Елена Прокофьева - Лучшие истории любви XX века Страница 3

28 июля 1896 года в Швейцарии состоялась свадьба Забелы и Врубеля. Вскоре после венчания Надежда писала сестре: «В Михаиле Александровиче я каждый день нахожу новые достоинства; во-первых, он необыкновенно кроткий и добрый, просто трогательный, кроме того, мне всегда с ним весело и удивительно легко. Я безусловно верю в его компетентность относительно пения, он будет мне очень полезен, и кажется, что и мне удастся иметь на него влияние».

Можно сказать, что еще со времени постановки оперы «Гензель и Гретель» Врубель и Забела стали соавторами, сотворцами.

Михаил помогал Надежде глубже видеть роли и придавал яркость образам ее героинь, создавая удивительные декорации и фантастические по красоте и сложности костюмы. Михаил и в обычной жизни «одевал» свою жену, то есть давал ей советы по части туалетов и даже делал наброски платьев и шляпок, с которыми Надежда шла к портным. Она признавала, что вкус у мужа более изысканный, чем у нее, и хотя иногда наряды, сшитые по его эскизам, оказывались неудобными в повседневной носке – благодаря им Надежда Забела-Врубель всегда выделялась в любом обществе.

Надежда стала музой для Михаила, практически единственной его моделью. И особенно нравилось ему писать ее портреты в тех сценических костюмах или нарядных платьях, которые он сам для нее придумал. «Царевна-Лебедь», «Морская царевна» – эти знаменитые картины Врубеля не просто сказочные образы, а портреты его жены в ролях из опер Римского-Корсакова. Белокурые и, кажется, внешне не слишком похожие на Забелу-Врубель «Принцесса Греза» и «Маргарита» – это на самом деле тоже она. Если приглядеться, можно узнать ее черты и особенно – глаза.

Вскоре после свадьбы Надежда согласилась на предложение Саввы Морозова и перешла в Московскую частную оперу, где начался самый плодотворный период ее творчества. Слава ее возрастала. Композитор-русофил Николай Петрович Римский-Корсаков был восхищен ее голосом и манерой исполнения. Для него она также стала источником вдохновения, как и для Врубеля, и в своих операх он сочинял главные женские партии специально для Надежды Забела-Врубель: царевна Волхова в «Садко», Снегурочка, Панночка в «Майской ночи», Царевна-Лебедь в «Сказке о царе Салтане», Марфа в «Царской невесте». А Врубель писал композитору: «Благодаря Вашему доброму влиянию решил посвятить себя русскому сказочному роду… Не повторять в мильонный раз музы, а сделать что-то русское, например: Лель, весна-красна…» И действительно: в его полотнах появляется русский сказочный колорит. Но только влияние скорее было не со стороны композитора и его опер, а со стороны любимой женщины, эти оперы исполнявшей. Надежда Забела-Врубель вспоминала: «Мне пришлось петь «Морскую царевну» около 90 раз, и мой муж всегда неизменно присутствовал на спектаклях».

…С картин Михаила Врубеля на нас смотрит красавица с нежным, восточного рисунка лицом и огромными, завораживающими глазами.

Но была ли Надежда Забела такой на самом деле? Или это Михаил Врубель так видел ее сквозь призму своей любви?

Была ли она вообще хороша собой? Даже современники спорили об этом.

Надежда Забела-Врубель. 1890-е годы

Одни считали Надежду Забелу восхитительной красавицей, другие утверждали, что внешне она скорее некрасива, но пленяет внутренним огнем и талантом.

«Возможно ли было, раз увидев это существо, не обольститься им на всю жизнь?! Эти широко расставленные сказочные глаза, пленительно женственная, зазывно-недоуменная улыбка, тонкое и гибкое тело и прекрасные длинные руки», – так говорил о Надежде Забеле музыковед и композитор Михаил Фабианович Гнесин.

Между тем сестра певицы Екатерина Ивановна Ге писала: «В наружности сестры не было ничего классического и правильного, и я слышала отзыв, что Врубель выдумал красоту сестры и осуществил в портретах, хотя, по-моему, он часто преувеличивал именно ее недостатки, так как они особенно нравились ему».

Михаил Врубель. Демон и Тамара. 1891 год

Их супружество было очень счастливым, пока летом 1901 года на свет не появился ребенок… Их долгожданный сын, которого они назвали в честь Саввы Мамонтова – Саввочкой.

Когда Михаил Александрович впервые увидел лицо младенца, он едва не лишился чувств от ужаса и еще несколько дней не осмеливался подойти к колыбели.

Мальчик родился с расщепленным нёбом: в народе этот физический недостаток называют «заячьей губой».

Хотя сразу после рождения на верхнюю губу был наложен шов, личико Саввочки было ассиметричным. К тому же врачи выражали осторожное сомнение в том, что мальчик когда-нибудь сможет научиться внятно говорить.

В большинстве биографий Михаила Александровича Врубеля пишут, что рассудок художника не выдержал переживаний из-за болезни Саввочки. На самом деле причина психического расстройства, которым страдал Врубель, была «некрасивой», поэтому ее принято замалчивать. В начале 1902 года психиатр и невропатолог Владимир Михайлович Бехтерев обнаружил у Михаила Александровича сухотку спинного мозга и предсказал, что следующим этапом будет безумие, а затем – слепота. Все это были стадии развития приобретенного художником еще в молодости и не до конца вылеченного сифилиса. Жестокая плата за пылкость натуры. За то, что в ожидании встречи с судьбой он сходился с доступными женщинами.

Михаил Врубель. Царевна-лебедь. 1900 год

Предсказания Бехтерева сбылись – одно за другим.

…Надежда Ивановна приняла рождение больного ребенка с мужественным смирением. У Михаила Александровича отношение к сыну было более сложным: ужас сменился жалостью, а жалость перешла в болезненное обожание, причем все эти перемены произошли едва ли за неделю… Когда Саввочке исполнилось пятнадцать дней от рождения, Врубель уже утверждал, будто явно наблюдает у мальчика зачатки творческих способностей, писал сестре, что Саввочка «необыкновенно пристально смотрит и все рассматривает». Но в глубине души Врубель страдал, глядя на сына: в его трагедии Михаил Александрович винил себя, свою «дурную болезнь». И не безосновательно: внутриутробное заражение дает подобные уродства и проблемы со здоровьем.

Когда мальчику исполнилось полгода, отец написал его портрет. Взгляд у Саввочки не по-детски серьезный и скорбный, словно он сознает безнадежность своего будущего.

Михаил Врубель. Автопортрет. 1895 год

Врубель все глубже загонял себя в депрессию. Ему казалось, что вокруг него сгущается мрак, а предметы теряют свои краски и четкие очертания. Он испытывал мучительные приступы тоски, острый страх смерти сменялся желанием как можно скорее умереть, лишь бы перестать терзаться. А самое страшное – он совершенно перестал спать. В конце концов Михаил Александрович согласился провести несколько месяцев в психиатрической лечебнице.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});