Переход в бесконечность. Взлет и падение нового магната - Майкл Льюис Страница 3

вести себя человек в прямом эфире, но подозревала, что не так. И все же, наблюдая за первым телевизионным выступлением Сэма, она чувствовала, что все может сложиться удачно. Сэм был странным на телевидении, но он был странным и в реальной жизни. В реальной жизни люди, столкнувшиеся с ним, часто считали его самым интересным человеком, которого они когда-либо встречали. Она решила отказаться от тренингов для СМИ или от всего, что могло бы сделать Сэма менее похожим на Сэма.

Вскоре после того первого интервью Bloomberg появился журнал Forbes. В 2017 году, когда Forbes начал отслеживать состояния криптовалют, имя Сэма даже не попало в список людей, чьи состояния они должны отслеживать; но в 2017 году Сэм не смог бы сказать вам, что такое биткоин, и в любом случае его состояние равнялось примерно нулю долларов. "Он появился как бы из ниоткуда", - сказал Стив Эрлих, репортер, которому Forbes поручил выяснить состояние этого двадцатидевятилетнего ничтожества. "Это меня шокировало. Дело было не в том, что он купил биткоин, и тот превратился из нуля в двадцать тысяч". Оказалось, что за три года Сэм Бэнкман-Фрид создал настолько ценный бизнес, что его доля в нем означала, что теперь он самый богатый человек в мире в возрасте до тридцати лет. Когда я впервые взглянул на цифры, я подумал: "Неужели это правда, неужели этот парень действительно стоит двадцать миллиардов долларов?" - сказал Чейз Петерсон-Уитхорн, возглавлявший группу расследователей Forbes. "Это было практически беспрецедентно. Никто, кроме Марка Цукерберга, не становился богаче быстрее, и это было очень близко".

От этого вопроса они вскоре перешли к другому: Насколько больше двадцати миллиардов долларов может стоить этот парень? Помимо криптобиржи FTX, Сэм также владел и контролировал криптовалютную торговую фирму Alameda Research. За год до 2020 года, имея всего несколько сотрудников, Alameda получила миллиард долларов прибыли от торговли и с умопомрачительной скоростью накапливала доли в других компаниях и криптовалютных токенах. Чем ближе вы подходили к Alameda Research, тем меньше она походила на хедж-фонд и тем больше напоминала логово дракона, набитое случайными сокровищами. Аналитики Forbes всегда пытались упростить ситуацию: ваши активы стоят только столько, сколько за них готовы заплатить другие люди. Такой подход сработал во времена "пузыря доткомов", когда все согласились с тем, что, хотя Pets.com и был смешон, он все равно стоил 400 миллионов долларов, потому что инвесторы были готовы купить его по такой оценке. Но с этими новыми криптовалютными состояниями подход Forbes к богатству не помог. Что делать, например, с токенами Solana, которыми Сэм владел в Alameda Research? Вряд ли кто-то знал, что такое Solana - новая криптовалюта, созданная для конкуренции с биткоином, - и уж тем более не знал, как ее оценить. С одной стороны, текущая рыночная цена предполагала, что заначка Сэма в Solana стоит около 12 миллиардов долларов; с другой стороны, Сэм владел примерно 10 процентами всех Solana в мире. Трудно сказать, сколько бы за нее заплатили, если бы Сэм попытался продать ее всю. Форбс практически не обращал внимания на соланы Сэма, как и на все остальное содержимое его драконьего логова.

Пока Сэм общался с репортерами Forbes, он - и Натали - в основном опасался, что они опубликуют цифру, которая заставит его объяснить больше, чем он хотел. Он рассказал сотрудникам Forbes о том, что они знали или думали, что знают. "Было две причины, по которым я с ними разговаривал, - сказал он. "Во-первых, это все равно должно было быть там. А во-вторых, так они больше доверяют нам". И все же он опасался, что если расскажет Форбсу все, то они могут рассказать всем, что он настолько богат, насколько сам себя считает. "Я не просто отправил им цифру: вот сколько я стою", - сказал он. "Это задало бы неверный тон. Цифра была слишком большой. Если в Forbes появится информация о том, что я стою сто миллиардов долларов, это будет странно и все испортит". Например, он не прислал им список ста или около того предприятий, которые приобрел за последние два года. Его история могла быть фантастической, но нужно было, чтобы она была правдоподобной.

Оказалось, что Сэму не о чем беспокоиться. В ноябре 2021 года Forbes указал его чистую стоимость в 22,5 миллиарда долларов, что на ступеньку ниже Руперта Мердока и на ступеньку выше Лорен Пауэлл Джобс. Двадцать два с половиной миллиарда долларов - это примерно то, что вы получите, если просто согласитесь с мнением ведущих венчурных фирм мира, что криптобиржа FTX сама по себе стоит 40 миллиардов долларов. Сэм владел 60 процентами акций FTX: 60 процентов от 40 миллиардов долларов - это 24 миллиарда долларов. Тем не менее, за сорок лет, прошедших с тех пор, как Forbes начал отслеживать состояние богатых людей, он стал исключением. "Он был самым богатым новичком в списке Forbes", - говорит Петерсон-Уитхорн. "И мы могли бы легко обосновать гораздо большую цифру. Мы старались быть консервативными". Число Сэма было настолько правдоподобным, что руководители Forbes вскоре стали спрашивать, не хочет ли он купить и их компанию.

Когда Сэм увидел реакцию на список миллиардеров Forbes и последовавшую за ним обложку журнала, все его сомнения в ценности связей с общественностью испарились. Работа Натали стала одновременно и проще, и сложнее. Проще, потому что теперь практически все хотели поговорить с Сэмом, а Сэм был готов говорить с кем угодно - лишь бы он мог играть в видеоигры. Сэм превратился из абсолютно закрытого человека в медийную шлюху. Он был так же счастлив проболтать час в совершенно непринужденной обстановке с репортером из Westwego Crypto Daily, как и с корреспондентом New York Times. Натали составляла для Сэма списки с пометками о сотне или около того журналистов, которые могут попасть в поле его зрения, и советами, как себя с ними вести. Например: "Этот человек просто мудак, так что будьте с ним очень осторожны". Или: "Вы не можете избежать парня из Financial Times, но будьте очень осторожны с кем-либо из Financial Times, потому что Financial Times очень против криптовалют".

Быть руководителем отдела по связям с общественностью в процветающей транснациональной корпорации было не так уж сложно. "Ты просто делаешь и учишься одновременно", - ярко заявила Натали. Самой сложной частью ее работы был Сэм. Спрос на его время вскоре достиг такой степени, что Натали взяла на себя вторую роль - личного планировщика Сэма. Репортер Financial Times всегда должен