Михаил Водопьянов - Валерий Чкалов Страница 31

После Великой Октябрьской социалистической революции Поликарпов целиком посвятил себя решению крупных авиационных проблем. У него возникли идеи новых воздушных машин, достойных Советской страны. Он работал с подъемом и выдвинулся в ряды ведущих конструкторов.

Особенно интересна судьба его самолета «ПО-2». Простота, живучесть конструкции, безукоризненная устойчивость, способность быстро выходить из любой фигуры, неприхотливость к условиям эксплуатации сделали эту машину незаменимой во многих случаях авиационной жизни.

В первые годы после Октябрьской революции для подготовки летчиков пользовались самолетом Порховщикова и разными заграничными машинами. Но потом они перестали удовлетворять растущим требованиям, и Управление Военно-Воздушных Сил объявило конкурс на учебный самолет. В этом конкурсе принял участие и Н. Н. Поликарпов.

В январе 1928 года Михаил Михайлович Громов поднял в воздух учебную машину Поликарпова «ПО-2». Вернувшись из испытательного полета, Громов дал ей отличную оценку. Самолет пустили в серийное производство, и с тех пор он живет полной жизнью, нередко оказываясь в новой, неожиданной роли.

«ПО-2» – биплан с пятицилиндровым мотором «М-11» в 100 лошадиных сил, с воздушным охлаждением. Изготовлен он из полотна и фанеры и очень дешев в производстве. Когда в год своего рождения «ПО-2» демонстрировался на выставке в Берлине, никому, конечно, и в голову не приходило, что эта безобидная учебная машина будет наводить ужас на фашистских солдат.

Вначале гитлеровцы смеялись над появившимися на фронте самолетами «ПО-2» и называли их «русс-фанер». Но скоро они убедились, что эти примитивные на первый взгляд самолеты, благодаря своей способности летать очень низко, становятся опасными. У них были и другие ценные боевые качества. Эти самолеты могли и днем и ночью взлетать с любой площадки и опускаться где угодно. «ПО-2» был особенно опасен для врага ночью. Он опускался на цель, планируя, с приглушенным мотором, совершенно бесшумно. О его присутствии враг узнавал слишком поздно, только по сброшенным бомбам.

Во время великой битвы за Сталинград летчики, сидевшие за штурвалом «ПО-2», достигли в бомбометании виртуозного мастерства. Тогда, как известно, бои шли не только на улицах и в переулках, но даже в домах. Нередко одну половину дома занимали гитлеровцы, другую – советские воины. Летчик, прилетевший на «ПО-2», опускался совсем низко, и бомбы попадали точно в намеченную цель – на фашистское боевое охранение. С той же точностью летчик сбрасывал на советскую половину боеприпасы.

К концу войны о самолете «ПО-2» рассказывались легенды. Многие воины до сих пор с благодарностью вспоминают эту скромную и очень полезную машину.

Но для Николая Николаевича Поликарпова самолет «ПО-2» вскоре стал пройденным этапом. В 1932 году на заводе было организовано Центральное конструкторское бюро. Перед ЦКБ поставили задачу – создать скоростной истребитель. Над решением этой задачи одновременно работали три конструкторские бригады. Одной из них руководил Поликарпов.

Большая идея вынашивается долго. Для Поликарпова «И-15» начал реально существовать еще до изготовления его модели. Весь свой опыт конструктора бипланов вложил он в создание этого скоростного истребителя. Модель «И-15» испытывалась в лаборатории имени Чаплыгина в нескольких вариантах, пока не были решены вопросы устойчивости и управляемости.

«И-15» – истребитель-биплан, с мотором воздушного охлаждения, прочный, очень жесткий, сравнительно небольшого размера и с очень малым полетным весом. Скорость его достигала 370 километров в час. У других истребителей, выпущенных Центральным конструкторским бюро в 1932 году, максимальная скорость равнялась 300 километрам.

Все же конструктор не совсем был доволен своей машиной. Неубирающееся шасси и дополнительное сопротивление стоек снижали скорость. Зато этот самолет отличался большой маневренностью. Он был послушен воле летчика и успешно выполнял в воздухе любые фигуры высшего пилотажа; за восемь секунд делал полный круг в одной плоскости, то-есть выписывал классический вираж.

«И-15» попал в руки Чкалова. У Валерия Павловича дух захватывало от радостного возбуждения. Такие перспективы! Собственное будущее казалось ему тоже великолепным: движение вперед, борьба с трудностями, победы. С такими людьми, с таким коллективом, как на заводе, можно уйти далеко…

При первой встрече Поликарпов осторожно приглядывался к новому летчику-испытателю, решая, можно ли доверить ему свое детище. Еще до прихода Чкалова на завод там говорили о нем как о талантливом и очень смелом летчике. Но кое-кто добавлял:

– Смелый до безрассудства.

Валерий Павлович чувствовал испытующий взгляд конструктора и волновался. Как-то отнесется к нему Поликарпов? Захочет ли работать с ним?

Поликарпов сразу заговорил об истребителях, настоящих и будущих, о наращивании скоростей. У Чкалова заблестели глаза. Это же его, его мечта!

И он стал рассказывать конструктору о своих исканиях, о новых фигурах, о высшем пилотаже над самой землей, о тактике воздушного боя. И самое главное – о том, какими, по его мнению, должны быть боевые самолеты, чтобы победа всегда была на стороне советских летчиков.

С юношеским оживлением слушал его Николай Николаевич. Первая официальная встреча главного конструктора с летчиком-испытателем затянулась надолго.

Поздно вечером Валерий Павлович говорил жене:

– Лёлик! Сегодня я беседовал с конструктором Поликарповым. Он рассказал мне о своих планах. Теперь я уверен: буду летать на такой машине, которая и сниться-то мне начала совсем недавно.

К Валерию Павловичу вернулась былая его жизнерадостность. Громкий смех и густой сочный бас наполняли комнату праздничным шумом.

Правда, домой он приходил поздно и нередко усталый. Обычно заставал Игоря уже спящим. И тогда огорчался, что не может побыть с сыном, рассказать ему сказку собственного сочинения.

– Ладно, в выходной день наверстаю, – успокаивал себя Чкалов.

Игорю он отдавал большую часть своего свободного времени. Но и с ним говорил главным образом об авиации – о самолетах, о летчиках.

Первая пятилетка была завершена с честью. Это явилось знаменательным событием и для работников авиации. Вместе со всеми советскими людьми они восторженно аплодировали И. В. Сталину, который в своем докладе об итогах первой пятилетки 7 января 1933 года заявил:

«У нас не было авиационной промышленности. У нас она есть теперь»[5].

К. Е. Ворошилов в феврале того же года, в своем докладе на торжественном юбилее по случаю 15-летия Красной Армии говорил: