Джонатан Котт - Сьюзен Сонтаг. Полный текст интервью для журнала Rolling Stone Страница 3

Тогда, в октябре 1979 года, журнал Rolling Stone смог опубликовать лишь третью часть моего интервью со Сьюзен Сонтаг. И только сейчас мне впервые представилась возможность во всей полноте представить читателям эту беседу, в которой мне посчастливилось участвовать тридцать лет назад в Париже и в Нью-Йорке. Беседу с удивительным человеком, чье интеллектуальное кредо – каким я его себе всегда представлял – выражено, пожалуй, особенно трогательно в коротком тексте, который она написала в 1996 году, – «Письме Борхесу»:

«[Вы напоминали], что мы обязаны литературе практически всем, что собой представляем и представляли. Если исчезнут книги, исчезнет история, а вместе с ней и человечество. Я убеждена, что Вы правы. Книги – не просто прихотливый свод наших снов и воспоминаний. Они дают нам образцы выхода за наши собственные границы. Кто-то считает, будто чтение – всего лишь способ бегства: бегства от так называемого реального мира в воображаемый, книжный. Но смысл книг куда шире. Они – возможность быть человеком в полном смысле этого слова».[18]

Полный текст интервью Сьюзен Сонтаг для журнала Rolling Stone

Когда четыре года назад вы узнали, что у вас рак, вы стали размышлять о своей болезни. Мне на ум приходят слова Ницше: «В распоряжении психолога есть мало столь привлекательных вопросов, как вопрос об отношении между здоровьем и философией, а в случае, если он и сам болеет, он вносит в собственную болезнь всю свою научную любознательность»[19]. Вы по этой причине задумали свою книгу «Болезнь как метафора»?

Ну да конечно, я стала раздумывать о болезни как о явлении после того, как заболела сама. Я вообще размышляю обо всем, что со мной происходит. Размышление – одно из моих занятий в жизни. Если бы я, попав в авиакатастрофу, оказалась единственной, кто в ней выжил, я бы, весьма вероятно, заинтересовалась историей авиации. Я уверена: все, что я пережила в последние два с половиной года, еще найдет отражение в моей прозе, хотя и будет сильно трансформировано. Правда, ту сторону моей личности, которая занимается написанием эссе, интересовал не вопрос «Что со мной происходит?», а скорее «Что на самом деле происходит в мире больных? Какие мысли их посещают?». Я изучала собственные мысли, потому что у меня возникло много фантастических идей относительно болезни вообще и рака в частности. Я ведь до этого никогда не размышляла всерьез о болезни как о проблеме. А если не обдумать что-то как следует, велика вероятность – даже если вы человек просвещенный и свободный от предрассудков – оказаться во власти стереотипов.

Я не то чтобы специально поставила перед собой эту цель (вроде «Ну, раз уж я заболела, начну-ка теперь размышлять об этом») – просто думала о случившемся. Вот лежишь ты на больничной койке, к тебе приходит врач, а у них, у врачей, совершенно специфическая манера разговаривать с больными, – так что выслушаешь все это и призадумаешься: а что же тебе сказали? что эти слова означают? какую информацию тебе дали? как ее следует оценивать? Но дальше думаешь: «Как странно, что люди вообще разговаривают подобным образом». А потом вдруг понимаешь: это все говорится с учетом всех тех представлений, которые есть у больных. В общем, можно было бы сказать, что я тогда принялась философствовать на эту тему, – хотя мне и не хотелось бы употреблять столь претенциозное слово, я ведь очень уважительно отношусь к философии. Правда, если в более общем смысле, то философствовать можно о чем угодно. То есть, влюбившись, вы задумаетесь над тем, а что это такое – любовь (конечно, при условии, что вы в принципе склонны к размышлениям).

Один мой друг (он литературовед, специалист по Прусту) обнаружил, что жена ему изменяет. Он испытал жуткий приступ ревности, был страшно уязвлен, и вот, рассказал мне знакомый, начав как раз тогда перечитывать рассуждения Пруста о ревности, он стал воспринимать их совершенно иначе, чем прежде, а еще – он сам принялся размышлять о природе ревности и развивать эти идеи дальше. Постепенно у него возникло совершенно иное отношение и к текстам Пруста, и к собственным переживаниям. Это были самые настоящие страдания; более того, когда он стал размышлять о ревности, это отнюдь не означало, что он стремился уйти от своих переживаний, – просто до того он ни разу не испытывал глубокой сексуальной ревности. Прежде он читал об этом у Пруста – как все мы читаем о чем бы то ни было, не пережитом нами лично: ведь нас ничто не трогает по-настоящему, пока мы сами не переживем чего-то подобного.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Веблен, Торстейн. Об интеллектуальном превосходстве евреев в современной Европе / пер. С. Ильина.

2

Цитируется по изданию: Арендт, Ханна. Жизнь ума / пер. А. Говорунова. СПб.: Наука, 2013.

3

Сонтаг, Сьюзен. Сознание, прикованное к плоти. Дневники и записные книжки 1964–1980 / пер. М. Дадяна и Д. Можарова. М.: Ад Маргинем Пресс, 2014. С. 380 (Запись от 6/1/1973).

4

Там же. С. 319 (Запись от 18/2/1970).

5

Вордсворт, Уильям. Предисловие к «Лирическим балладам» / пер. А. Н. Горбунова.

6

Сонтаг, Сьюзен. Сознание, прикованное к плоти. С. 343 (Запись от 16/1/1971).

7

Там же. С. 433 (Запись от 18/2/1976).

8

Сонтаг, Сьюзен. Сознание, прикованное к плоти. С. 517 (Запись от 11/2/1979).

9

Сонтаг, Сьюзен. О стиле: эссе / пер. С. Дубина // Против интерпретации и другие эссе / пер. под ред. Б. Дубина. М.: Ад Маргинем Пресс, 2014. С. 36–37.

10

Сонтаг, Сьюзен. Магический фашизм: эссе / пер. Н. Цыркун // Мысль как страсть. Избранные эссе 1960–70-х годов / пер. под ред. Б. Дубина. М.: Русское феноменологическое общество, 1997.

11

Вордсворт, Уильям. Предисловие к «Лирическим балладам».

12

Сонтаг, Сьюзен. Сознание, прикованное к плоти. С. 301 (Запись от 17/02/1970).

13

Сонтаг, Сьюзен. Смотрим на чужие страдания / пер. В. Голышева. М.: Ад Маргинем Пресс, 2014. С. 85.

14

Сонтаг, Сьюзен. Сознание, прикованное к плоти. С. 95 (Запись от 20/4/1965).

15

«Упоение беседой» или «опьянение речью» (фр.).

16

Сонтаг, Сьюзен. Сознание, прикованное к плоти. С. 317 (Запись от 17/2/1970).

17

Там же. С. 545 (Запись от 26/4/1980).

18

Перевод Б. Дубина.

19

Ницше, Фридрих. Веселая наука / пер. К. А. Свасьяна // Сочинения. В 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1990. С. 493.