Эх, прокачу! - Таня Стар Страница 3

Хромированные детали сияли блеском, и рычал этот зверь на всю округу. Эйфории по поводу долгожданного приобретения лично я не испытывала, потому что не могла понять сути новоявленного отцовского счастья в силу малолетства. Первое моё мнение о мотоцикле — это то, что выхлопные трубы у него горячие, потому что я, потрогав их, обожгла указательный палец. А от выхлопных газов я задыхалась и беспрестанно кашляла. То ещё счастье…

Помню, как я впервые ощутила, что такое быть зажатой в тиски. Меня маленькую садили между родителями, и затем они неслись по кочковатой извилистой дороге в гости к бабушке. Мы, втроём, крепко прижавшись, чувствовали, как от скорости развеваются не только волосы, но и трепыхается одежда. Папа говорил:

— Главное, чтобы бак с бензином был наполнен под завязку. Иначе придётся ночевать в поле с мотоциклом.

Но народ приспособился находить бензин на автодорогах у проезжающих мимо грузовиков. Папа тоже пользовался этим навыком, хотя государство запрещало.

Отцу всегда хотелось мальчика. Вот он всячески и обучал меня, свою дочь, всем премудростям технических новинок, которые приобретал. Поехали мы как-то с папой на нашем алом мотоцикле покататься по округе. И тут папе взбрело в голову сделать из меня байкера. Было мне от силы десять лет. И, конечно же, я в те лета обладала абсолютной тупостью в технике, как многие девочки. У меня даже конструктора не было. Я швейной машинки на тот момент в глаза не видела и даже ни одной детской машинки. Сидела у меня на комоде одна немецкая кукла, которую и трогать-то мне не разрешали, чтобы не испачкать. Поэтому я благополучно осваивала на придворовой территории детские игры. Карты игральные — это была моя стихия. Но шулера из меня не вышло…

— Вставай! — сказал мне папа, остановив мотоцикл. Ведь пока я сидела, он сойти с него не мог.

Я повиновалась и спрыгнула на обочину. Отец махом перекинул ногу и стал рядом с рычащим монстром. Погодка была солнечная, а вокруг только поля с подсолнухами и кукурузой перемежающиеся посадками абрикосов. Мы прогулялись по полю. Ведь всё вокруг колхозное, всё вокруг моё. Скрутили голову подсолнуху, поклевали сырых, молочной спелости, семечек и зашли в посадку потрясти абрикос. Так как прятать всё заимствованное было некуда, мы с пустыми руками вернулись к мотоциклу. Папа предложил:

— Дочь, хочешь прокатиться? Я в твои годы о таком и не смел мечтать. Мысли были только о хлебе насущном. С братом ходили просили у людей остатки еды, картофельные очистки, потроха, чтобы с голодухи не умереть. А у тебя такие возможности в новом мире. Садись за руль.

Я поёжилась от папиной щедрости и ответила с кислым лицо:

— Не хочу!

— Боишься?.. Не бзди, я тебя подстрахую.

Перспектива была не радужной. Перед папой я всегда робела. Он был строг и добр одномоментно. Его взгляд карих глаз сверлил моё сердце. Папа был настойчив и подтолкнул меня ближе к рулю. Ещё чуть-чуть и я бы расплакалась от страха, когда он толкал меня в спину и приговаривал:

— Забрасывай ногу и устраивайся удобнее…

— Не хочу-у, — насупив губы, я посмотрела на него исподлобья, но перечить не стала — себе дороже.

Папа взгромоздился позади меня и огромной скалой навис над моей хрупкой спиной. Он обхватил ручки управления мотика и пару раз газанул. Я вздрогнула. Непривычная позиция — сидеть на месте водителя, оголила мои нервы. Теперь я ощутила себя не защищённой папиной спиной от мира. Трудна жизнь на передовой, когда папа, вожак стаи, болтается где-то позади.

— Держись за руль. Это классно — водить мотоцикл.

Папа был краток, когда пояснял мне принципы вождения. Половину урока я не освоила, схватила информацию по верхам, но всем своим видом соглашалась со сказанным.

Я крутнула ручку, мотор взревел, и, медленно отпустив сцепление, я тронулась. Папа страховал меня, понимая всю тупость подростка. Колесо переднее вращалось так быстро, что мне казалось, оно стоит на месте, и отвести взгляд от него не хватало ума. Я закрыла глаза. Этого даже отец не ожидал. Но я увеличивала скорость, зажимая ручку газа. Мы неслись по дороге:

— А-а-а! — мой ор поглотил рёв мотора и ветер в ушах.

— Открой глаза, дурёха! — папа поправлял руль, который я исправно тянула вправо.

— Я боюсь… — мои губы от ветра не смыкались.

— Мо-о-шка… А-а-а!.. В глазу-у…

— Потри рукой, — посоветовал спокойно папа.

— Не могу, я же рулю…

— Бросай руку! Я сам рулю.

— А-а-а! Мы упадём…

— Ты, что ослепла, дороги не видишь? Куда ты прёшь?

Мотоцикл резко встал.

— Я не буду больше ездить на этом драндулете, — плакала я, вытирая глаза, слезившиеся от мошки.

— Слезай, — и папа чуть отцепил мои синие пальцы от ручки тормоза.

Первый опыт вождения был неуспешным. Жалко было папу. Я не оправдала его надежд.

Время шло запросы росли и теперь семья прикупила коляску к мотоциклу. Моё место на трёхколёсном монстре определилось сразу, и теперь, когда накрапывал дождь, я могла укрыться от осадков, накрывшись с головой попоной, и сидеть в тёмном уголке, будто мышь в норке. Ездить втроём стало удобнее, ведь за пару лет я вытянулась и уже не могла помещаться между родителями.

Запросы у семьи стали глобальнее. Мотоцикл использовался в хозяйственных нуждах. Не нужно было ждать завоза в магазин прокислых овощей, мы просто садились на мотоцикл и в совхоз за свежаком. На бахче запасались арбузами, сгружали их в гараж и, накрыв тёплыми одеялами, хранили до Нового года. Заготавливали из помидор, перцев и других овощей консервированный продукт. Семечки и кукурузу сушили, из трав лечебных готовили чай.

И вот в 1975 году, ограничивая в расходах семью и поднакопив денег, папа купил автомобиль «Жигули». Ездить особо было некуда, до самой дальней точки города — четверть часа пешком. Но в гости к бабушке мы продолжали ездить, ведь автобусы ходили, как и прежде, редко.

С машиной расширились горизонты развлечений. Исследуя местную территорию, мы открывали для себя новые места для купания и посещали в жаркие выходные ставки. Это места, в которые откачивали воду из шахт, где образовывались спонтанные пляжи — места отдыха для горожан. Жара в наших краях была жуткая. Так и моталась семья по родным просторам, изучая местность.

Однажды папа пришёл и озвучил планы на отпуск. В тот год мы дружно рванули в столицу нашей необъятной Родины. Это было путешествие для огромного рассказа. Однако