Александр Боханов - Павел I Страница 3

Издавна существовала одна аналогия, уподобляющая Павла Петровича известному шекспировскому герою. В феврале 1900 года журналист, драматург и издатель столичной газеты «Новое время» A.C. Суворин (1834–1912) записал в дневнике свой разговор с дипломатом и историком графом С. С. Татищевым (1846–1906), занимавшимся исследованиями эпохи Павла Петровича. Граф высказался в беседе вполне определенно: «Павел был Гамлет отчасти, по крайней мере, положение его было гамлетовское и «Гамлет» был запрещен при Екатерине II». После подобной исторической реминисценции Суворин заключил; «В самом деле, очень похоже. Разница только в том, что у Екатерины вместо Клавдия был Орлов и другие. Мне никогда это не приходило в голову».

Но подобное «приходило в голову» ещё современникам Павла Петровича. Шильдер описал эпизод, имевший место в ноябре 1781 года, во время посещения Цесаревичем Павлом Вены. Австрийский Император (1765–1790) Иосиф II устроил пышную встречу, а в череде торжественных мероприятий был намечен при дворе спектакль «Гамлет». Далее произошло следующее: ведущий актер Брокман отказался исполнять главную роль, так как, по его словам, в «зале окажется два Гамлета». Император был благодарен актеру за мудрое предостережение и наградил его 50 дукатами. «Гамлета» Павел не увидел; так и осталось неясным, знал ли он эту трагедию Шекспира, внешняя фабула которой чрезвычайно напоминала его собственную судьбу.

Павел Петрович правил недолго, но за время его царствования случилось немало примечательного и знаменательного. Навеки русская армия обессмертила себя великими воинскими победами. Под командованием адмирала Ф. Ф. Ушакова (1744–1817) русские заняли остров Корфу. Войска же под командованием фельдмаршала А. В. Суворова (1729–1800) совершили весной 1799 года свой блистательный Итальянский поход, овладели Миланом, Турином, Римом, Неаполем, Затем был не менее легендарный Швейцарский поход, когда русские войска совершили невозможное: осенью 1799 года переправились через непреступные Альпы на Север, в долину Рейна. За эти подвиги Павел I присвоил A.B. Суворову звание генералиссимуса (1799).

Именно при Павле Петровиче появились два важнейших акта: «О Престолонаследии» и «Учреждение об Императорской Фамилии», вводившие строгий порядок наследования Престола по праву первородства в мужском колене и устанавливающие иерархию в степенях династического родства. Они просуществовали с незначительными дополнениями до самого падения Монархии в 1917 году.

Это очень важный момент в истории Самодержавия, положительное значение которого не могли не признать даже современники-недоброжелатели. «Голова его (Павла I. — А, Б.) была как бы лабиринтом, где заблудился рассудок», — писала об Императоре фрейлина Екатерины II и ее страстная обожательница графиня В. Н. Головина (1766–1821). Однако даже она признавала, что «он был единственным государем, который искренне пожелал установить законность в наследовании Трона, и он также был единственным, полагавшим, что без законности не может быть установлен порядок».[7] Нетрудно заключить, что правитель с «заблудившимся рассудком» не мог иметь ясное правосознание, а Павел Петрович именно таковым человеком и был. Его династический закон, а шире говоря — династическая конституция, — это доказал со всей определенностью.

Серия законодательных мер существенно изменила положение дел в армии. В Петербурге была основана Медико-хирургическая академия, а в армии введены штатные должности врачей. Появились воинские уставы для всех родов войск; введена дисциплинарная и уголовная ответственность офицеров за сохранение жизни и здоровья солдат; было строжайше запрещено командирам использовать солдат в качестве рабочей силы в имениях. Впервые в Российской истории (да и не только в российской) «нижние чины» (унтер-офицеры и солдаты) в армии получили законодательно оформленное право награждения орденами (Анны и Иоанна Иерусалимского). Кроме того, ограничены телесные наказания, введены отпуска для нижних чинов (28 дней в году), под страхом смерти запрещена невыдача солдатского жалованья; в каждом полку учреждены лазареты; для увечных воинов и прослуживших более 25 лет солдат установлены пенсии с предписанием содержать таких лиц в особых инвалидных гарнизонных ротах; умерших и погибших солдат требовалось хоронить с воинскими почестями.

Заботами об армии и воинстве Императора Павла Россия обязана появлением некоторых предметов воинского обихода, сохранившихся по сию пору. Б качестве зимней экипировки появились длинные суконные шинели (ранее существовали только мундиры), а для часовых — овчинные тулупы и валенки.

Впечатляющими являлись и иные законодательные меры Императора Павла I. Им создана российская орденская система, учрежден Лесной департамент, ведовавший рачительным использованием лесного хозяйства, учреждены казачьи пограничные разъезды — фактически пограничная стража, образована «Соединенная российско-американская компания» по освоению Аляски и Калифорнии, началось строительство Казанского собора в Петербурге.

Немало и других дел и начинаний связано с именем Императора Павла: от указа 20 июня 1797 года о размножении картофеля в России до установки в центре Петербурга, на Дворцовой площади, в нижнем этаже Зимнего Дворца «желтого ящика», куда каждый желающий, вне зависимости от рода и звания, мог опускать свои просьбы и жалобы. Ключ от этого заповедного ларца хранился у Императора, и он ежедневно вынимал корреспонденцию на свое имя и внимательно всё прочитывал, и часто принимал меры. Все, кто нарушал закон, порядок и правила благочиния, могли в любой момент ждать царской кары. Это была невиданная ранее форма общения Самодержца со своими подданными, мера, которая не могла не вызвать возмущение У чиновников всех, но особенно высших рангов.

При Павле Петровиче 5 апреля 1797 года был издан указ, ограничивавший барщину тремя днями и запретивший крестьянские работы на помещика в воскресные дни; была запрещена продажа крепостных одной и той же семьи порознь. Впервые Царь попытался регламентировать отношения между помещиком и крестьянином. Опять же впервые за весь имперский период крестьяне получили подобие гражданских прав: они обязаны теперь были присягать на верность Императору «как любезные подданные», чего ранее не наблюдалось.

Фактически Павел Петрович сделал важный шаг в ограничении помещичьего произвола, что неизбежно должно было привести если и не к отмене крепостного права, то к существенному его урезанию и обузданию. Кстати сказать, ограничение барщины вызвало резкий ропот среди «родовитых» и «благородных» — того самого «образованного общества», где читали сочинения Вольтера, Монтескье, Дидро и других философов-энциклопедистов, но в реальной жизни совсем не собирались расставаться с дикими формами эксплуатации своего народа, о котором всегда так много сочувственных слов произносили в салонах.