Хайнц Шаффер - Легендарная подлодка U-977 Страница 30

Предположим затем, что мы зарядили батареи ночью. Самолет, обнаружив нас, установит свои приборы и последует нашим курсом без всяких затруднений, летая то впереди, то сзади подлодки, улучая момент прямой атаки. С другой стороны, мы никогда не знаем, есть ли самолет. Мы не можем заметить его в темноте, а шум его двигателей заглушается шумом наших собственных. На расстоянии около тысячи ярдов он может включить мощный прожектор, обнаружить корму и сбросить бомбы, четыре или шесть сразу. Поскольку самолеты всегда пикируют до 150 футов, сбрасывая бомбы, они попадают с неумолимой точностью. У подлодки нет времени под- [- 130 -] готовить зенитное орудие, а если даже и есть, орудийная команда будет ослеплена внезапной вспышкой света и захвачена врасплох. В таких случаях редко кому удается спастись.

Самая умная вещь - подниматься на поверхность днем. Когда небо ясное, а наши наблюдатели бдительны, появление самолета не будет для нас сюрпризом. Если же день облачный, условия более или менее те же, что и ночью, но с небольшой разницей. Самолет должен соразмерять свою высоту с высотой облаков и опасаться, что его подстрелят, когда он из-за них появится. Но как бы то ни было, самолеты всегда находят нас. Даже если у нас есть возможность погрузиться, они посылают сведения о нашем месте и пеленге на все корабли, самолеты и береговые установки, и через несколько часов район блокируют. Возможно, подлодка погрузится и, имея достаточно электроэнергии, поплывет под водой. Но сколько времени? Приняв крейсерскую скорость за три узла, получим 3 мили в час самое большее в течение суток. За это время подлодка может пройти расстояние 72 морские мили, другими словами, около 91 обычной мили. После этого подлодка вынуждена всплывать для перезарядки батарей. Круг радиусом 91 миля легко может патрулироваться. В результате в момент всплытия радар уловит подлодку даже быстрее, чем прежде, заставляя ее снова погрузиться. Обычно в этой точке летчики бросают буй, снабженный приводной радиостанцией, которая регулярно посылает сигналы и служит указателем для кораблей и самолетов подкрепления.

Сокращение времени для заправки батарей означает сокращение времени, которое подлодка проводит под водой, двигаясь при помощи электромоторов. Таким образом, она должна подниматься все [- 131 -] чаще и чаще, пока не высохнут батареи, после чего она становилась легкой добычей. В результате мы теряли все больше и больше подлодок, все меньше и меньше возвращал ось на базу, а те, кто выходил в море, редко достигали Атлантики.

На этом этапе Германия противопоставляла радару устройство Fu.M.B., некоторые его неточно называют антирадаром. На самом деле этот прибор не противостоял радару полностью, он только предупреждал, что нас заметили, и давал время уйти под воду раньше, чем за нами смогут проследить. Радар, как мы видели, и передает и получает очень короткие волны. Приемник предназначен, чтобы делать отраженные волны видимыми глазу, пеленг указывает направление антенны, а расстояние определяется временем между передачей и приемом. Волны проходят вокруг земли трижды каждую секунду, поэтому вы можете понять, какими сложными должны быть приборы, чтобы обеспечить нужную точность. Fu.M.B. - это просто приемник радара с той разницей, что он может быть настроен на несколько волн разной длины. Представьте себе человека, кричащего у стены: он одновременно и передатчик, поскольку использует рот, и приемник, так как использует уши. Это точная параллель тому, что мы описываем. Он улавливает отраженные звуковые волны в форме эха. Назовем этого человека А, и пусть он обозначает радар. Теперь поставим другого человека, назовем его В, у стены. В должен быть немым. В услышит крик А более четко, чем А услышит эхо своего собственного голоса. В, конечно, и есть Fu.M.B. Предположим теперь, что стена непрерывно движется от А, который продолжает кричать. Точка будет достигнута, когда А перестанет слышать эхо своего голоса. В этой точке, однако, его крик будет все еще слышен В. [- 132 -]

Таким образом, снабженные Fu.M.B. подлодки всегда могли погружаться раньше, чем их атаковали. Можно подумать, что лодки снова оказались в выгодном положении для выполнения своих задач. Но это не так. То, что мы делали под водой, составляло только небольшую часть наших возможностей. Основная наша работа всегда выполнялась на поверхности.

Fu.M.B. были дешевле и проще в работе, чем радар, но они допускали только пассивную защиту, что не являлось решением наших проблем. Главная трудность, с которой мы столкнулись, заключалась в невозможности преодолеть радар.

Тем временем борьба между радаром и антирадаром развивалась. Союзники изобрели приемник, который мог улавливать слабые колебания, излучаемые Fu.M.B. Выключив нормальную установку радара, они их прослушивали. Следовательно, чувствуя себя спокойно, мы фактически передавали противнику наши пеленги, используя нашу антирадарную защиту. За один только месяц 1943 года мы потеряли 35 подлодок.

Верховное командование находилось в затруднении. Гросс-адмирал Дениц запретил всем подлодкам выходить из гавани, а тем, кто был в море, использовать этот прибор. Это, естественно, позволяло противнику снова использовать радар. Теперь переход через Бискайский залив граничил с самоубийством. К счастью, моя собственная подлодка прошла. Нас поймали однажды ночью, но наши наблюдатели знали свою работу. Они быстро, хотя и было темно, заметили приближающиеся самолеты и дали нам время или использовать зенитки, или, наоборот, уйти под воду. Мы вернулись на базу. [- 133 -]

Глава 9. Воздушная атака.

После своего гибралтарского приключения я поехал в Берлин в восьмидневный отпуск. В ночь моего приезда завыли сирены. В первый раз я действительно смог использовать свой противогаз, но не от газа, а от удушливого дыма. Зажигательная бомба упала на наш дом, но мы быстро выбросили ее. Все окна и двери были выбиты, и, поскольку не нашлось подходящего мастера, мы делали ремонт сами. Вот так я отдохнул в отпуске!

Я вернулся на базу и узнал, что нам запрещено выходить из гавани. Адмирал Дениц инспектировал флотилию и обратился к нам с речью о функциях нашего оружия в свете последних неудач. «Если мы перестанем посылать наши подлодки, - сказал он, - противник перестанет сопровождать конвой. Сейчас, как мы знаем, наши лодки удерживают около 2 миллионов человек личного состава на военных кораблях и в ремонтных мастерских. Это помимо времени, которое они теряют, организуя систему конвоев. Поэтому мы должны держать наши лодки в море, даже если они никогда не потопят ни один корабль. Только их простое присутствие - уже успех для нас».