Николай Рубцов - Последняя осень. Стихотворения, письма, воспоминания современников Страница 31

«Среди обыденного окруженья…»

Среди обыденногоОкруженья,Среди обыденных гостейМои ленивые движеньяСопровождаетСкрип костей.Среди такого окруженьяЖивется легчеВо хмелю,И, как предмет воображенья,Я очень призраки люблю…

Пародия

Куда меня, беднягу, завезло!Таких местов вы сроду не видали!Я нажимаю тяжко на педали,Въезжая в это дикое село!А водки нет                  в его ларьке убогом,В его ларьке единственном, косом…О чем скрипишь                        передним колесом,Мой ржавый друг?О, ты скрипишь о многом!..

Не пришла

Из окна ресторана —                              свет зеленый,                                                    болотный,От асфальта до звезд                          заштрихована ночь                                                снегопадом,Снег глухой,                беспристрастный,                                            бесстрастный,                                                                холодныйНадо мной,                над Невой,                              над матросским                                                      суровым отрядом.Сумасшедший,                        ночной,                                  вдоль железных заборов,Удивляя людей,                        что брожу я?                                          И мерзну зачем?Ты и раньше ко мне                                приходила не скоро.А вот не пришла и совсем…Странный свет,                        ядовитый,                                      зеленый,                                                    болотный,Снег и снег                без метельного                                          свиста и воя,Снег глухой,                беспристрастный,                                          бесстрастный,                                                                холодный,Мертвый снег,                      ты зачем                                    не даешь мне покоя?

«На душе соловьиною трелью…»

На душе            соловьиною трельюНе звените, далекие дни!Тихий дом,                занесенный метелью,Не мани ты меня, не мани!

Неужели так сердце устало,Что пора повернуть и уйти?Мне ведь так еще мало, так мало,Даже нету еще двадцати…

«Пора любви среди полей…»

Пора любви среди полей,Среди закатов тающихИ на виду у журавлей,Над полем пролетающих.

Теперь все это далеко.Но в грустном сердце жжениеПройдет ли просто и легко,Как головокружение?

О том, как близким был тебе,И о закатах пламенныхТы с мужем помнишь ли теперьВ тяжелых стенах каменных?

Нет, не затмила ревность мир.Кипел, но вспомнил сразу я:Назвал чудовищем ШекспирЕе, зеленоглазую.

И чтоб трагедией душиНе стала драма юности,Я говорю себе: «ПишиО радости, о лунности…»

И ты ходи почаще в лугК цветам, к закатам пламенным,Чтоб сердце пламенело вдруг,Не стало сердце каменным.

Да не забудь в конце концов,Хоть и не ты, не ты моя:На свете есть матрос Рубцов,Он друг тебе, любимая.

Элегия

Брату Алику

Стукнул по карману — не звенит.Стукнул по другому — не слыхать.В тихий свой, таинственный зенитПолетели мысли отдыхать.

Но очнусь и выйду за порогИ пойду на ветер, на откосО печали пройденных дорогШелестеть остатками волос.

Память отбивается от рук,Молодость уходит из-под ног,Солнышко описывает круг —Жизненный отсчитывает срок.

Стукну по карману — не звенит.Стукну по другому — не слыхать.Если только буду знаменит,То поеду в Ялту отдыхать…

Портовая ночь

Старпомы ждут                      своих матросов.Морской жаргон с борта на бортЛетит, пугая альбатросов,И оглашен гудками порт.

Иду! А как же? Дисциплина!Оставив женщин и ночлег,Иду походкой гражданинаИ ртом ловлю роскошный снег.

И выколачиваю звукиИз веток, тронутых ледком,Дышу на зябнущие руки,Дышу свободно и легко.

Никем по свету не гонимый,Я в этот порт явился самВ своей любви необъяснимойК полночным северным судам.

Вот бледнолицая девицаБез выраженья на лице,Как замерзающая птица,Сидит зачем-то на крыльце.

— Матрос! — кричит. —                              Чего не спится?Куда торопишься? Постой!— Пардон! — кричу. — Иду трудиться!Болтать мне некогда с тобой!

Фиалки

Я в фуфаечке грязнойШел по насыпи мола,Вдруг тоскливо и страстноСтала звать радиола:

    — Купите фиалки!    Вот фиалки лесные!    Купите фиалки!    Они словно живые!

…Как я рвался на море!Бросил дом безрассудноИ в моряцкой контореВсе просился на судно.Умолял, караулил…Но нетрезвые, с кренцем,Моряки хохотнулиИ назвали младенцем…

Так зачем мою душуТак волна волновала,Посылая на сушуБрызги сильного шквала?Кроме моря и неба,Кроме мокрого мола,Надо хлеба мне, хлеба!Замолчи, радиола…Сел я в белый автобус,В белый, теплый, хороший,Там вертелась, как глобус, —Голова контролерши.

Назвала хулиганом,Назвала меня фруктом…Как все это погано!Эх! Кондуктор, кондуктор…Ты не требуй билета,Увези на толкучку,Я, как маме, за этоПоцелую вам ручку!

Вот хожу я, где ругань,Где торговля по кругу,Где толкают друг другаИ толкают друг другу,Рвут за каждую гайкуРусский, немец, эстонец.О!.. Купите фуфайку,Я отдам за червонец…

«Бывало, вырядимся с шиком…»