Анатолий Терещенко - Женское лицо СМЕРШа Страница 31

Лида зашла в кабинет. Представилась.

— Ванина Лидия Федоровна. Вы вызывали?

— Да, но не вызывал, а пригласил. Я сотрудник органов госбезопасности.

— Чем могу помочь?

— Расскажите о себе, — неожиданно попросил визави.

— Родилась в поселке Крюково. После окончания средней школы поступила в МИИТ, где и учусь…нет, училась до сих пор…война помешает.

— Чем увлекаетесь?

— Люблю читать, отучилась на курсах машинисток, постигаю стенографию, углубленно изучаю немецкий язык.

— Значит, на бытовом уровне можете задать вопрос, понять ответ и построить разговор?

— Конечно.

Во время диалога с короткими вопросами и такими же ответами сотрудник из Лубянки всё быстро записывал, что не мешало ему продолжать задавать вопросы.

— Согласны ли вы, служить в органах госбезопасности?

— Время сегодня такое, что любая профессия, тем более ваша, нужна стране.

— Ответ ваш зрелый, патриотичный, поэтому мне понравился, но всё-таки вы подумайте…

Прошло несколько дней, Лида уже стала забывать о встрече, как подъехала к институту автомашина с тем же военным. Он предложил собрать вещи и выехать с ним…

Вот так Лида Ванина была мобилизована в органы военной контрразведки. Попала после непродолжительных курсов секретарем особого отдела НКВД одной из дивизий 16-й армии, которой командовал генерал-лейтенант Рокоссовский. Постигать азы должности приходилось в боях вместе с личным составом соединения. Менялись фронты и армии, но не менялся номер родной дивизии, как и основы работы в особом отделе.

БЛОКАДА

Зинаида Шепитько осталась в Ленинграде с заболевшей теткой. Племянница не могла бросить одинокую родственницу — прокурора района Ольгу Николаевну Панову, младшую сестру матери, которая очень её любила. Мужа, офицера-танкиста, она потеряла на Халхин-Голе. Детей у них не было, и вот осталась она одна-одинешенька больная с племянницей. Выздоровела она, как тут же захворала Зина. Да так сильно болезнь схватила в свои горячие клещи, что нередко племянница впадала в забытье. Температура прыгала до сорока. Теперь тетушке приходилось выхаживать свою спасительницу.

А тем временем летом 1941 года на Ленинград шла группа армий «Север» общей численностью пятьсот тысяч человек, под командованием генерал-фельдмаршала фон Лееба. Немецкому вояке прусского происхождения поручалось уничтожить части Красной Аармии, расположенные в Прибалтике, развить наступление, захватить все военно-морские базы на Балтийском море и к 21 июля овладеть Ленинградом.

9 июля был занят Псков. На следующий день немцы прорвали фронт и пошли на Лугу. До северной столицы оставалось чуть более полутора сотни километров.

30 августа пал крупный железнодорожный узел Мга, после чего последняя железная дорога, соединяющая Ленинград со страной, или как ее называли ленинградцы, Большой землей, оказалась в руках у немцев. А уже 8 сентября 1941 года гитлеровцы захватили у истока Невы город Шлиссельбург, окружив Ленинград с суши. Началась 871-дневная блокада Ленинграда.

Желания у фашистов были прожорливые. В тезисах немецкого доклада «О блокаде Ленинграда» от 21 сентября 1941 года говорилось:

«Сначала мы блокируем Ленинград и разрушаем город артиллерией и авиацией…Весной мы проникнем в город… вы везем всё, что осталось живое, в глубь России или возьмём в плен, сровняем Ленинград с землей и передадим район севернее Невы Финляндии».

Но были и другие обращения к городу. Сталин дал указание, во что бы то ни стало удержать город. Поддержали город и вечные наши недоброжелатели — англичане. На сей раз Британская радиовещательная компания обратилась к гражданам Ленинграда. Обращение прозвучало 8 сентября 1941 года. Зина слушала это сообщение, не отрываясь от репродуктора — круглой «бумажной тарелки».

«Слушай, Ленинград! Говорит Лондон…Лондон с вами…Ленинградцы, помните! В ответ на бомбы, сброшенные на ваш город, сбрасываются бомбы на столицу неприятеля. Победа за нами. Да здравствует Ленинград!..»

Горожане начались готовиться к осаде. Люди бросились изымать свои денежные накопления из сберкасс. Уже за несколько часов был выбран весь денежный запас по городу. И в то же время мало кто верил в блокаду, но по старой привычке запасались хлебом на сухари, солью, спичками, сахаром, мылом, мукой, крупами. Стремительно стали расти цены на продукты питания. Даже по официальным данным спрос на эти продукты в некоторых районах превысил пятьсот процентов.

Возвращаясь в дом, Ольга Николаевна с прокурорским образом мышления сокрушалась:

— Как же так получается, что люди не понимают, что своими действиями они рубят сук, на котором сидят…

Зина внимательно слушала тетю. Часто задавала вопросы, получая вразумительные ответы на некоторые особенности жизни в Ленинграде. Знала она и о безобразиях на складах хранения неприкосновенного запаса продовольствия города. Она не раз ставила вопрос перед руководством района о непригодности помещений, не соблюдении требований санитарного надзора, порче неприкосновенного запаса. Так, комиссия, в которую была включена и она, зафиксировала, что из-за течи воды с потолка подмочены мешки с сухофруктами, сливочное масло покрылось плесенью, рис и горох заражены клещом, мешки с сухарями разорваны крысами, покрыты пылью и пометом грызунов.

По материалам проверки, в которой участвовали и чекисты, Управление НКВД по Ленинградской области подготовило донесение с грифом «совершенно секретно» на имя секретаря Ленинградского горкома ВКП(б).

Во время массированной бомбежки города 8 сентября серьёзно пострадали Бадаевские склады. По Ленинграду поползли слухи, что во время пожара на складах сгорели «стратегические запасы продовольствия». Фактически были уничтожены трехсуточный запас сахара и примерно полуторасуточный запас муки, то есть текущие запасы.

Ольга Николаевна знала другую тонкость: город жил на привозных продуктах, питаясь, что называлось, «с колес». Никакого серьёзного запаса продовольствия в Ленинграде в принципе не существовало.

Зина стала задумываться над дальнейшей своей судьбой. Сидеть, сложа руки при таком пожаре в стране, она не могла, прекрасно понимая, что в ближайшее время ей Москвы, а тем более Крюкова, не увидать. Слушая сводки Совинформбюро по радио и получая более конкретную информацию от тёти, она понимала, что фашисты берут столицу в клещи, чтобы потом создать кольцо и затянуть огненную петлю на ее горле. В декабре ей стало известно, что в Крюков ворвались немцы.