Александр Невский - Бодибилдинг и другие секреты успеха Страница 3

Во время одной из моих ночных тренировок, ко мне в комнату зашел отец. Экономист по образованию, он тогда писал очередную книгу. А я тягал штангу с чугунными блинами. Папа спросил:

– Зачем ты делаешь это все?!

Я посмотрел на фото Арнольда, висевшее на стене, и сказал:

– Я стану самым известным культуристом в истории России, потом поеду в Голливуд и буду сниматься в кино.

Отец скептически посмотрел на меня:

– Ты же понимаешь, что таким, как он, может стать один из двадцати миллионов.

– Разумеется. Это я и есть.

Я действительно был уверен в своем успехе. Знал, что так будет. Хоть и не понимал до конца, каким образом. Отец сказал мне что-то недоброе и ушел дописывать свою книгу. А я продолжил качаться…

Среди самиздатовских материалов, полученных от боксера Володи, я нашел статью Шварценеггера о том, как тот качал руки. И был поражен количеством упражнений, которые делал за одну тренировку Арнольд – три упражнения на бицепсы, три на трицепсы, два на предплечья, два на пресс. Я половины из них не понимал. Но тут выручал Володя: он все показывал и разъяснял.

Первой официально выпущенной брошюрой, появившейся у меня в руках, был дайджест по развитию тела «Арнольд Шварценеггер. Система тренировок». Ее составил и издал в Прибалтике человек по имени Эдмундас Даубарас, популяризатор бодибилдинга, будущий основатель WBBF (Всемирной федерации бодибилдинга и фитнеса). Брошюра вышла тиражом в несколько миллионов экземпляров! Я купил ее в Москве, в обычной Союзпечати в 1988 году. Тогда культуризм уже начал выходить из подполья, в стране была перестройка.

Менялась не только жизнь СССР, но и жизнь одного упрямого московского мальчишки, поверившего в свою мечту. Раньше вся моя комната была увешана календарями с японками в бикини – в Советском Союзе почему-то были распространены такие календари. Потом их место заняли мускулистые ребята, на которых я хотел быть похожим: Шварценеггер, Ван Дамм, Сталлоне – с ними много позднее мне предстояло познакомиться лично.

Через год тренировок я легко залезал по канату без ног (раньше это было непреодолимой задачей!), делал выход силой, и не на одну, а на две руки. Мои товарищи по школе были в шоке, как и учитель физкультуры, привыкший видеть меня среди отстающих или вовсе прогуливающих. Я начал раздавать всем комплексы упражнений, брал с собой ребят на переменках поднимать гирю в тренерской. Наверное, все мои школьные друзья попробовали, но никто так и не стал серьёзно заниматься. Причина была мне понятна: я видел в тренировках свой путь вперёд, а они – лишь скучное поднятие тяжестей.

Некоторые мои товарищи от природы имели крепкое телосложение. Но жизнь так устроена: те, кому желанное достается тяжелее, достигают гораздо большего, борясь за свою цель. Ведь главная движущая сила успеха – не снаружи, она внутри нас.

Я день ото дня упорно двигался вперед, как продолжаю делать и сейчас. Конечно, у любого человека иногда возникает чувство усталости, когда лежишь и не можешь подняться с дивана, даже если абсолютно здоров. Но самодисциплина, умение бороться всегда выручают в такой момент. И эти качества вовсе не уникальны – они есть в каждом из нас. Стоит только вспомнить о цели, к которой идете. К сожалению, многие отказываются от своих мечтаний, прикрываясь неотложной работой, бытовыми делами, неразрешимыми проблемами, потому что так проще. Многие обманывают себя, постоянно откладывая осуществление планов на «завтра». Или надеются, что все как-нибудь разрешится само. Только никто не поменяет нашу жизнь в лучшую сторону. Кроме нас самих. Чудеса существуют, но мы сами их совершаем. Именно это я и понял для себя впервые в конце 80-х. Мой маршрут к мечте был проложен окончательно и бесповоротно.

Дотянуться до звезд

К окончанию школы слабенький худощавый мальчишка навсегда остался в прошлом: я был уже под два метра ростом, весил 85 кг и имел объем бицепсов свыше 40 см. Пришло время поступать в институт.

Летом 1988 года мне не хватило одного или двух баллов до зачисления в МГТУ имени Баумана, и я устроился туда лаборантом по спецоборудованию, надеясь повторить попытку позже. Со мной работали девушки, которых я тогда отчаянно пытался отучить курить и пристрастить к спорту: писал им комплексы упражнений, старательно разъяснял, что и как делать. А в 1989 году вместо «Бауманки» решил поступать в старый добрый Московский институт управления (МИУ), где уже три года занимался боксом и был почти что «сыном полка». На этот раз все прошло успешно, и я стал студентом факультета «управление в химико-металлургической промышленности». Мой тренер по боксу начал преподавать еще и кикбоксинг – подобные виды спорта постепенно выходили из тени, и Вадим Владимирович Латышенко стал одним из пионеров кикбоксинга в нашей стране, судьей международной категории, а позднее – членом профессиональной лиги «КИТЭК».

С его помощью я приступил к освоению кикбоксинга. Этот спорт мне очень понравился, но он тоже требовал времени. Учеба в институте, тренировки и занятия культуризмом перестали умещаться в «дневную программу», оставалось одно – качаться по ночам. Систематические ночные тренировки именно в этот период вошли в мою жизнь. Чтобы не мешать маме спать, я тренировался на улице. Брал гантели по 15 кг, на каждую сторону вешал еще «блины» по 10 кг, спускался по лестнице вниз и шел минут семь к спортивной площадке с турником. Три часа качался, подтягивался, а надо мной сияли далекие звезды, до которых так хотелось дотянуться…

Многие профессионалы фитнеса скажут, что нельзя тренироваться рано утром, поздно вечером и уж тем более ночью. Но я считаю, что человек способен ориентироваться по своему собственному состоянию. В студенческие годы в моей жизни сформировалось одно правило, которое ведет меня до сих пор: день не заканчивается, пока я не сделал все, что на сегодня наметил. Ведь любой самый хороший план действий успешен лишь тогда, когда приводит к конкретным результатам. Ты либо выполнил задачу, либо нет. Если начать жить таким образом, возможно, это будет неправильно с точки зрения режима дня, но это единственно верный способ двигаться к цели в полную силу. Жизнь – как цепь, в которой звенья жестко друг к другу припаяны. Вы можете прибавлять новые, а можете ничего не делать. Но тогда ваша цепь останется на изначальном уровне, а время продолжит неумолимо бежать вперед. Время можно заставить работать на себя, только выжимая из каждого дня по максимуму, иначе оно обернется против вас. К примеру, знаменитый тренажёрный зал Gold’s Gym в Венисе (район Лос-Анджелеса) до сих пор полон тех ребят, которые качались в шестидесятые-семидесятые годы уже прошлого века вместе с Арнольдом. Но Шварценеггер совмещал тренировки с учебой и работой, получил высшее образование, стал суперзвездой кино, построил политическую карьеру, вдохновил своим примером несколько поколений людей, буквально влюбившихся в фитнес. А те его старые приятели-культуристы – по-прежнему простые тренеры, теперь седовласые, похожие на персонажей из сказки о «Потерянном времени». Только, увы, реальность не сказка: назад уже не вернуться.

Если человек готов жить по жестким правилам и ежедневно работать над достижением цели, тогда у него появляется шанс добиться своего. Моя история успеха закладывалась в том числе и тяжелыми ночными тренировками. Именно в 1989 году я впервые начал выглядеть как атлет.

Мои занятия уже не являлись бессистемными. О культуризме становилось известно больше. В 1990 году по телевизору показали документальный фильм про легендарного тяжелоатлета Юрия Власова и «атлетическую гимнастику», где я увидел советских культуристов, в основном из Прибалтики. Миллионными тиражами расходились брошюры Эдмундаса Даубараса – подборки материалов из журналов и книг Джо Вейдера, статей Шварценеггера. Старший товарищ-боксёр Володя, мускулам которого завидовал весь МИУ, писал мне простейшие тренировочные сплит-программы, и я наращивал свои знания. Узнал, что такое суперсерия, когда ты делаешь два упражнения подряд без перерыва, или трисет – три упражнения подряд, что такое дабл-сплит, когда тренируешься утром и вечером, разбивая сложную тренировку на две части.

На втором курсе института у меня появились сомнения в выборе будущей профессии. Мне безумно нравились гуманитарные дисциплины, но предметы, связанные с металлургической промышленностью, вызывали ощущение, что я зря теряю время. Течение несло меня в не очень привекательном направлении – получить образование, устроиться куда-нибудь по специальности и по возможности продолжать качаться. В эту систему координат никак не вписывались съемки в кино! И как их туда вписать, было совершенно неясно.

В период моей неопределенности произошло чрезвычайно важное событие: августовский путч 1991 года. Мы только начали жить в свободной стране, без многочисленных запретов – вышли из подполья мои любимые виды спорта, стали печататься запрещённые ранее книги, пресса писала, о чем хотела. И вдруг ГКЧП (самопровозглашенный Государственный комитет по чрезвычайному положению) предпринял попытку задушить этот новый порядок и вернуться к старому режиму. 19 августа многие радиостанции и газеты не вышли в эфир, президента СССР Михаила Горбачева заперли в Форосе. 20 августа «Эхо Москвы» перед отключением успело передать, что для защиты Белого дома, в котором находился Борис Ельцин со своими сторонниками, строятся баррикады, мужчин не хватает и камни носят женщины. Я понял, что должен обязательно быть там. Обзвонил всех своих друзей, но никто не согласился идти со мной, кроме одного парня – моего сокурсника Михаила Веселова. К Белому дому пришло действительно немного людей – может, несколько тысяч, нас не хватало, чтобы, взявшись за руки, замкнуть живое «кольцо» вокруг территории здания. Каждые два часа я ходил звонить маме из телефона-автомата, но в районе часа ночи солдаты и бронетранспортеры перекрыли дорогу. Как потом писали, «путчисты» заготовили тысячи наручников, чтобы арестовать всех митингующих, которых планировали развозить по московским стадионам. Но команды на штурм Белого дома так и не поступило.