Владимир Бешанов - Год 1942 — «учебный» Страница 30

Несогласованность как в сроках, так и в направлении действий советских войск под Вязьмой не позволила добиться решающих успехов, а противник получал возможность отражать их атаки по частям, то в одном, то в другом месте, маневрируя своими силами и средствами».

В ходе Отечественной войны советское командование попыталось провести еще одну крупную воздушно-десантную операцию в сентябре 1943 года, когда наши войска вышли на рубеле Днепра. Казалось бы, имея ценнейший опыт вяземских десантов, теперь можно было предусмотреть все. Однако на деле опыт никому оказался не нужен, а просчеты в организации операции достигли уровня кретинизма.

Целью десанта являлось содействие войскам 40-й армии Воронежского фронта в расширении так называемого Букринского плацдарма на западном берегу реки. Для высадки был выделен сводный воздушно-десантный корпус в составе 1, 3 и 5-й бригад под командованием заместителя командующего ВДВ генерал-майора И.И. Затевахина. План операции утверждал лично представитель Ставки маршал Жуков, который в целях соблюдения секретности запретил взаимодействие и обмен информацией между армейским и десантным штабами — «пусть каждый решает свои задачи». В соответствии с этой идеей, командиры бригад получили боевой приказ 24 сентября в 16.00 — за полтора часа до посадки личного состава в самолеты; у комбатов на постановку задач своим подчиненным осталось по 30 минут; командиры рот и взводов проводили инструктаж бойцов уже в воздухе. [111]

Достоверные разведданные о составе и группировке противника отсутствовали, а те, которые имелись — игнорировались. Выдвижение в район предполагаемого десантирования германских резервов осталось незамеченным. Транспортных самолетов в исходные районы прибыло значительно меньше, чем планировалось, а их грузоподъемность оказалась меньше заложенной в расчетах и таблицах десантирования. Присланные за 30 минут (!) до взлета бензозаправщики не успели в столь короткий срок заправить все машины. В результате десантирование проводилось не по плану, а отдельными самолетами по мере их заправки. Уже в ходе операции выяснилось, что горючее закончилось, поэтому операция была прекращена.

Всего ночью 25 сентября удалось высадить 3-ю и 2 батальона 5-й воздушно-десантной бригады — 4575 человек без 45-мм орудий. В результате потери пилотами ориентиров и желания побыстрее покинуть зону зенитного огня противника парашютисты и грузы сбрасывались беспорядочно с высоты до 1000 м и на больших скоростях. Это привело к разбросу десанта на огромной площади между Ржищевом и Черкассами. Часть парашютистов была выброшена прямо в Днепр, 230 человек — на своей территории. 13 самолетов вернулись назад, так и не найдя района высадки. Основная же масса десанта попала прямиком в боевые порядки противника, вот тут, так сказать, эмпирическим путем и было установлено, что против плацдарма сосредоточены пять немецких дивизий, в том числе две танковые.

Но даже сообщить о своем «открытии» многозвездному начальству парашютисты не имели возможности из-за потери связи (в результате беспорядочной погрузки и неправильного распределения радиосредств). Например, командир 3-й воздушно-десантной бригады, вылетая на одном самолете со своим начальником штаба, не взял с собой ни одной рации дальнего действия, в то время как в других самолетах находилось по 3-6 радиостанций с радистами. [112] А радиостанции, в свою очередь, десантировались отдельно от блоков питания. И все это разбросало на площади свыше 1500 км! Многие рации были потеряны еще в воздухе или сразу после приземления, часть вышла из строя по техническим причинам. В итоге большинство командиров частей осталось без радиосредств.

Из— за неудачной выброски десантники были обречены на самостоятельные действия мелкими группами в районах своего приземления. С 25 сентября по 5 октября в тылу противника действовали 43 такие группы общей численностью около 2300 человек. Никакого реального содействия войскам Воронежского фронта они, конечно, оказать не могли.

В конце сентября подполковнику Сидорчуку удалось собрать в Каневском лесу нескольких таких групп и сколотить из них сводную бригаду в 600 человек, которая перешла к диверсионным действиям. Лишь 6 октября к ней присоединилась группа связистов с исправной радиостанцией, которая впервые установила связь с 40-й армией.

Между тем достаточно было открыть Полевой устав Красной Армии 1940 года, в котором четко указывалось:

«Использование воздушных десантов требует организации тщательной разведки районов выброски (высадки) и действий десанта; скрытности и внезапности применения; надежного обеспечения боевой авиацией транспортировки воздушного десанта и его последующих наземных действий; строгого учета времени, необходимого десанту на подготовку к операции и выполнение боевой задачи; организации надежной связи с выброшенным десантом».

Не для наших маршалов тот устав писался.

Жуков в мемуарах об этих событиях не обмолвился ни строчкой, как и о приказе Сталина, в котором, в частности, указывалось, что «выброска массового десанта в ночное времясвидетельствует о неграмотности организаторов этого дела… (курсив наш. — Авт.)». [113]

В качестве постскриптума к данной теме осталось привести мнение маршала Н.Н. Воронова:

«С большим сожалением нужно сказать, что мы, пионеры воздушного десанта, не имели разумных планов его использования».

Больше ни Генштаб, ни Жуков воздушно-десантными операциями не баловались — слишком сложная оказалась затея.

В первой декаде марта на всем советско-германском фронте наступило относительное затишье. Обе стороны пополняли войска, сильно поредевшие за истекшие месяцы.

В тылу у немцев южнее и юго-восточнее Вязьмы продолжала существовать обширная зона, контролируемая регулярными советскими частями и партизанскими отрядами. В ряде районов была установлена Советская власть, работали призывные комиссии, шел сбор оружия, боеприпасов и продовольствия. Генерал Белов произвел реорганизацию своей группы, расформировав 41, 57 и 75-ю кавалерийские дивизии, а их личный состав использовав для доукомплектования двух гвардейских дивизий.

За счет мобилизации мужского населения в возрасте до 49 лет и «окруженцев», численность корпуса была доведена до 17 тыс. человек. 1-я гвардейская кавдивизия генерал-майора Баранова дислоцировалась в районе Дорогобужа, подчинив себе все местные партизанские формирования. 2-я кавдивизия генерала Н.С. Осликовского контролировала район Всходы, Сенютино.

4— й воздушно-десантный корпус занимал район Ключи, Тыновка, Юркино, Петрищево, Новая, станция Вертерхово. Общий фронт обороны составлял 35 км. В первой половине марта более или менее было налажено снабжение корпуса и эвакуация раненых по воздуху. [114] Однако в воздушных перевозках часто бывали длительные перерывы из-за неблагоприятных метеоусловий, возросшего противодействия ночных истребителей противника и нехватки транспортных самолетов. В состав корпуса вновь влилась 8-я бригада Онуфриева, от которой, правда, осталось чуть больше батальона.