Уинстон Черчилль. Его эпоха, его преступления - Тарик Али Страница 31

В известном компендиуме идиотизма «1066 год и все такое»[96] (1066 And All That) есть такая фраза: «Как только англичанину казалось, что он решил ирландский вопрос, ирландец менял сам вопрос». Сказанное полностью противоречит истине, и это заставляет подозревать, что замечание изначально принадлежит Черчиллю, будучи одной из его знаменитых «острот». Всякий раз, когда ирландское национальное движение, казалось, было в шаге от достижения своей цели, эта цель усилиями Лондона отодвигалась все дальше.

Доказательства тому собраны в книге Фаннинга, который прослеживает британскую политику в отношении Ирландии со времен кризисов конца XIX в. вокруг билля о гомруле вплоть до раздела Ирландии в начале XX в. Ирландские националисты двадцать лет ждали обещанного Гладстоном самоуправления, но он так и не смог выполнить это свое обещание. Разочаровавшись в британской демократии, рано или поздно они будут вынуждены вступить на другой путь.

Не то чтобы этого не пытались сделать раньше. На волне Французской революции восстание «Объединенных ирландцев» в 1798 г. стало вызовом для британской власти. Руководитель восстания Теобальд Вольф Тон, протестант, за восемь лет до этого написал острый и глубокий памфлет, выдержанный в радикальном, если не революционном духе и содержавший требования структурных реформ в стране. Заголовок был необычным: «Рассуждения от имени католиков Ирландии, в которых рассматривается нынешнее политическое состояние этой страны и необходимость парламентской реформы. Адресовано народу, и в частности протестантам, Ирландии» (An Argument on Behalf of the Catholics of Ireland in which the Present Political State of that Country and the Necessity of a Parliamentary Reform are Considered. Addressed to the People, and Particularly to the Protestants of Ireland). Памфлет был датирован 1 августа 1791 г. и подписан «северным вигом». Автору было двадцать восемь лет, и вместе с другими текстами этот сделал Тона главным источником политического вдохновения для восстания 1798 г.

У Тона не было времени на сентиментальность. Он критически относился к некоторым мифам националистов, таким как преувеличенное значение «парламента Граттана» как якобы независимого ирландского парламента[97]. «Что из себя представляет наше правительство?» – задавал вопрос автор в самом начале и отвечал на него так:

Это политический феномен, идущий вразрез со всеми общепринятыми и привычными представлениями. Это правительство, пришедшее из другой страны, чьи интересы вовсе не совпадают с интересами народа, а пересекаются с ними под прямым углом. Думает ли хоть кто-нибудь, что наши правители стремятся выслужиться перед своими создателями в Англии тем, что отстаивают интересы Ирландии? ‹…› Но как удается поддерживать на плаву это иностранное правительство? Посмотрите на расписание судебных заседаний, на списки выплат, на конкордат, и вы найдете ответ, написанный золотыми буквами: это неестественное влияние неизбежно должно поддерживаться порочными средствами, а следовательно, коррупция – единственный инструмент правительства в Ирландии. Людей совершенно не принимают в расчет, ими откровенно пренебрегают. Будучи таким образом разобщены и сбиты с толку, не доверяя друг другу, они становятся легкой добычей для английских правителей и их ирландских подчиненных.

С еще более сильным гневом Тон обрушился на «проституированный институт пэрства», на продажность и «казнокрадство», которые характеризовали правящий класс страны. С явной отсылкой к Американской и Французской революциям он продолжал: «Мы наблюдаем все это прямо сейчас, когда повсюду, за исключением Ирландии, идут преобразования, втаптывающие в прах старые несправедливости».

Всего за несколько лет «Общество объединенных ирландцев» смогло установить контакт с французской революционной армией. Тон смог убедить французов, что, избавившись от англичан, Ирландия может стать новым маяком свободы в Европе и, что было более кстати, важной базой в борьбе против Британской империи. Французы согласились направить флот и экспедиционный корпус, чтобы помочь повстанцам разгромить англичан.

Если бы в 1796 г. шторм не потопил армаду у бухты Бентри, исход борьбы мог бы стать другим, а его последствия были бы непредсказуемы. Вооруженное восстание длилось три года, а 1798 год ознаменовался крупнейшим единовременным выступлением в ирландской истории. Еще одному французскому флоту удалось достичь Ирландии, но было уже поздно. Бойня была ужасной и произошла главным образом по вине британских войск и их ирландских союзников. Католическая церковь, верная себе, была настроена резко против «Объединенных ирландцев» из-за их радикального либерализма и союза с обновленной Францией, чья политика «дехристианизации» вызывала панику у Ватикана и его сателлитов.

«Объединенные ирландцы» вели борьбу от имени ирландской нации и ее угнетенного католического большинства. Сражались и очень многие ирландские протестанты, а рядом с ними за освобождение своей страны храбро бились секты религиозных диссидентов, такие как пресвитериане, а также некоторые представители протестантской аристократии. Никто из тех, кто видел эти битвы, не смог бы представить Ирландию как страну двух наций. Графства Дерри и Тирон на севере страны, как и сам Белфаст, были очагами восстания[98]. Шпионы, посланные английскими властями в Дублинский замок, подтверждали официальные сообщения, согласно которым в разных графствах от половины до трех четвертей населения поддерживали «Объединенных ирландцев», а мысли о восстании витали по всей стране{57}.

В своем последнем выпуске перед тем, как подвергнуться (подобно своим предшественникам) запрету, газета «Объединенных ирландцев» Press опубликовала бойкое письмо без подписи, адресованное лорду Клэру, тогдашнему лорд-канцлеру. Оно было составлено одним из основателей «Общества объединенных ирландцев» Томасом Расселлом в камере Ньюгейтской тюрьмы, где он уже какое-то время находился по обвинению в государственной измене:

Я знаю, милорд, как вы кичитесь мнимой безопасностью своего положения. Но не хвалитесь больше этим обстоятельством, не обманывайте себя и далее; я говорю вам: вы в опасности. Не надейтесь укрыться за щитом парламентской поддержки, не питайте надежды на иллюзорные обещания военной защиты – ни то ни другое не поможет вам в ужасный миг национального воздаяния и в пламени революционного возмездия… Для того чтобы добиться вашего осуждения, не потребуются ни купленные показания свидетелей, ни одурманенные присяжные. Ирландия сможет представить самые яркие доказательства ваших преступлений, единогласным решением ее жителей вы будете признаны виновным, ради такого случая наше отвращение перед ремеслом палача временно отступит, и люди будут спорить за честь собственноручно прервать жизнь столь пагубного существа.

Память о Восстании отказывается умирать, как заметил Колм Тойбин, приведя в пример собственную семью: его предки в 1798 г. были среди участников битвы при Винегар-хилл, когда 13 тысяч английских солдат атаковали лагерь «Объединенных ирландцев» в графстве Уэксфорд. Примерно тысяча ирландцев были убиты:

Для нас Восстание имело большое значение: из нашего квартала был хорошо виден Винегар-хилл, где «наша сторона», повстанцы, дали свой последний бой. С раннего детства я знал кое-что (не хочу называть это «фактами») о Восстании: что у англичан были мушкеты, а у нас – всего лишь пики, что англичане лили кипящую смолу на головы ирландцев, а затем, когда смола застывала, отрывали ее вместе с кожей. Названия городов и деревень в нашей округе звучали во всех песнях о событиях 1798 г. – это места, где шли бои или совершались зверства{58}.

Тойбин упоминает, что зверства происходили и с «нашей стороны». Это правда, и точно так же дела обстоят в большинстве национально-освободительных восстаний и войн. Еще не было случая, чтобы уродливая оккупация породила симпатичное во всех отношениях сопротивление, а «благообразная оккупация» – это оксюморон.

Через пять месяцев после битвы при Винегар-хилл борьба была проиграна. Отказавшись искать убежища во Франции, Вольф Тон во время стычки на море попал в плен. Его притащили в Дублин, где предали военно-полевому суду, и он умер при странных обстоятельствах накануне казни. Его похоронили на тюремном кладбище. По сей день ирландское республиканское движение отдает дань памяти его наследию, устраивая на кладбище собрания в день его рождения.

После поражения вооруженного восстания и насильственного включения Ирландии в Соединенное Королевство в 1801 г. сопротивление во второй половине века сосредоточилось на парламентской борьбе за гомруль. Преемником Вольфа Тона на этом поприще стал Чарльз Стюарт Парнелл. Тоже протестант, Парнелл в качестве лидера Ирландской парламентской партии в Вестминстере стал известен как «некоронованный