Татьяна Умнова - Людовик XIV. Личная жизнь «короля-солнце» Страница 3

Александр Дюма «Жизнь Людовика XIV».

Празднование продолжалось три дня, — с понедельника по среду. И хотя к вечеру вторника вино иссякло, люди не уставали бурно радоваться. Пораженный всем этим невиданным размахом веселья шведский посланник Гуго Гроций писал: «Никогда ни один народ, ни при каком событии не выказал большего восторга».

Первый министр Франции кардинал Ришелье находился в то время в Сен-Кантене, где руководил военными действиями. К нему Людовик XIII приказал отправить нарочного в первую очередь. Он знал, с каким нетерпением ждет новостей его преосвященство, знал, как сильно его обрадует рождение дофина, — возможно, даже больше, чем самих венценосных супругов. Ришелье сильнее прочих переживал за будущность государства, процветанию которого отдал всю свою жизнь, теперь он мог быть спокоен. «Я верю, что Бог, давший вам сына, даровал его миру для великих дел», — написал он королю. Если только Бог не поступит коварно и не заберет к себе это славное дитя раньше срока…

А дитя действительно было чрезвычайно славным, хорошеньким пухлощеким ангелочком с золотистыми кудряшками. Дофин появился на свет с двумя зубками, что послужило причиной для разнообразных инсинуаций, восторженных или настороженных, в зависимости от того, кто их высказывал. Французы радовались: младенец здоров и кушает хорошо. А вот Гуго Гроций в шутку писал своему министру, что следовало бы «принять меры предосторожности при виде алчности в столь раннем возрасте». Что ж, впоследствии выяснится, что в этой шутке довольно много истины. Ну а пока тяжело приходилось лишь кормилицам, в течение нескольких месяцев девять раз сменившимся при монаршей особе.

Сразу после рождения дофина первый капеллан Франции кардинал Сегье совершил над ним обряд малого крещения, после чего кормилица унесла ребенка в его покой. А уже во вторник 6 сентября новорожденный Сын Франции приступил к исполнению своих обязанностей, давая аудиенции сановным господам. Посланники иностранных государств, представители «дворянства шпаги» и «дворянства мантии» являлись, чтобы преклонить колени перед своим будущим государем.

Генеральный прокурор Матье Моле так описал свою первую встречу с Людовиком XIV: «Он был под большим, в ширину комнаты, балдахином из белой ткани, вытканной цветами, с двух сторон были поставлены загородки от ветра: большая балюстрада спереди, так что младенца можно было видеть издалека за 12–15 футов… Мадам де Ласанк, его гувернантка, сидела в глубине на возвышении и держала спящего дофина, у которого лицо было открыто, голова лежала на подушечке с наволочкой из белого шелка с вытканным узором, и показывала его, говоря, что он откроет глаза, чтобы увидеть своих верных слуг».

Чрезвычайно важным считалось составить гороскоп наследника престола, в то время в астрологию, как в пауку, верили даже самые просвещенные люди — многие из них ею и увлекались, пытаясь расшифровать предзнаменования в расположении звезд и планет. И чрезвычайно набожная Анна Австрийская и кардинал Ришелье, не желая полагаться исключительно на милость Господню, пригласили своих астрологов, с нетерпением ожидая вердикта. Одним из самых выдающихся авторитетов в этой области был философ Томазо Кампанелла. Кардинал Ришелье настоятельно попросил его поведать о судьбе дофина все, без утайки. Кампанелла, будучи многим обязан его преосвященству, старался как мог.

«Его представили ко двору и привели к дофину, которого он попросил раздеть донага и внимательно его осмотрел, затем он отправился к себе домой, чтобы составить предсказание. Все с нетерпением, как и следовало, ожидали последствий наблюдений, но когда увидели, что астролог не только не является ко двору, но и не дает о себе никаких известий, королева, потеряв терпение, сама послала за ним. Кампанелла явился, но объявил, что его наблюдения над телом дофина еще не полны. Дофина снова раздели, астролог снова внимательно осмотрел его и впал в глубокое раздумье. Наконец, упрашиваемый кардиналом, выразил на латинском языке гороскоп в следующих словах: «Этот младенец будет очень горд и расточителен, как Генрих IV; он будет вместе с тем иметь много забот и труда во время своего царствования; царствование его будет продолжительно и в некоторой степени счастливо, но кончина будет несчастной и повлечет беспорядки в религии и государстве»».

Александр Дюма «Жизнь Людовика XIV»

Что ж, такое туманное предсказание вполне могло бы подойти практически любому европейскому монарху в те времена: труды, заботы, беспорядки и религиозные волнения бесконечно сопутствовали правлению. А насчет несчастной кончины — тут Кампанелла ничем не рисковал. Дожить до нее было не суждено ни ему, ни его нанимателям.

Королева и кардинал были вполне довольны: звезда пророчили дофину долгую и славную жизнь, это было самое главное.

Гуго Гроций составил свое предсказание, не делая выводов и только излагая факты: «Созвездие, под которым родился наследник Франции, состоит из 9 звезд, или из 9 Муз, как их называют астрологи, они расположены по кругу и обозначают: Орел — гениальность, Пегас — кавалерийское могущество, Стрелец — сухопутные, пехотные успехи, Водолей — морское могущество, Лебедь — славу, которую будут восхвалять поэты, историки, ораторы. Созвездие, под которым родился дофин, то есть наследник, касается небесного экватора — признак справедливости. Рожден в воскресенье, день Солнца».

Удачный расклад, внушающий оптимизм.

В свою очередь, историки тоже упражнялись в предсказании величия будущему королю, изучая его генеалогию.

Сонмище великих предков наверняка наградили его множеством талантов. Все были уверены, что у своего деда Генриха IV Людовик позаимствует храбрость, хитрость и скрытность, а у своего прадеда короля Испании Филиппа II — разум и мудрость. Предки жалкие, безумные и никчемные в расчет не принимались, и это — правильно!

Глава 2

Кто настоящий отец?

При всей своей набожности и пламенной вере в чудеса, французы не были ни наивны, ни бесхитростны, и в столь удивительном событии, как рождение наследника у своего меланхоличного государя, чувствовали какой-то подвох. И если простые люди, бывшие не в курсе некоторых тонкостей взаимоотношений между королем и его супругой, могли принять это «чудо» за знак божественной милости, то знать и в особенности придворные, у которых вся жизнь венценосной четы проходила перед глазами, относились к нему с большим сомнением. И не без оснований.

Говорили разное.

Ходили слухи, что Людовик XIII вообще не может иметь детей, потому что перенесенная еще в юности болезнь сделала его импотентом.