Любовь Миронихина - Сергий Радонежский Страница 30

…Преподобному Сергию уже исполнилось семьдесят лет. Несколько раз он тяжело болел. Но продолжал терпеливо нести еще один свой крест — крест государственного деятеля. Авторитет святого старца был так велик в народе, что князья то и дело призывали его на служение — в большом и малом.

Дмитрий Донской и Владимир Серпуховской приезжали за советом, просили помолиться или стать крестным отцом своих сыновей. Сергий крестил двоих детей Дмитрия — Юрия в 1374 году и Петра в 1385-м и сына Владимира Серпуховского Иоанна в 1381 году. С такими же просьбами обращались и другие удельные князья и бояре. Старец никому не отказывал.

И все-таки преподобный никогда не служил лично князьям. Он служил только Руси и делу собирания русских земель вокруг Москвы. Едва ли справился бы с этим делом в одиночку князь Дмитрий Московский без помощи Церкви и ее служителей — митрополита Алексия и Сергия Радонежского.

Дмитрий Донской был незаурядным человеком и политиком, но, как и все люди, имел слабости и недостатки. Незадолго до своей смерти он ухитрился поссориться с двоюродным братом Владимиром Серпуховским.

В январе 1389 года Владимир праздновал рождение сына, потом крестины, потом разгульную масленицу. И вдруг получил известие, что Дмитрий хочет отнять у него Галич и Дмитров. Владимир закипел от возмущения и тут же схватился за меч. Его недаром прозвали Храбрым.

И Дмитрий тоже изготовился, разослал по городам свои отряды с воеводами во главе. Едва не разгорелась вражда между братиями, не только родными людьми, но и соратниками, которые прошли под одними знаменами столько сражений, пережили вместе немало побед и поражений. Как будто бы какая-то злая бацилла раздоров носилась в те годы над Русью.

Преподобный Сергий сумел затушить этот костер, пока он не разгорелся. Не прошло и месяца, как братия примирились, конечно, не без вмешательства святого старца. Ведь он был любимым духовником князя Дмитрия. На праздник Благовещения «князь великий Дмитрий Иванович взял мир и прощение и любовь с князем Владимиром Андреевичам».

Год, начавшийся так неудачно, вскоре принес большую беду. И знамение было в ночь на 10 мая: «В вечернюю зорю погибе месяц и долго не бысть, и паки явись пред ранними зорями». Суеверные москвичи, которые привыкли ждать плохого скорее, чем хорошего, сразу сказали — это не к добру.

Вскоре прибыл в обитель гонец с плохой вестью: князь Дмитрий тяжело занемог и зовет преподобного к себе. Старец поспешил в тот же день. Было ли у него предчувствие, что князь уже не поправится? Во всяком случае, у постели больного преподобный подписал его завещание, которое составлялось также не без участия Сергия.

Это был документ огромной государственной важности. Дмитрий «перед своими отцы, перед игуменом перед Сергием, перед игуменом перед Савостьяном» передал великий престол своему старшему сыну Василию. Отныне он закрепил новый принцип престолонаследия — от отца к старшему сыну и положил конец княжеским распрям. Единовластие, за которое боролись князь Дмитрий и преподобный Сергий, и создало великую российскую государственность.

Дмитрий был очень набожным человеком. Часто говел, исповедовался и причащался, в пост — каждое воскресенье. Одним из его духовников был игумен Симонова монастыря Федор. Советчиком и утешителем в особо важных и трудных делах почитался святой старец игумен Святотроицкой обители. Но так как Федор часто разъезжал с княжескими поручениями по митрополии, а преподобный Сергий находился в Радонеже, то у Дмитрия был еще один, «домашний» духовник — Савостьян. Его подпись, вместе с подписью Сергия, стоит под этим важным историческим документом.

19 мая в два часа ночи князь Дмитрий преставился. Ему не было еще сорока лет. А младший сын князя родился за четыре дня до его кончины. Источники не сообщают, от какой болезни сгорел так быстро этот молодой, сильный и мужественный человек. Возможно, он так и не смог пережить нового всплеска татарского ига, подрубленного, казалось бы, под корень его великой победой на Куликовском поле. В памяти истории, однако, позабылись промахи его и неудачи, он остался лишь героем Куликова поля, молодым и смелым, первым повалившим зверя степи.

ПРАВЕДНИКИ ЖИВУТ ВОВЕКИ

Подвижники и святые отцы, делясь своим опытом с начинающими, различали в духовной жизни две ступени — крест деятельный и крест созерцательный. Первая ступень есть общая для всех послушников: это неустанная многолетняя борьба с миром и дьяволом и с самим собой, ветхим человеком и его страстями.

Вторая ступень — удел только избранных. Это благодатное состояние полностью обновленной души, победившей и страсти, и себялюбие, и все мирские соблазны. Эта душевная благодать даруется только праведникам, прошедшим путем скорбей и крестного подвига.

Преподобный Сергий имел такую благодать и в конце жизни удостоился чудесных видений, «непостижимых уму» человеческому. Об этих случаях рассказали ученики игумена, которые стали свидетелями чудес. Как-то преподобный служил литургию вместе со своим братом Стефаном и племянником Федором. Его ученики Исаакий и Макарий стояли в церкви. Вдруг Исаакий заметил в алтаре некоего четвертого, мужа чудного обликом. Он сослужил преподобному, и на первом выходе с Евангелием этот неизвестный шел за старцем, и его одежды так сияли, что Исаакий не мог на него смотреть и закрыл глаза. Он спросил у стоящего рядом Макария, кто бы мог быть этот священник?

В это время в обители гостил князь Андрей Радонежский. Иноки решили, что неизвестный им священник приехал вместе с ним. Спросили у княжеских слуг, которые стояли тут же в церкви. Слуги отвечали, что с ними священник не приезжал.

Сразу после окончания литургии чудный муж стал невидим. И тогда оба ученика, удостоенные видения, осмелились расспросить преподобного о таинственном священнике.

— Служили мы втроем — я, брат мой и Федор. Кого же вы видели четвертого? — спросил у них старец.

— Мы своими глазами его видели, отче. Он сослужил тебе, точно ангел небесный, — настаивали иноки.

И тогда преподобный, убедившись, что они действительно видели чудесного помощника, открылся им:

— Дети мои! Если Господь уже открыл вам эту тайну, то и я не могу утаить. Тот, кого вы видели, действительно ангел. И не только сегодня, но и всегда, когда я совершаю литургию, мне, недостойному, бывает такое посещение. Вы же сохраните это в тайне, пока я жив.

Своего ученика Исаакия преподобный хотел видеть игуменом монастыря на Киржаче. Но Исаакий просил благословить его на подвиг молчания. Святой старец, всегда бережно относившийся к чужой воле, не стал его переубеждать. Он велел Исаакию после литургии стать у северных ворот обители и дожидаться его там.