата, как правило, не вполне закончено. И это не имеет никакого отношения к какому-либо вопросу об интеллекте, и я ни в коем случае не намереваюсь оклеветать офицерский корпус, но я хочу выделить тот факт, что воспитание хорошего солдата фундаментально отличается от обучения гуманитарным или научным профессиям. Профессия офицера – это не либеральная профессия: главная добродетель солдата – повиновение, то есть нечто, совершенно противоположное критицизму; главная добродетель свободных профессий – это независимое взаимодействие сил, для которых критицизм, как таковой, является непременным условием.

Важность всего этого в том, что так называемые «маниакальные» интеллектуалы не годятся для офицерской службы, в то время как одностороннее обучение профессионального солдата выказывает вышеупомянутый итог недостаточной способности сопротивляться подобным тезисам, которые не входят в его реальную область действия.

Ничто для солдата не является более убедительным, чем успех».

Отсюда вырисовывается портрет профессионального солдата, чьим истинным воплощением и был сам фельдмаршал. В полном согласии со своим характером Кейтель признавал, что глава государства, т. е. Гитлер, добивался поначалу таких успехов, но добавлял, что для любого «благородного офицера» не возникало даже вопроса, и на самом деле это было бы «предательством» для любого офицера – предать главу государства сразу же, как только ветер подует в другую сторону.