Наталия Гончарова. Михаил Ларионов - Илья Михайлович Зданевич Страница 3

«Кубизм, пишет она, хорошая вещь, хотя и не совсем новая. Скифские каменные бабы, русские крашенные деревянные куклы, продаваемые на ярмарках, сделаны в манере кубизма. Это скульптурные работы, но и во Франции исходной точкой для кубизма в живописи послужили готические и негритянские скульптурные изображения. За последнее десятилетие во Франции первым в манере кубизма работал талантливый художник Пикассо, а в России ваша покорная слуга. От своих работ, сделанных в манере кубизма, я ни в коем случае не отказываюсь…

Ужасная вещь, когда в искусстве творческую работу начинают заменять созданием, художественными произведениями неоправданной, теории. Я утверждаю, что гениальные творцы искусства не создавали теорий, а создавали вещи, на которых впоследствии строилась теория и затем уже их последователи, опираясь на последнюю большей частью давали произведения очень невысокого качества.

Я утверждаю, что религиозное искусство и искусство прославляющее государство, было всегда самым совершенным искусством и это в большой степени потому, что такое искусство до известной степени традиционно, а не теоретично. Художник знал то, что он изображает и зачем он изображает, и это делало то, что мысль его была всегда ясна и определенна и оставалось только создать для нее самую совершенную, самую определенную форму. Чтобы не было недоразумений прошу заметить, что я имею в виду не академическую выучку, считая академизм преходящим явлением, а ту вечную преемственную связь, которая собственно и создает настоящее искусство.

Поэтому я утверждаю, что во все времена было и будет не безразлично, что изображать и будет важно наряду с этим, как изображать.

Я утверждаю, что для всякого предмета может быть бесконечное множество форм выражения и что все они могут быть одинаково прекрасны, независимо от того, какие теории с ними совпадут».

III

Мы уже говорили о том, как у Гончаровой еще в детстве проявилась нелюбовь к городу. Обобщая же ее духовные привязанности, можно сказать, что ее всегда более тянуло в Азию, на Восток, чем на Запад. А если, что и вставало с Запада (не солнце конечно, оно с Востока), то преломлялось и преображалось на иной лад.

Мастера русского городского искусства – Левицкий, Брюлов, Репин, Левитан – не говорили ей ничего. Лишь один Александр Иванов увлекал ее и имел большое влияние. Но более всего ее тянуло к примитивам-лубкам, иконам, миниатюрам. Увлечение европейцами начинается с 1902 года, благодаря Ларионову, но сумели заинтересовать лишь тречентисты, барбизонцы, Сезанн, Гоген, Эль-Греко, Пикассо, да Брейгель Старший.

Все развитие ее живописи относится к влиянию русских каменных баб, старинных деревянных изображений Спасителя, русского бронзового лития, русского лубка, основной чертой которого именно растекающейся раскраской вместе с протекающей икон она воспользовалась в огромных декоративных холстах, создавая большую яркость и выразительность. Крупную роль сыграла живопись старых русских табакерок, подносов, все конечно в смысле подхода к форме – общая же идея во всех случаях вполне своя, что особенно ясно в вещах жанрового характера. Религиозные композиции носят следы влияния византийской мозаики, но в особенности русской иконы и фрески, опять таки переиначенных в сторону иной декоративности и духовного подъема. Знакомство с русскими изразцами также не прошло бесследно, но так как все это пересоздавалось, то попутно перемешивалось с новейшими способами и приемами.

В 1908 году Гончарова была первым кубистом в России, но вещи ее носят совсем особый характер.

Перемена манеры, форм, применение различных, до настоящего времени никем более не использованных приемов и исключительная работоспособность, сделали ее замечательнейшим декоратором. Ее импрессионистские полотна подобны инкрустациям – так увлечена была она солнцем и светом – ярким и жгучим, более ярким и более жгучим, чем тусклый шар над степями ее родины. К тому же она так увлекалась работой, что достаточно ей было что либо увидеть или услышать – она тотчас писала картину. Один из художников рассказал о своем путешествии – она его написала, другой – какой он видел натюрморт – возникала работа.

Импрессионистический период Гончаровой был оценен более других и ее полотна охотно раскупались, тогда как впоследствии очень немногое стало уходить из мастерской. Приобретения находятся в частных галлереях у И. А. Морозова, издателя журнала «Весы» С. А. Полякова, Н. П. Рябушинского, Н. В. Рудаковой, П. Г. Солодовникова и других.

После этого периода возникают циклы крестьянской живописи, чисто декоративных работ и религиозных композиций – все одновременно. О начале их мы говорили.

В 1908 году она пишет город и деревню параллельно – любовь к жанру и крупным композициям проглядывает особенно ярко; пишет любимую весну, удивительно передавая ее дух, изображения святых, в которые вложено так много религиозной русской души.

В крестьянских полотнах Гончарова выводит баб, мужиков, парней занятых работами, то жнущих, то пашущих, то косящих, то собирающих плоды, зимы с инеем, катающихся на коньках мальчишек. Эти работы отличаются сложной многокрасочностью с преобладанием хромов, киновари, кармина, зелени Веронеза, изумрудной, берлинской лазури, слоновой кости и белил, играющих самостоятельную роль – многокрасочностью, напоминающей русскую финифть, в иных же холстах, обыкновенно изображающих мосты, дороги и т. и. лишь умбра, белила и слоновая кость. Их трактовка необычайно разнообразна, при чем меняется от совершенно гладкой поверхности и вливающихся красок до шершавой, волнистой и других очень беспокойных трактовок, соединенных вместе, (фактура ее всегда очень редка, отличается особыми качествами, так сказать, тембром, присущим одной Гончаровой и совершенно не воспроизводимым и многие из современных русских художников, пытавшиеся подражая ей работать в том же роде, подобных эффектов достичь не могли. В некоторых холстах трактовка становится совершенно «варварской» (согласно выражению одного критика) и достигает эффекта «вопленой» живописи. Подобная трактовка употреблялась только в старину при росписи гробов, и кажется, в станковую живопись впервые введена Гончаровой и достигалась тем, что жесткой кистью ударяли перпендикулярно по расписываемому предмету, так что получалась особая разбрызгивающаяся раскраска или брали кисть и не прикасаясь к предмету, набрызгивили краску и так писали.

В чисто декоративных работах трактовка меняется также всякий раз соответственно мотиву, что особенно ясно выявилось в «Художественных возможностях по поводу павлина», где павлин был изображен во множестве стилей – египетском, русских вышивок, в стиле футуристов, кубистов, китайцев, лубка и т. п.

Далее идут более определенные работы в стиле футуристов («Фабрика», «Город ночью»), в последнее время чрезвычайно примитивные и трогательные жанровые сцены – полевые работы и эпизоды из сельской жизни: «Сбор подсолнухов», «Сбор картофеля», «Сбор кукурузы», «Сбор винограда», «Свадьба», «Похороны», «Еврейки», «Роща», где трактовка перестает играть выдающуюся роль, перед глазами проходит