Александр Башлачев - Как по лезвию Страница 3

Абсолютный вахтер

Этот город скользит и меняет названья.Этот адрес давно кто-то тщательно стер.Этой улицы нет, а на ней нету зданья,Где всю ночь правит бал Абсолютный Вахтер.

Он отлит в ледяную, нейтральную форму.Он тугая пружина. Он нем и суров.Генеральный хозяин тотального штормаГонит пыль по фарватеру красных ковров.

Он печатает шаг, как чеканят монеты.Он обходит дозором свой архипелаг.Эхо гипсовых горнов в пустых кабинетахВызывает волнение мертвых бумаг.

Алый факел — мелодию белой темницы —Он несет сквозь скупую гармонию стен.Он выкачивает звуки резиновым шприцемИз колючей проволоки наших вен.

В каждом гимне — свой долг, в каждом марше — порядок.Механический волк на арене лучей.Безупречный танцор магаданских площадок.Часовой диск-жокей бухенвальдских печей.

Лакированный спрут, он приветлив и смазан,И сегодняшний бал он устроил для вас.Пожилой патефон, подчиняясь приказу,Забирает иглой ностальгический вальс.

Бал на все времена! Ах, как сентиментально…И паук — ржавый крест — спит в золе наших звезд.И мелодия вальса так документальна,Как обычный арест, как банальный донос.

Как бесплатные танцы на каждом допросе,Как татарин на вышке, рванувший затвор.Абсолютный Вахтер — ни Адольф, ни Иосиф, —Дюссельдорфский мясник да пскопской живодер.

Полосатые ритмы синкопой на пропуске.Блюзы газовых камер и свинги облав.Тихий плач толстой куклы, разбитой при обыске,Бесконечная пауза выжженных глав.

Как жестоки романсы патрульных уставовИ канцонов концлагерных нар звукоряд.Бьются в вальсе аккорды хрустящих суставов,И решетки чугунной струною звенят.

Вой гобоев ГБ в саксофонах гестапо,И все тот же калибр тех же нот на листах.Эта линия жизни — цепь скорбных этаповНа незримых и призрачных жутких фронтах.

Абсолютный Вахтер — лишь стерильная схема,Боевой механизм, постовое звено.Хаос солнечных дней ночь приводит в системуПод названьем… да, впрочем, не все ли равно.

Ведь этот город скользит и меняет названья,Этот адрес давно кто-то тщательно стер.Этой улицы нет, а на ней нету зданья,Где всю ночь правит бал Абсолютный Вахтер.

Некому березу заломати

Уберите медные трубы!Натяните струны стальные!А не то сломаете зубыОб широты наши смурные.

Искры самых искренних песенПолетят как пепел на плесень.Вы все между ложкой и ложью,А мы все между волком и вошью.

Время на другой параллели,Сквозняками рвется сквозь щели.Ледяные черные дыры —Окна параллельного мира.

Через пень колоду сдавалиДа окно решеткой крестили.Вы для нас подковы ковали.Мы большую цену платили.

Вы снимали с дерева стружку.Мы пускали корни по новой.Вы швыряли медную полушкуМимо нашей шапки терновой.

Вы б наверняка подавились.Мы же — ничего, облизнулись.

Лишь печаль-тоска облакамиНад седой лесною страною.Города цветут синякамиДа деревни — сыпью чумною.

Кругом — бездорожья траншеи.Что, к реке торопимся, братцы?Стопудовый камень на шее.Рановато, парни, купаться!

Хороша студена водица,Да глубокий омут таится —Не напиться нам, не умыться,Не продрать колтун на ресницах.

Вот тебе обратно тропинкаИ петляй в родную землянку.А крестины там иль поминки —Все одно там пьянка-гулянка.

Если забредет кто нездешний —Поразится живности бедной,Нашей редкой силе сердешнойДа дури нашей злой-заповедной.

Выкатим кадушку капусты.Выпечем ватрушку без теста.Что, снаружи — все еще пусто?А внутри по-прежнему тесно…

Вот тебе медовая брага —Ягодка-злодейка-отрава.Вот тебе, приятель, и Прага.Вот тебе, дружок, и Варшава.

Вот и посмеемся простуженно,А об чем смеяться — неважно.Если по утрам очень скучно,То по вечерам очень страшно.

Всемером ютимся на стуле.Всем миром — на нары-полати.Спи, дитя мое, люли-люли!Некому березу заломати.

Зимняя сказка

Однозвучно звенит колокольчик Спасской башни Кремля.В тесной кузнице дня лохи-блохи подковали Левшу.Под рукою — снега. Протокольные листы февраля.Эх, бессонная ночь! Наливай чернила — все подпишу!

Как досрочник ЗК, два часа назад откинулся день.Я опять на краю знаменитых вологданьских лесов.Как эскадра в строю, проплывают корабли деревень,И печные дымы — столбовые мачты без парусов.

И плывут до утра хутора, где три кола — два двора,Но берут на таран всероссийскую столетнюю мель.Им смола — дикий хмель. А еловая кора им — махра.Снежок — сахарок. А сосульки им — добра карамель.

А не гуляй без ножа! Да дальше носа не ходи без ружья!Много злого зверья ошалело — аж хвосты себе жрет.А в народе зимой — ша! — вплоть до марта боевая ничья!Трудно ямы долбить. Мерзлозем коловорот не берет.

Ни церквушка, ни клуб. Поцелуйте постный шиш вам баян!Ну а ты не будь глуп — рафинада в первачок не жалей!Не достал нас «Маяк». И концерты по заявкам сельчанПо ночам под окном исполняет сводный хор кобелей.

Под окном по ночам — то ли песня, то ли плач, то ли крик,То ли спим, то ли нет! Не поймешь нас — ни живы, ни мертвы.Лишь тропа в крайний дом над обрывом вьется, как змеевик.Истоптали весь снег на крыльце у милицейской вдовы.

Я люблю посмотреть, как купается луна в молоке.А вокруг столько звезд! Забирай хоть все — никто не берет.Значит, крепче стал лед. Мерзни, мерзни, волчий хвост на реке!Нынче — славный мороз. Минус тридцать, если Боб нам не врет.

Я устал кочевать от Москвы до самых дальних окраин.Брел по горло в снегу. Оглянулся — не осталось следа.Потеснись — твою мать! — дядя Миша, косолапый хозяин!Я всю ночь на бегу. Я не прочь и подремать.

Но когда я спокойно усну, тихо тронется весь лед в этом мире.И прыщавый студент — месяц Март —трахнет бедную старуху Зиму. Все ручьи зазвенят, как высокие куранты Сибири.Вся Нева будет петь. И по-прежнему впадать в Колыму.

Петербургская свадьба