Анисим Гиммерверт - Майя Кристалинская. И все сбылось и не сбылось Страница 30

Молчу и оглядываюсь на присутствующих при этом допросе. Чувствуется общая неловкость, большинство смотрит в землю.

А Хрущев продолжает:

— Вы конструктор и занимайтесь конструкциями. Для книг есть писатели, пусть они и пишут. А ваше дело — конструкции. Вот если я буду заниматься не своим делом, что из этого получится? — задал следующий вопрос Хрущев и тут же сам на него ответил: — Меня с работы снимут.

Тогда мне было не по себе, особенно потому, что описанная сцена разыгралась в присутствии трех десятков людей». (А дело всего-то в том, что А. С. Яковлев написал книжку «Рассказы авиаконструктора», консультировал по просьбе Министерства культуры автора сценария картины «Нормандия — Неман» К. Симонова и выступил перед детьми на выставке детского технического творчества в Политехническом музее — кстати, по просьбе из ЦК. — А. Г.)

Вот так Никита Сергеевич обошелся с всемирно известным конструктором, сотворившим не одну боевую машину, о достоинствах которых в минувшей войне у летчиков ходили легенды. Распушил его, как мальчишку, а тот, как мальчишка, не мог понять, за что этот кряжистый полнотелый мужик в соломенной шляпе так грубо обошелся с ним.

КБ Яковлева продолжало напряженно работать на благо Родине. Выпускались военные машины — истребители, разведчики, перехватчики, выпускались спортивные и учебно-тренировочные самолеты — то, что необходимо было стране. Во многих областях производства ей приходилось трудновато, провал шел за провалом, но вот в авиации поднималась она до больших высот. В этом была и заслуга Яковлева.

С конца шестидесятых между станциями метро «Аэропорт» и «Сокол» на месте бывшей кроватной мастерской, о которой уже никто не вспоминал, начал расти кирпичный квартал, словно выстроенный из гигантских детских кубиков, — КБ генерального конструктора самолетов А. С. Яковлева.

Майя, Кристалинская к тому времени была уже широко известной певицей.

Три года работы у Яковлева не были для нее только годами отдачи долга государству. Здесь Майя получила еще и образование, которое пригодится ей, когда она певицей войдет в «плотные слои» артистической атмосферы. Ей не довелось встречаться с генеральным, но она много слышала о его личности и о встречах со Сталиным, о них в КБ ходили легенды. 11 каким бы жестоким и коварным ни был бывший правитель, Яковлеву он помог обрести уверенность в себе и стать тем, кем он вполне заслуженно стал.

И может быть, благодаря незримому генеральному конструктору, благодаря его подвижничеству, жесткому спросу за нерадивость, неряшливость, срыв сроков выполнения заданий у его сотрудников вырабатывалось ценнейшее человеческое качество — самодисциплина. Люди в КБ не позволяли себе расслабляться, они делали одно общее дело, и каждый вправе был считать себя ответственным за него.

И если молодой инженер после окончания МАИ пришел сюда, чтобы просто отработать положенное число лет, вряд ли он надолго задержится у Яковлева. Слишком велика цена труда в этих стенах — жизнь человека. Ты можешь ошибиться, и тебя поправят. Но лучше все же не ошибаться.

И когда придет пора расстаться с КБ, когда Майя ступит на совсем иную стезю, далекую от инженерной, и самолеты станут для нее только обычным средством передвижения, она сохранит теплые и немного грустные воспоминания о тех годах, несмотря на однотонность тогдашней жизни и работы, и о самом генеральном конструкторе, которого видела очень редко и на расстоянии, запомнив его легкую энергичную походку, его волевой, умный и не лишенный властности взгляд; и прежде всего поблагодарит его в душе за эту «солдатскую» выучку — крепко осевшую в ней самодисциплину, которая никогда не позволит расслабляться и опускать руки в самые трудные минуты жизни.

То, что волновало генерального, — его взаимоотношения с ЦК, Совмином, министерством, никоим образом не становились достоянием рядовых инженеров КБ и опытного завода при нем. Из кабинета Яковлева никакая информация не утекала, о каких-либо переменах узнавали только по команде генерального конструктора и только в том случае, если он считал это нужным. Каждый коллектив живет своими ежедневными заботами, но держит ухо востро, ловит информацию из любой щели, иначе не будешь готов к лобовой атаке начальства и к грузу тех проблем, которые сваливались с плеч руководителей на головы подчиненных. Да и личная жизнь сотрудников не очень-то тиражировалась, коллектив был большой, и неурядицы одного успевали растаять, прежде чем становились достоянием других.

Вчерашние выпускницы, с, огромным трудом получившие свои места в этом КБ, для чего им пришлось проделать крюк от Москвы до Новосибирска и обратно, сидели тише мыши, боясь обратить на себя внимание, пугаясь любого косого взгляда — а их «беглянки» ловили нередко, — делали свою работу тщательно и вовремя, никогда не опаздывая даже на одну минуту, что считалось серьезным проступком. Тяжким грузом давил на них громкий авторитет высокопоставленного руководителя, а снисходительное отношение начальников пониже и собственное пребывание здесь вопреки закону и благодаря везению казалось недолгим. Но они быстро, освоились с той работой, которая была предложена им: хватало знаний, полученных в институте, усидчивости, появилась даже увлеченность. В отделе аэродинамики двух девчат из группы нагрузок приметили быстро, им стали доверять все более сложную работу, и для них вскоре уже не было никаких тайн — ни в расчетах, ни в вычерчивании точных эскизов по рабочим чертежам, ни во всем другом, где требовался опыт. Он приходил к ним с каждым днем, с каждым новым заданием.

Работали они быстро, задания выполняли в срок, который всегда оказывался предельно сжатым, но задачи ставились четкие, обдуманные многими службами и выверенные, и, когда дотошная Валя иной раз недоумевала — почему коэффициент здесь такой, а не другой, ведь это же неправильно, Майя сердилась на нее и, вопросительно глядя на обожаемую подругу, одергивала резковато: «Валька, ты что — дура? Значит, так надо. Не теряй времени!»

И вопрос был исчерпан.

Первой машиной, в которую была вложена частица их труда, был учебно-тренировочный ЯК-18А, очередной новорожденный из многодетной семьи ЯКов, оборудованный по последнему слову авиационной науки и техники, с мощным мотором в двести шестьдесят лошадиных сил; он и сегодня стоит на небольших аэродромах, где обучаются будущие пилоты, превратившись в бодренького старичка.

Ее имя не значилось ни в числе «основных» создателей этого самолета, ни в других, которые вы: пускало в те годы КБ при ее участии. И это вполне естественно, потому что над одной машиной работает не одна сотня человек — и конструкторское бюро, где самолет проектируется, и научно-исследовательский отдел, где проект проверяется научными разработками, и, наконец, опытный завод при КБ, где создается образец самолета. Перечислить всех невозможно, поэтому среди создателей стоят имена только генерального и главных конструкторов. Но вот под» расчетами можно увидеть и фамилии «винтиков», как когда-то назвал скромных рядовых строителей социализма Иосиф Виссарионович. На сей раз — тружениц авиационного «фронта». Выглядело это так: «Исполнила В. Котелкина, проверила М. Кристалинская». Или — наоборот: «Исполнила М. Кристалинская, проверила В. Котелкина». Так полагалось. При проверке друг, друга ошибки, особенно у таких аккуратных инженеров, как В. Котелкина и М. Кристалинская, исключались. Рядом стояли подписи начальников группы и отдела.