Андрей Балабуха - "Афина по уму, Гера по осанке, Афродита по красоте" Страница 3

Изобретённый ею прибор получил название астролябии. Он представлял собой бронзовый диск диаметром около 15 см с нанесёнными по окружности градусными делениями и небольшой ручкой-кольцом для подвешивания на палец. На оси диска крепилась вращающаяся линейка-алидада с двумя прорезями-диоптрами. Вплоть до XVIII века моряки всех стран вычисляли местонахождение судна с помощью астролябии, определяя высоту светил над горизонтом.

Для нужд астрономов Ипатия создала другой прибор — планисферу. С её помощью можно рассчитывать время восхода и захода светил; ещё в XV–XVI веках планисферой пользовались, скажем, такие великие учёные, как поляк Николай Коперник или датчанин Тихо Браге. Да и сейчас промышленность продолжает выпускать этот прибор. Впрочем, и другие её изобретения исправно служат и поныне. Пузырьковый уровень, позволяющий с высокой точностью определять горизонтальность поверхностей, применяется где угодно — от строительства до геодезии и топографии. Поплавковый же ареометр, с помощью которого определяется плотность жидкостей, знаком, в частности, всякому водителю.

Увы, пользуясь всем этим, мало кто вспоминает Ипатию — такова уж судьба большинства изобретателей. И трудно сказать, автором каких ещё инструментов и приборов, прекрасно известных многим из нас, являлась эта удивительная женщина — современники утверждают, что число её изобретений перевалило за дюжину…

Среди исторических образов, созданных современным скульптором Алексеем Леоновым, есть и бюст Ипатии.

Однако не только этим ограничивался горизонт Ипатии. Умирая, отец взял с нее слово, что во имя науки она никогда не будет вмешиваться в распри правителей и не даст вовлечь себя в междоусобицу. Её миссия в другом — всеми силами оберегать немногие оставшиеся ростки знаний, чтобы их окончательно не вытоптали орды варваров или фанатичных монахов. Долгие годы Ипатия так и жила, храня невозмутимость среди разгула политических и религиозных страстей. Она не отменяла лекций даже в те дни, когда искусные подстрекатели провоцировали кровавые столкновения на улицах, а благоразумные горожане не высовывали из дому и носа. Под шум уличных беспорядков она толковала идеи Платона, а в ночи поджогов ее видели у астрономических приборов.

Но чем больше возрастала слава Ипатии, тем чаще обращались к ней за советом и в делах, не имеющих касательства к философии, математике или астрономии. С нею обсуждал свои государственные заботы префект Орест — и значит, её мысль и слово косвенным образом могли отзываться на жизни Александрии и всего Египта. Потом её избрали в городской совет — отказаться Ипатия не смогла, хотя понимала, что нарушает данное когда-то отцу слово. Всё это наполняло душу тревогой и недобрыми предчувствиями…

После смерти в 412 году архиепископа Феофила главой Александрийской церкви был избран (точнее, он силой захватил это место) племянник покойного, Кирилл. Вместе с епархией он унаследовал и многие дядюшкины свойства — как добрые, так и дурные. В вере он оставался твёрд, в личной жизни — безупречен; однако перенял не только Феофилову жажду власти, но и его неразборчивость в средствах. Даже церковные биографы отмечают, что сей пастырь (впоследствии, заметим, причисленный к лику святых) "был <…> предрасположен более к честолюбию и стяжательству, чем ко святости".

Первыми, за кого взялся Кирилл, были новатиане — последователи названной по имени римского священника III века Новатиана христианской секты, отпавшей от церкви в 250 году, во времена императора Деция. Люди суровых жизненных правил, они собрали в своих храмах немалые богатства. Со свойственным ему красноречием (уроки Ипатии не пропали даром!) Кирилл произнёс зажигательную проповедь, и толпа ярых его приверженцев бросилась на новатиан. Их церкви были опустошены и закрыты, а деньги, драгоценная утварь и всё имущество новатианского епископа оказались в руках Кирилла.

Дальше — больше. Издавна в Александрии жило немало иудеев. Не желая мириться с тем, что изрядная да ещё и довольно богатая часть населения остаётся вне его власти, архиепископ принялся разжигать вражду христиан к иудаистам. В городе участились стычки, всё яростней звучали взаимные упрёки; начались ночные поджоги, по утрам на улицах находили убитых…

Однажды на рассвете сам Кирилл во главе вооружённой толпы направился в иудейские кварталы, дабы раз и навсегда очистить город от "врагов веры". Опустошались синагоги, подвергались разграблению меняльные конторы, ювелирные мастерские, склады, лавки и частные дома. В итоге всё иудейское население — десятки тысяч человек — было изгнано из Александрии, а казна Кирилла заметно пополнилась награбленным.

Возмущённый префект написал в Константинополь, донося о происшедшем императору. Однако жалоба эта мало озаботила Кирилла: послав кому следует щедрые подношения, он по-своему истолковал события и свалил всю вину на самих же иудеев. Тем не менее позиция, занятая префектом, раздражала: Оресту следовало бы понять, кто настоящий хозяин Александрии, смириться и не беспокоить двор никчёмными жалобами. Чтобы преподать префекту предметный урок, Кирилл натравил на него фанатиков-монахов, которые чуть было не расправились с Орестом (по счастью, тот отделался только раной). Схваченный на месте преступления монах Аммоний был казнён, однако тут же демонстративно причислен Кириллом к лику мучеников под именем Таумасия ("Чудесного").

Убийство Ореста в планы Кирилла не входило: ничего, кроме вреда, оно бы не принесло. Отношения с константинопольским двором, и без того достаточно натянутые, лишь обострились бы до крайности, а на место убитого префекта прислали бы другого, может быть ещё менее сговорчивого. Но продолжать давление было необходимо.

Это соображение и решило участь Ипатии, которую многие в городе почитали ближайшей советчицей и другом префекта. В марте 415 года, в великопостный день, когда она возвращалась домой, неподалёку от стоящей на набережной церкви Кесарион дорогу ей преградила разъярённая толпа. Ипатию стащили с носилок, швырнули на землю, поволокли к церкви. Там — в священном для каждого христианина месте! — монахи сорвали с неё одежды и острыми краями устричных раковин заживо сняли с женщины кожу. Потом мёртвое тело выволокли на площадь, где был заранее разожжён огромный костёр, расчленили останки и бросили в пламя. О словах Иисуса из Нагорной проповеди: "Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю" — никто из христиан как-то не вспомнил. Увы, давно известно: гонимые, обретя власть и силу, становятся самыми озверелыми гонителями — примеров тому в истории не счесть.