Анатолий Бальчев - История с Живаго. Лара для господина Пастернака Страница 3

Так вот, Сережа Богословский, большой знаток поэзии, он, на мой взгляд (да и не только на мой), был настоящим виртуозом слова. У него был свой стиль повествования и рассказа, ни на чей больше не похожий, и все, кому довелось с ним общаться, согласились бы, что его надо записывать. Записывать, а потом – при случае – издать «ликбез»… Ольга Всеволодовна, надо заметить, очень любила этого острослова. Грешным делом, я сразу подумал, что «Митечка» – это выдумка Сережи. Я позвонил ему, чтобы подтвердить свою догадку. Однако здесь моя интуиция меня подвела.

– Не Митечка, а Митечко, – поведал мне Богословский, – это изобрел Пранас, он был мастер на всякие кликухи. И Венечка Ерофеев – это тоже придумал он.

И мне вновь захотелось связаться с Пранасом. Я позвонил ему в Вильнюс с одной только целью – подтвердить версию Богословского, а получилось, что попутно много чего еще узнал интересного.

Пранас попал в дом Ольги Всеволодовны аж в середине ХХ века, в 1955 году. Хотя, по его словам, это случилось не так давно. Он тогда учился в университете, и там издавалась стенгазета, литературная. Он и его друзья-сокурсники писали небольшие эссе о литераторах: Володя Муравьев – про Анну Андреевну, Боря Успенский, ныне академик, – про Николая Гумилева…

– …а я про Бориса Леонидовича написал такую статейку. И нас вызывали в ректорат… В общем, я двигался по этим тайным путям порядка. И один приятель привел меня в этот дом, Ольга Всеволодовна, помню, вышла в ярко-голубом одеянии. В 1956 году, солнечной осенью, этот приход состоялся, но Бориса Леонидовича там не было, и я так его никогда и не видел. Но я никогда не стремился к знаменитым людям, они как-то сами меня всегда находили. Но у них дома я чувствовал себя, как рыба в этой пресловутой воде, там была очень семейная атмосфера, а в Литве отношения холодноваты между людьми.

Итак, мы взялись за сценарий, начали писать, работали втроем: в основном, конечно, Пранас, мы же с Митей выполняли функции бойцов «невидимого фронта». Естественно, Митя был старшиной, а я – рядовым. Характерная картина тех дней: мы за столом, а Ольга Всеволодовна восседает в ее любимом кресле, как императрица. Как сейчас помню ее красивый золотистый халат, слева у ноги посапывает Арончик, справа стоит маленький стул с пепельницей, и мы читаем ей эпизоды из ее же собственных рассказов и воспоминаний, описанные нами для нашего сценария буквально за день до того…

Мы получили от наших заказчиков аванс в конвертируемой валюте, разделили его на три части, и где-то через год был готов сценарий на сто с лишним страниц. Вскоре его перевели на английский, а всеми поправками и дополнениями пришлось заниматься уже мне самому.

Здесь хочу заметить, что во время обсуждения концепции нашей кинозатеи, были разные мнения и предложения, на сколько стоит придерживаться исторической действительности: оставлять ли персонажей теми, кем они были на самом деле, улицы и дома, переулки и даты… Сошлись на том, что произведение у нас – художественное, а будущее кино предполагалось показать несведущему в истории великого Советского государства американскому зрителю (и чуть более образованному зрителю из Европы).

И вот, на базе нашей истории, с учетом подписанного Ольгой Всеволодовной для них права на использование материалов из ее книги, окрыленные надеждой два моих новых друга – Юра Спильный и Дэвид Гамбург – нашли еще какого-то американского автора и написали свою версию, как они говорили, «в формате Голливуда». И даже предлагали главную роль Джессике Лэнг. Но ничего у них не вышло. К сожалению, денег на производство им найти так и не удалось.

Но за тот период, пока мы с Юрой и Дэвидом находились в так называемом творческом контакте, я успел их представить в том же «Совинфильме», тому же Сурикову, к которому водил в свое время Гарри. В итоге был даже сделан один общий проект с «Fox Television Studios»: в Америке это называлось «Cops in Russia», а у нас – «Полицейские в России». А потом уже Юра, Дэвид и Суриков вместе создали кинокомпанию в Лос-Анджелесе, назвали ее «USSR film service corporation». Был крутой офис на бульваре Уилшера, была секретарша, команда адвокатов – все для продвижения советского совместного кинематографа.

Я же, буквально через полгода, сделал попытку запустить эту историю вновь.

На Каннском кинофестивале, куда меня позвали мои французские друзья, я встретил Дэвида Патнема, величайшего кинопродюсера, с которым когда-то познакомился в Москве во время приема киноделегации нашей американо-советской киноинициативой, сокращенно АСК. В то время в структуре АСК находилась моя театральная студия, где я даже получал зарплату для себя и своих актеров, а руководил АСК великий сценарист, писатель, обладатель Оскара – Рустам Ибрагимбеков. Рустам – человек на редкость позитивный, располагающий к себе, поэтому все голливудские звезды с удовольствием пользовались его гостеприимством. Всякий раз, когда приезжала какая-либо делегация, Рустам обязательно давал ужин у себя дома в небольшой, но уютной советской квартире. И, естественно, на всех приемах и ужинах присутствовала моя персона.

Но вернемся на Каннский фестиваль. На своем «хорошем английском» я рассказал Дэвиду про сценарий о Пастернаке, и он сразу же загорелся. Дабы разжевать подробно всю эту историю, мне нужен был человек, который смог бы правильно перевести всю мою авантюру. И так получилось, что в это же время на Каннском фестивале была и Наташа, которая уже сама, без какого-либо мужа, пыталась заниматься продюсированием. Конечно же, этим человеком была выбрана именно она.

Мы встретились втроем на веранде отеля «Маджестик», за чаем. Когда Дэвид увидел Наташу, он еще больше захотел участвовать в этом проекте, и вопрос был решен. Один из самых крупных и титулованных продюсеров согласился взяться за мою историю.

Когда это произошло, я позвонил Мите и рассказал о нашей победе: наконец-то, мы начинаем этот многострадальный проект! Дальше – было как в кино. В конце мая Дэвид совместно с принцессой Дианой, будучи ее патроном, посетил Украину, а затем – Москву. И, как ни удивительно, сопровождала его в этой поездке все та же Наташа.

Дэвид, я думаю, должен был обязательно познакомиться с Ольгой Всеволодовной, и Наташа все организовала, связалась с Митей, которого знала еще со времен Гарри, с самых истоков всей этой истории.

Дэвид Патнем побывал у Ольги Всеволодовны, и они очень друг другу понравились, и она с удовольствием подписала ему обязательное письмо – права на свою историю. Но так получилось, что письмо это было подписано 29-го мая, а у этих двух моих эмигрантов срок действия их письма кончался только 1-го июня. И вот, когда Патнем начал заниматься развитием этого проекта и вложил уже немалую сумму, об этом узнали Юрий и Дэвид. Пригласив крупного голливудского адвоката, они отсудили у Патнема права на историю, несмотря на то, что сами не могли ее финансировать. Патнем пытался бороться за свою затею, но закон был на стороне этих ребят. В итоге, спустя полгода, Дэвид Патнем позвонил мне и через переводчика (но уже не Наташу) объяснил, что вынужден выйти из игры. А еще через две недели ко мне пришел огромный пакет с перепиской с издателями, адвокатами и квитанциями штрафов. Патнем потратил около 70 000 $ впустую.

И вот я хочу представить на суд неискушенного читателя часть этой самой переписки.

Письмо от крупной адвокатской компании, которая представляла интересы Юрия Спильного и Дэвида Гамбурга.

Weissmann, Wolff, Bergman, Coleman & Silverman

2 июля 1990 г.

Мистеру Дэвиду Патнему от Дэвида Голдена

Дорогой мистер Патнем,

Мы представляем корпорацию «Спильный/Гамбург филмз» и «Союзкиносервис» СССР.

Нашего клиента уверяют, что вы ведете переговоры с Ольгой Ивинской по поводу экранизации ее книги «В плену у времени». Если это правда, то вы вмешиваетесь в контрактные соглашения. В таком случае прошу обратить внимание на следующие факты:

Наш клиент заключил договор с Ольгой Ивинской в июне 1989 г., что дает нашему клиенту право первого отказа на историю ее жизни и роман «В ПЛЕНУ У ВРЕМЕНИ».

12 марта 1990 г. наш клиент воспользовался правом первого отказа, передав письменный договор Ольге Ивинской.

Если информация нашего клиента о ваших действиях верна, мы требуем немедленного прекращения всех ваших переговоров с Ольгой Ивинской.

Наш клиент потратил много времени, денег и сил, разрабатывая этот проект, и заключил разнообразные контрактные соглашения с авторами, продюсерами и спонсорами. Этим письмом мы требуем от вас немедленного подтверждения прекращения контактов с Ольгой Ивинской.

Это письмо не попытка дать полное изложение фактов или изложить позицию наших клиентов. Наши клиенты оставляют за собой все и каждое из своих прав и средств судебной защиты, в законе и в справедливости, и это письмо ни коем образом не должно быть воспринято как отказ от этих прав и средств.