Александр Ткаченко - Крымчаки. Подлинная история людей и полуострова Страница 31

– Моня, давай!

И Моня давал.

– Жить вам жить лет и двести и триста. Телеграмма из Интуриста!

Наконец, на круг вышел еще один тамада с серебряным подносом и объявил:

– Это для тех, кто играет для нас и поет весь день и всю ночь. Музыканты – Саша Берман, Володя Бакши, Еся Кокуш, Мойша Чубар и Сафар.

На поднос полетели бумажные деньги. Скоро он заполнился, и деньги, как листья, стали опадать на землю. По ним танцевали, шаркали кожаными подошвами черных лакированных узорчатых мужских туфель, их драли в клочья каблуки-бутылочки женских… Наконец, в центр вышел Колпакчи, наш сосед, все замолкли и музыка смолкла. Он бросил сотню на землю, стал оседать корпусом на икры ног и в какой-то миг перегнулся и стал головой наклоняться к низу. Он старался достать губами эту сотню. Дважды он чуть не упал от тяжести живота, но все же сумел, не касаясь земли, поднять деньги. Музыка грянула вновь, и свадьба загудела еще сильней…

Вдруг из глубины сада донесся крик:

– Ой, что случилось, ой, беда, ой, какой стыд и позор! Моня провалился в уборную, представляете, сел на дырку, и под ним лопнула дощечка, и Моничка провалился в говно. Ой, что будет, зовите хозяина, надо доставать Моничку, он же по шею в говне, видно, давно не вывозили…

Прибежали мужчины и начали тащить толстого Моню, а он все причитал:

– Говорили же мне: не ходи, не ходи на эту дурацкую свадьбу, всего за сто рублей вступишь в какую-нибудь историю, и вот вляпался, да как! Теперь всю жизнь вонять буду!

– Ничего, Моня, – сказал мой папа, – это к деньгам.

– Это если снится, а я наяву.

– А кто тебе сказал, что нам все это не снится, а, Моничка? Мы тебе заплатим за костюм и отмоем в баньке сейчас же.

И Моню потащили под кран. А свадьба гудела, Монин провал оказался незначительным эпизодом. К двенадцати часам ночи неожиданно небо раскололось, и начался небывалый фейерверк – залпами из нескольких орудий салют осветил весь город золотым, зеленым, малиновым цветом.

– Вот это свадьба, вот это жених и невеста! – и каждый подмигивал: мол, это я, это моя работа!

Жених и невеста, уже изрядно уставшие от такой длинной процедуры, еле-еле сидели за столом, а гости все подходили ко мне и говорили:

– Ой, какой хорошенький мальчик, выпей сухого вина стаканчик! – и подносили, учитывая, что мне было десять лет, стограммовый граненый стаканчик…

Утром мама нашла меня спящим на половых тряпках между стеной и шкафом в обнимку с дворовым псом Жуликом и домашним котом Персом. Так я впервые напился. Гостей уже никого не было, все остывало. Свадьба кончилась. Я услышал только, как мама спросила папу:

– А кто же все-таки заказал вчера такой грандиозный салют в честь молодых?

– Кто заказал… – ответил отец. – Ты разве ничего не знаешь? Вчера вышло постановление Правительства СССР о присоединении Крыма к Украине. Поэтому и салют был.

Я только услышал, как отец и мать рассмеялись. На следующий день я увидел, что Марк и Куюна с утра пораньше куда-то ушли. Я начал пытать мать, куда это они делись, потому что рассчитывал на какую-нибудь игрушку в подарок от них.

– Ой, сынок, да они пошли на кладбище, договариваться, чтобы им оставили места рядом. Я был потрясен.

– Это что же такое, только поженились – и сразу умирать?

– Да это обычай такой у нас, крымчаков, глупенький, говорящий о том, что муж и жена теперь до гроба вместе.

– Не хочу до гроба, почему до гроба? А вы что, с папой не до гроба? Что за обычаи… Вот то, что толстый Моня упал в уборную, так это обычай что надо! А это что за обычай – до гроба, – долго возмущался я, а мама с папой смотрели на меня и смеялись, смеялись…

Яркое платье

Сах ходил по главной улице, высматривая красоток. Это было его любимым занятием. Если он вдруг выхватывал глазом что-то яркое из толпы, то останавливался и, делая вид, что смотрит вперед, смотрел назад. В прямом смысле – на зад дамочки, которая вихляла им так, что Сах чуть не приседал от восхищения и разыгравшегося воображения, рисовавшего ему яркие картины… Вот так и сейчас: он увидел нечто в красной шляпе и ярком цветастом крепдешиновом платье, которое шуршало и скрипело каждой строчечкой и ниточкой, слегка просвечиваясь, являя еще более восхитительные картины, если закрыть глаза. Сах не успел насладиться этим видом, как вдруг к яркому пятну подошли два милиционера, остановили женщину, взяли под руки. Дама, естественно, начала визжать. Сах сразу подошел и на слово «свидетель» тут же откликнулся:

– Я свидетель, я все видел.

– Что ты видел, идиёт, что ты видел?

– То, что надо, то и видел, – сказал, улыбаясь, Сах даме, намекая, что он на ее стороне.

Милиционеры потащили ее в отделение. Потащился за ними и Сах. В отделении сидела другая дама, конечно, не такая красивая, но тоже ничего, отметил про себя Сах.

– Так, откуда у вас это платье? Вот эта женщина говорит, что вы его у нее украли. Верно?

– Да вы что! Я купила платье на толчке.

– Ну, что ты на это скажешь, Сах? Ты же сказал, что все видел.

– Конечно, видел. Видел, как эта вот… пришла на толчок в одном платье, а потом к ней подошли двое – мужчина и женщина – и предложили купить это самое платье.

– Не слушайте вы его, он из той же компашки, – расплакалась обворованная.

– Нет, – сказали милиционеры, – мы знаем Cаха, он целыми днями болтается по улицам, но ни в чем плохом замечен не был. Ну продолжай, Сах.

– Еще чего! Я видел, как она переодевалась.

– У тебя, придурок, – только одно на уме, – сказала арестованная. – Ну и что ты увидел?

– Я увидел… Я увидел, как она сняла старое платье и положила его в эту сумочку. А в новом ушла.

– Та это же одна компашка, они так одевают друг друга, а потом…

– Та не, – заговорила задержанная, – я вышла пройтись в новом платье, такая погода, аж выпирает все наружу, иду, а этот пялится на меня, а тут вы… Я не воровка!

– Да, – сказал Сах, – не воровка.

– Так, откройте сумочку, дама, – приказали милиционеры. Она открыла и высыпала все. Платья там не было.

– Вот видите, видите, это одна компашка, ну житья от них нет, только сшила себе платье, а эта профура уже напялила на свой зад…

– Так, а где же платье старое?

– У портного… Платье немного мне мало было, и я зашла к нему, а он как начал бегать вокруг меня: мол, все сделаем, да еще приговаривает: «Складка, складка… подожди – сзади газ будем пускать» – ну, мол, газовую материю, а я ему: «Зачем газ? Просто отпустите немного сзади», а он: «О, отпустить – это мы можем» и… Ну, тут я и выбежала, и платье свое забыла.

– Ну вот, я же говорила, еще и портной, это целая банда.

– Ну хорошо. Ты, Сах, тех, кого на толчке видел, описать можешь?