Петр Вяземский - Старая записная книжка. Часть 3 Страница 3

При церкви есть здание для хранения государственных бумаг древних и новых; но архив этот, сказывают, недоступен посетителям. Тут, между прочим, и знаменитая Золотая книга.

26 августа/7 сентября. Годовщина Бородинской битвы. Надобно будет когда-нибудь записать мне этот оторванный листок моей жизни, который, как и многие другие листки, не вплетен в мою жизнь. Я часто замечал, что во многом я нравственно не доделан, а потому и действия мои какие-то обломки недостроенного здания.

Если декорация переменилась, и Венеция уже не смотрит Петербургом, то все еще крепко смотрит сентябрем. Утро было яснее и, казалось, вёдро восторжествует над ведрами – но опять пошел дождь, загремела гроза.

Сегодня заходил я в церковь S. Maria del Rosario. Она славится своим огромным алтарем и картиною Тинторета «Cristo in croce e la Maria» – статуями и барельефами ваятеля Morleiter. Вообще во всех церквах изобилие мраморов в статуях, в колоннах, в помостах, изумительные.

Palazzo Foscari- теперь Австрийская казарма (так ли?). Некоторые дворцы напоминают Родосские дворцы, которые сохранили на стенах своих гербы прежних своих благородных властителей, а ныне заняты турками. Ныне заходил я в подобный palazzo со знаменитым гербом свидетелем лабазной торговли. Вчера видел другой дворец, где ныне ликерное заведение. Со времен республики сохранились в саду его при входе две большие куклы, солдаты, – но кажется, мундиры на них перекрашены на австрийский цвет.

Вчера купался в ванне, 20 градусов тепла, в заведении. Очень чисто и хорошо устроено. Проходил мимо театра della Fenice. Жаль, что не откроется прежде зимы. Прочел с учителем первую песнь «Ада» и нахожу, что довольно свободно понимается; французский перевод Ратисбона близок, особенно для французского перевода.

29 августа/9 сентября. Вчера в праздник Рождества Богородицы был у обедни в церкви S. Maria del Rosario. Описал в письме к Тютчевой. Переписано в другую книгу. После ходили на Campo di marte, где бывают полковые учения и парады – и иногда до 12-ти штук конницы, говорил нам с некоторой самодовольной важностью наш гондольер. Тут же большая табачная фабрика, куда приходят на работу 1000 и более женщин, девиц и детей. Тут можно сделать смотр состояния женского венецианского пола, что и предлагал мне Брока.

Вечером был на piazza, где за дурной погодой не был несколько дней сряду. Сегодня Венеция принарядилась по-прежнему солнечным сиянием.

Тепло, а не душно. Я уже три раза купался в ванне от 20 до 22 градусов тепла.

Сижу в ванне 10-20 минут. Утром сделал пешком прогулку довольно значительную, особенно для Венеции не пешеходной, по riva degli Schiavoni; ходил и в Giardino Publico.

Наполеону во время своего беспредельного могущества захотелось посадить несколько волос на голове лысой Адриатической красавицы, и волоса принялись и уцелели лучше, нежели железная корона на собственной его голове. В этом саду есть зелень, есть тень, есть пригорки, все редкости и невидальщины в Венеции.

Дорогой заходил я в церковь S. Biagio, приход арсенала. Тут мраморный памятник великого адмирала Angelo Emo, работы Joseph Ferrari Torretti в 1792.

В его мастерской учился Канова. В этой церкви есть греческий придел для матросов греческого исповедания, но, вероятно, униатского. В одном Иерусалиме сходятся под одной крышей разноверческие исповедания.

Проходил мимо арсенала на обратном пути, видел наружные украшения. Четыре греческие льва Гиметского мрамора (близ Афин). Много толков и споров о местопроисхождении этих львов, но водворены они в Венеции Франческом Морозини Пелопонезским в 1687. На Венецианских площадях более львов, нежели в Парижских салонах.

В Albergo Reale Danieli (бывшем pallazzo Bernardo Mocenigo) был я у M. Nordin. Тут же стоял и general Changarnier. Хотелось идти к нему, но посовестился. Политические известности, если не знаменитости, не то, что литературные и артистические, к которым доступ всякому свободен. Впрочем, он в тот же день уехал. В гондоле ездили мы с женой к леди Соррес, к старухе Больвиллерс (сестра покойного Убри), к графине Туркул, и занес я карточку к comte de Dameto, камергеру de l'Infant d'Espagne в палаццо Rezzonico, купленном или нанятом инфантом. Дон Карлос живет в Триесте.

30 августа/11 сентября. По воскресеньям маленький пароход отправляется в 9 часов утра в Chioggio, три часа плавания мимо множества островов: Malemoco, Pelestrina и проч., мимо здешней Китайской стены Murazzi.

Все эти острова связаны с историей Венеции. Киожжио имеет также своих львенков, свою пиаццу, или большую, довольно широкую улицу, свои каналы и мосты.

Первое мое впечатление было удивление слышать хорошую музыку. Я думал, что это полковая, но привлекаемый звуками вошел я в большую залу della municipalita, где происходила проба вечернего концерта. Большой оркестр, составленный из городских дилетантов, разыгрывал на духовых инструментах с отменной стройностью и увлекательностью разные музыкальные пьесы.

Главная церковь славится своим baticterio и кафедрой. Не знаю, часто ли с пользой и назидательностью действует последняя, но крестильница в большом употреблении. Я имел случай проверить лукавые и эпиграматические отзывы Jules Lecomte (Venise) о плодородии киожжиоток. Менее нежели в полчаса принесли для окрещения трех младенцев в деревянных ящиках со стеклами. На замечание мое одна из молодых крестных матерей с улыбкой созналась, что нет опасения, чтобы киожжиотское народонаселение скоро перевелось.

Женский пол и мужской славятся здесь красотой. Женщины носят белые покровы, которые с поясницы подымают они на голову – вроде турчанок, но лица не закрывают. Тициан любил искать здесь свои подлинники, и несчастный Leopold Robert перенес отсюда на холстину прекрасные типы картины своей «Le depart du pecheur de 1'Adriatique».

В лодке отправился я в Sutto Marina, где обыкновенно здоровые и красивые девы и жены служат гребцами, тогда как отцы и мужья их сидят себе или лежат в лодке. Прежде киожжиоты и сутто-маринцы, разделенные пространством версты, жили между собой во вражде, как добрые соседи, но последняя революция прекратила это междоусобие, как и то, которое существовало между Nicoletti и Castellani.

Ходил по Murazzi, устроенном тремя террасами. По одну сторону море плещет и воет, по другую молчание и спокойствие. Даже почти не слыхать, что за перегородкой делается. На улице в Chioggia нашел два народные сборища: в одном несколько человек сидя слушали чтение «Orlando Innamorato». Чтец громогласно читал, с большим жаром и жестами, подкрепляя чтение объяснительными комментариями. В другой группе, менее многолюдной, чтец читал также с телодвижениями и словесными комментариями, историю Наполеона, и, между прочим, о назначении Фоу-ке (Фуке) министром полиции. Толпа, составленная преимущественно из рыбаков, здесь и там слушала, казалось, внимательно. Слушательниц не было. Они расхаживали по улице или сидели в церквах. Тут отыскал я Италию с ее красками и обычаями.

На обратном пути ветер довольно поднялся, и итальянцы надевали теплое пальто, подымали воротники и окутывали шею шарфами и платками, как у нас в зимнюю вьюгу. В стороне Виченских темных гор разлилось море огня, и на нем отделялось одно облако точно образующее корабль с пламенной хоругвью. Никогда не видал я подобной фантастической картины. Уже недалеко от Венеции возвышается из воды маленькая часовня с лампадой перед образом Богоматери, которая (т. е. лампада) служит, вероятно, и маяком для пловцов.

Прекрасная мысль и умилительное сочетание! Piazzetta – красавица, убранная и украшенная для вечернего приема гостей своих ожерельем блестящих огней, которые ярко отражались в зеркальном лоне воды, красовались и пылали перед нами. Но я не поддался зазывам ее, возвратился домой к вечернему обеду и рано лег спать, потому что порядочно устал. На пароходе были с нами две гамбургские красавицы, вероятно, старозаветного происхождения с матерью. В конце плавания нашего обменялся я с ними несколькими словами.

31 августа, 1, 2, 3, 4 сентября. В эти дни я два раза был в Accademia di belle arti. Сей музей основан в 1807 и особенно содействием графа Leopold Cicognara (в здании прежней Scuole di Carieta). Картина «Успения Богородицы» Тициана. Находят, что Богоматерь слишком дородна. Копия с этой картины работы Schiavoni-сына должна быть в Петербурге. Картины Беллини и Vivarini.

Списки с них, может быть, с некоторыми православными изменениями, очень прилично украшали бы наши храмы. Вообще жаль, что и в сооружении храмов наших не держатся строже рисунка и пропорций итальянских храмов, особенно венецианских, также приноравливаясь к требованиям нашего служения. У нас при каждом сооружении храма хотят что-нибудь выдумать нового или так устроить подражание старому, что обыкновенно выходит аляповатая и какая-то обрубленная нескладица. В архитектуре главное и необходимое условие: соблюдение размеров, т. е. стройность. Всякое отступление от надлежащего размера – то же, что фальшивые звуки в музыке. Видел церковь S. Antonia, где почивает Св. Савва Иерусалимский (Муравьев в письмах из Италии). В этой церкви происходила драма ворвавшегося слона.