Анатолий Терещенко - Солдат Красной империи. Гуру из Смерша Страница 31

Из воспоминаний Иванова:

«В январе 1945 года после освобождения Варшавы в наши руки попал один немецкий военнопленный, одетый в форму, значительно отличающуюся от форм военной одежды вермахта. Одет он был в добротную куртку зеленого цвета с разводами. Мы заинтересовались им и стали обстоятельно допрашивать. Оказалось, что он был одним из членов знаменитой диверсионно-террористической организации Отто Скорцени, называвшейся «Ягд фербанд Ост». На допросах он показал, что в плен попало несколько десятков других участников этой организации.

По указанию начальника ОКР Смерш 5-й ударной армии полковника Н.М. Карпенко я объехал лагеря, где содержались немецкие военнопленные и по необычно знакомой нам форме одежды выявил более пятидесяти участников организации Отто Скорцени. Это был большой успех Смерш…»

– А как вас встречало польское население?

– Польское население не проявляло тех положительных эмоций и беспредельной радости, которые мы наблюдали при освобождении советских сел и городов. Зато наши войска дружно и восторженно приветствовали узники концлагерей: французы, бельгийцы, югославы… Они двигались обычно вместе, колонной, кто с мешком на спине, кто с коляской, кто на велосипеде. Надо было видеть их восторженные лица, худые руки, сжатые в кулаки и поднятые к плечам, приветствия, несшиеся к нам сквозь топот и лязг, на всех языках Европы.

По указанию Управления КР Смерш фронта мы собирали данные о реакции и реагировании поляков во время входа на их территорию советских войск. Эти данные требовались для личного доклада начальника ГУКР Смерш НКО СССР В.С. Абакумова Иосифу Виссарионовичу Сталину. Конечно, мы собрали данные и подготовили обобщенную справку.

Один молодой человек, с которым я беседовал, мне прямо заявил:

– Зачем вы пришли в Польшу? Мы и без вас бы обошлись.

При этом высказал несколько нелестных фраз против русского народа. Я понял, что имею дело с врагом, и дал ему резкий аргументированный отпор. Мне показалось, что, несмотря на свою антисоветскую ориентацию, поляк был потрясен сутью моих слов. О большинстве приведенных мною аргументов он просто не слышал.

Тогда я еще не ведал, что в боях за освобождение польских земель погибло более 400 тысяч солдат и офицеров Красной армии!

Не может не удивлять поступок президента РФ В.В. Путина, когда он при посещении Польши в январе 2002 года возложил букет к памятнику аковцам. За что, спрашивается, им такая честь? Видимо, плохо работают советники президента, некачественно… Или президент РФ не знает о том, что происходило на территории Польши в годы войны, или решил потрафить нынешнему, уже не только антисоветскому, но антироссийскому руководству Польши? Где же память о тех 400 тысяч павших советских солдат и офицеров? Жестко, но справедливо. Посчитаем, что действительно советники подвели президента!

Так рассуждал человек, которого все уважали за честность и прямоту своих высказываний. На то и власть, чтобы она знала реакцию простого народа на свои действия или бездействия.

Долгожданный Берлин

Должен заметить, что настрой войск тогда, в 1945-м, был исключительно боевым. Большинство солдат и офицеров чувствовали себя членами дружной единой и очень сильной семьи.

Исходя из исторической литературы, войска 5-й ударной армии 1-го Белорусского фронта второго формирования перешли границу в районе Черникау и вступили на территорию Германии. Нашим воинам бросились в глаза аккуратные города, чистые дороги, ухоженные леса и отсутствие населения на фоне мычащих недоенных коров, голодных собак и кошек. Местные жители спешно покидали дома. Одни из-за боязни ответственности за свои злодеяния во время войны, другие из-за параноидального страха, привитого и прививаемого немецкой пропагандой. Доходил страх до того, что фиксировалась волна самоубийств еще до входа наших частей в Берлин. Люди выбрасывались с этажей, стрелялись, вешались. Животный страх их толкал к преждевременному уходу из жизни.

По некоторым подсчетам историков, в мае-июне 1945 года от 30 до 40 тысяч берлинцев добровольно покончили жизнь самоубийством. Они поверили тому, что вещал колченогий рейхсминистр народного просвещения и пропаганды гитлеровской Германии Йозеф Геббельс. Так 2 марта 1945 года в своем дневнике он сфабриковал такой угрожающий пасквиль: «…фактически в лице советских солдат мы имеем дело со степными подонками. Это подтверждают поступившие к нам из восточных областей сведения о зверствах. Они действительно вызывают ужас. Их даже невозможно воспроизвести в отдельности. Прежде всего следует упомянуть об ужасных документах, поступивших из Верхней Силезии.

В отдельных деревнях и городах бесчисленным изнасилованиям подвергаются все женщины от десяти до семидесяти лет. Кажется, что это делается по приказу сверху, так как в поведении советской солдатни можно усмотреть явную систему. Против этого мы развернем теперь широкую кампанию внутри страны и за границей…»

А 13 марта он выливает новый поток желчи:

«В войне на востоке будут теперь руководствоваться только одним чувством – чувством мести. Сейчас уже все соотечественники верят в то, что большевики совершают зверства. Нет больше человека, который игнорировал бы наши предостережения».

Тогда же инициативу в пропаганде антисоветских ужастиков подхватили и англосаксонские СМИ. Радио, газеты и журналы наших союзников нагнетали истерию о русских зверствах. Дело дошло до того, что пришлось вмешаться шефу англо-американского бюро по общественным связям. Он собрал редакторов и дал такое «разъяснение»: «Запомните, что среди немцев существует сильное и организованное движение, нацеленное на то, чтобы посеять семена недоверия между союзниками. Немцы убеждены, что им будет на пользу раскол между нами. Я хочу предупредить вас о том, чтобы вы не верили немецким историям о зверствах русских без тщательной проверки их достоверности».

Но уже назревает холодная война. И начинается подлая эксплуатация мифа о подобных преступлениях нашего воинства. В 1946 году в США выходит брошюра Остин Эппа «Изнасилование женщин завоеванной Европы».

Подливали бензин в огонь темы ненависти ко всему немецкому народу и некоторые наши репортеры и журналисты. Так, идеологические ляпы Ильи Эренбурга о том, что «Германия и ее население есть не что иное, как громадное сборище бандитов», часто использовал в контрпропаганде Геббельс.

А на такую филиппику, высказанную писателем И. Эренбургом, пришлось реагировать даже Кремлю: