Мата Хари. Подлинная история легендарной шпионки XX века - Сэм Ваагенаар Страница 3

Прошлое Маты Хари долгие годы было тайной. Ее место рождения, ее родители и обстоятельства, принесшие ей славу на парижских сценах, — у всего этого было столько разных лиц, сколько было авторов, описывавших ее жизнь на бумаге. Один из них называл ее дочерью яванского принца, другой — ребенком голландского офицера и яванки. Сама Мата Хари с удовольствием добавляла к этим сказкам новые имена и географические названия. Ее талант импровизации был одновременно неистощим и поразителен. В разговоре с журналистами она развила в себе шестое чувство к эффектным историям. Ей мало было приукрашивать факты. Она не упускала ни одной возможности добавить к своим или чужим выдумкам поражающие воображение детали. Таким образом, ее жизнь превратилась в яркую и постоянно меняющуюся смесь из фактов и вымыслов.

Большей частью преобладали выдумки.

Богатство ее фантазии, уже при ее жизни украшавшее ее славу блеском и таинственностью, и после казни придавало особую изюминку всем историям о ней. С годами количество книг о Мате Хари все возрастало. Но большинство писавших о ней авторов давали абсолютную волю своей фантазии. Точно так же они не стеснялись упоминать в своих опусах истории — или выдумки — других в качестве установленных фактов о личной жизни Маты Хари и об ее шпионской работе.

Одну из первых историй о позднейшей Мате Хари придумала сама Маргарета. Эта история ясно показывает, как умело уже в ранней молодости она смешивала правду и выдумку. Однажды Маргарета заявила, что ее мать — баронесса. За эту историю мы благодарны госпоже Ибельтье Керкхоф-Хоогслаг, учившейся с Маргаретой в одной школе в Леувардене. Тогда Маргарета жила в университетском городе Лейдене. Она училась на курсах воспитательниц детских садов. Соученица Маргареты привезла оттуда историю о внезапно объявившейся баронессе назад в Леуварден.

Если ее мать была баронесса, то отец, Адам Зелле, обязательно был бы бароном. Собственно, он им и был. Но только в разговорах добродушных жителей Леувардена. Они в шутку называли его бароном, посмеиваясь над его странными идеями и постоянной тягой к своему общественному признанию.

Как дочери барона, Маргарете следовало бы родиться в замке. Позднее, когда она стала уже знаменитой Матой Хари, добавилась и эта чудная подробность. Ее аристократическая колыбель, утверждала она, была в Камингхастате, старом фризском поместье. Реальность была иной. Камингхастат существует и сейчас. Это красивое здание в центре Леувардена. Его называют «Дом Амеланда». Много лет им владела семья Камингха. Но колыбелька Маты Хари была в другом доме, хотя и на той же улице. Из своей спальни она могла каждый день видеть этот старый дом. Дворянское происхождение, дом, титул, колыбель — все это прекрасно вписывалось в бурную фантазию и Маты Хари и Маргареты Зелле.

Тем не менее отец Маргареты не был бедняком. Адам Зелле родился в 1840 году и всю свою жизнь провел в Леувардене. Он жил на Калдерсе, одной из главных улиц города, где владел шляпным магазином. Его витрины стали предметом пересудов жителей города. Он копировал самые элегантные магазины Амстердама. Отец Зелле всегда выставлял на витрину только один образец. Среди «экспонатов» постоянно были цилиндр, фетровая шляпа и котелок. Эти три шляпы были в моде в то время.

Бизнес процветал. А так как отец Зелле еще выгодно вложил свои деньги в акции нефтяной компании, то 1 января 1883 года, когда Маргарете было шесть лет, он смог купить себе дом на улице Грооте Керкстраат, 28. Это был старый патрицианский дом, еще сегодня считающийся одним из самых красивых в городе. Новый дом потребовал больше слуг. Потому наняли новую горничную. Младшим братьям Маргареты — близнецам Арии Анне и Корнелиусу Кунрааду — было тогда примерно год. Кроме того, был еще третий брат, Йоханнес Хендерикус.

Улица в Леувардене

Возможно, именно благосостояние ее отца привело к тому, что в будущем Мата Хари так и не научилась жить без роскоши. Адам обожал своих четверых детей и в особенности — Маргарету. Она была единственной девочкой. Когда она была еще совсем маленькой, папа подарил ей прекрасную дорогую четырехместную тележку, которую тянули две роскошно украшенные козы. Этот подарок был особой гордостью Маргареты. Хотя ей было тогда всего шесть лет, она попала в центр всеобщего интереса и восхищения.

Маргарета была красивым ребенком. Адам Зелле послал ее учиться в школу мисс Бёйс на площади Хофплейн, напротив ратуши. Там она сидела за одной партой с детьми самых зажиточных городских буржуа. У мисс Бёйс изучался лишь один иностранный язык — французский, самый модный язык того времени. Позднее Маргарета продолжила изучение языков в средней школе для девочек на улице Грооте Хаутстраат. Там к французскому добавились немецкий и английский.

Когда через много лет Мата Хари стала изюминкой парижских салонов, никто не удивился этому больше ее самой — ведь, по сути, она всего лишь делала то, что всегда, — играла роль. Уже в школьные годы в Леувардене Маргарета Зелле любила, скажем так, драматургию. Удивлять своих друзей, видеть в себе причину всеобщего удивления и восхищения, одеваться необычно и экстравагантно — все это было важной частью самого ее существа.

Она была единственной девочкой в городе, посещавшей школу в вызывающих, порой даже слишком смелых платьях. Однажды летом она ходила в школу в платье в красно-желтую полоску. Она вертелась и прихорашивалась перед своими соученицами, которых это поражало. Госпожа Керкхоф-Хоогслаг, бывшая подруга Маты Хари, вспоминала: «Тогда носить такие платья в школу было для девочек просто невозможно».

Впечатление, которое Маргарета производила на своих подруг, было, видимо, неизгладимым, раз об этом так живо вспоминают по прошествии больше шестидесяти лет.

После многих лет коммерческих успехов господина Зелле внезапно его имущественное положение резко ухудшилось. В 1889 году он почти стал банкротом. Это было началом распада семьи Зелле. В 1889 году Адам покинул свой родной Леуварден и отправился в Гаагу. Его жена и дети теперь вели скромный образ жизни на набережной Виллемскаде.

Но в Гааге Адама Зелле ожидали еще большие неудачи, чем в Леувардене. 31 мая 1890 года он вернулся к семье. Но ситуация изменилась. Его отношение к супруге и к