Нури Халилов - Долгая дорога домой. Воспоминания крымского татарина об участии в Великой Отечественной войне. 1941–1944 Страница 3

Одной из драматических особенностей партизанского движения в Крыму явилось то, что подготовительный период составил всего восемь суток. Партийное руководство Крыма осенью 1941 года не смогло реально оценить возможные сроки оставления полуострова частями регулярной Красной армии. Только за неделю до оставления Симферополя было принято постановление о назначении командующего партизанским движением Крыма. Только за двое суток до оккупации – о назначении командно-политического состава партизанских районов[13].

Здравый смысл подсказывал, что в партизаны надо направлять людей, которые хорошо знали крымские горы, имели связь с местным населением. В октябре 1941 года Крымский обком ВКП(б) пошел по пути формирования отрядов исключительно из числа членов партийно-советского актива каждого административного района полуострова. При этом абсолютное большинство отрядов формировалось из жителей степных районов, которым предстояло воевать в незнакомых им лесах на территории Зуйского, Бахчисарайского или Судакского районов.

Примечательно, что среди 15 человек старшего командного состава был назначен только один крымский татарин, но и он осенью 1941 года в лес так и не попал, поскольку даже не знал об уготовленной ему миссии. Среди будущих крымских партизан не оказалось ни одного секретаря Крымского обкома ВКП(б). Вероятно, почувствовав неопределенность отношения к партизанскому движению со стороны высшего руководства страны, ни один из секретарей обкома и первых секретарей райкомов и горкомов полуострова не стал командиром партизанского отряда. Всего четверо из них стали комиссарами.

Поскольку время на формирование полноценной сети партизанских отрядов было безнадежно упущено, то как за соломинку ухватились за идею о направлении в партизаны бойцов истребительных батальонов.

Такие факторы, как пол, преклонный возраст, неудовлетворительное физическое состояние, совершенно не брались во внимание.

Вот какую оценку отрядам давали в своих никогда не публиковавшихся воспоминаниях сами партизаны: «Среди бойцов Колайского отряда почти половина оказались больными или стариками»[14].

«Судакский отряд. В нем 35 женщин, в большинстве случаев пожилого возраста, небоеспособных. Мужчины были тоже такие же: кто плохо видит, у кого рука не сгибается. Все были уверены, что побудут в лесу два-три месяца и все закончится»[15].

«3-й Симферопольский отряд, как, впрочем, и все другие отряды, формировался из руководящих партийно-советских кадров сельского Симферопольского района. Что ни человек, то в прошлом «пред.» или «зав.». В лес они пришли с чемоданами, баулами. Настроение у всех одно: переждать в лесу месяц-другой, а там «непобедимая и легендарная» разобьет всех врагов, и можно будет возвращаться на свои высокие должности»[16].

В ноябре 1941 года в лесу оказалось 1315 бойцов и командиров РККА, что составило 35 процентов от общего числа партизан[17].

Поскольку партизанам не дали оружия и в лес они шли с охотничьими ружьями, отдельные отряды обезоруживали военных и выгоняли их на все четыре стороны, мотивируя: «Мы не знаем, кто вы такие, у нас людей полный комплект, малые запасы продовольствия, а поэтому – уходите от нас, куда хотите». По существу, вели «массово-разъяснительную работу» – сдаваться целыми группами в плен врагу»[18].

Большинство окруженцев, которым отказывали в приеме, самовольно размещались в лесу по соседству с партизанами. Они были неплохо вооружены, многие из них уже успели повоевать под Одессой и на Перекопе. Осознав, что избавиться от «военных» невозможно, руководитель партизанского движения в Крыму А. В. Мокроусов допустил стратегическую ошибку. Вместо того чтобы по возможности равномерно распределить военнослужащих по отрядам, он создал из них шесть самостоятельных. Не имея запасов продовольствия и не получая его от партизан, эти отряды вынуждены были с первого дня пребывания в лесу добывать его у населения ближайших сел. Поскольку эти «экспроприации» носили систематический характер, население всех сел горного и предгорного Крыма, вне зависимости от национальной принадлежности жителей, было вынуждено с оружием в руках защищать свое имущество и продовольствие, а фактически – право на жизнь.

Те немногочисленные секретари крымских райкомов партии, которые в статусе комиссаров отрядов воевали в своих родных местах, пытались воспрепятствовать этому. Возглавляемые ими отряды имели хорошие взаимоотношения с селами своих районов базирования. Со многими жителями они были связаны родственными и другими узами. Эти села помогали партизанам продуктами, информацией, но для красноармейских отрядов все это не играло никакой роли, так как им нечего было есть!

В возникшем конфликте А. В. Мокроусов стал на сторону военных, так как видел в нападениях на села проявление боевой активности, в то время как отряды, сформированные из партийно-советского актива, в основной массе предпочитали избегать участия в боевых действиях.

Конфликт между военными и партийно-советской номенклатурой принял чрезвычайно острый характер. Мокроусов отстранил абсолютное большинство командиров, комиссаров, начальников штабов, назначенных обкомом ВКП(б), и заменил их профессиональными военными.

Боевая активность партизан на прифронтовых коммуникациях стала мешать снабжению штурмующих Севастополь немецких войск. После того как город не удалось взять с ходу, возникшую паузу противник использовал для борьбы с партизанами. В декабре 1941 года состоялся первый тотальный прочес крымского леса.

Обратимся к немецким документам: «Трофеи: 7 складов с продовольствием, консервы, овощи, бараны, свиньи. Уничтожено 4 склада с продуктами. Захвачено в плен – 490 чел. Убито партизан – 470 чел. Немецкие потери: убитых – 45 чел., раненых – 72 чел., пропало без вести – 1 чел.»[19].

Упоминаются 11 обнаруженных и уничтоженных продовольственных баз. В советской мемуарной и псевдоисторической литературе все продовольственные базы давно были «разграблены татарами».

В этот самый трудный период партизанской борьбы значение крымских татар в партизанском движении Крыма было трудно переоценить. Никто так, как они, не знал крымские горы, лесные тропы, родники, пещеры… Они имели связи с местным населением, могли вывести отряд из окружения буквально под носом карателей. Тогда «на вес золота» ценились партизаны-проводники: Абибулла Аметов, Ибраим Аметов, Мемет Аппазов, Абдулл Аширов, Умер Бенсеитов, Андрей Бережной, Смаил Велиев, Сеит Ислямов, Асан Мамутов, Абдурахман Мурадосилов, Эмир Халилов.