Лайза Роугек - Сердце, в котором живет страх. Стивен Кинг: жизнь и творчество Страница 32

Тэбби и Стив подумывали о смене обстановки. Они решили переселиться в другую часть страны — хотя бы на время. В конце концов, теперь они могли себе позволить жить практически где угодно. Они приобрели «Дорожный атлас Рэнда Макнэлли» и открыли его на странице с картой Соединенных Штатов. Стив закрыл глаза и ткнул пальцем наугад; палец приземлился в Колорадо.

Теперь, продав права на съемку кинокартины по «Кэрри» и подписав с «Даблдей» контракт на выпуск нескольких книг, Стив позволил себе расслабиться и потратить малую часть свалившегося на него состояния. Он купил новенький трехцветный, красно-бело-синий, «кадиллак»-кабриолет. Все бы хорошо, только вот теперь Кинг чувствовал себя неловко, навещая старых друзей в Дареме, поэтому домой Стив ездил на ржавом «додже-дарте» 1964 года выпуска.

В августе 1974 года Кинги забрались в свой новый «кадиллак» и отправились в Боулдер, штат Колорадо. Они сняли дом по адресу: Сорок вторая улица, Юг, 330, и Стив занялся поисками новых идей для своих книг.

В Боулдере у Кинга никак не получалось сосредоточиться на работе. Он начинал писать и бросал рассказ за рассказом — бесполезно, ничего не цепляло. Решив, что несколько дней отдыха будут нелишними, Кинг попросил соседей посоветовать место, где можно провести выходные в спокойной обстановке. Ему предложили отель «Стэнли» в парке Эстес.

В ночь на Хеллоуин Стив и Тэбби оставили детей с няней и отправились за сорок миль, в парк Эстес. Очень скоро у Стива разыгралось воображение. По дороге в отель они проехали дорожный знак, который гласил: «ПОСЛЕ ОКТЯБРЯ ДОРОГА БУДЕТ ЗАКРЫТА». Стив встрепенулся. В вестибюле отеля он заметил трех уезжающих монашек, словно сам Бог покидал это место, а на стойке регистрации им сказали, что это последний день сезона, перед тем как отель закроется на зиму.

Следуя за портье в свой номер, двести семнадцатый, они прошли мимо висящего на стене пожарного гидранта с длинным, плотно свернутым рукавом. Стив тут же подумал: «Совсем как змея».

Дальше — лучше: оказалось, что в ту ночь они были единственными постояльцами отеля. За ужином оркестр играл только для них двоих. Стулья вокруг остальных столиков в ресторане были перевернуты ножками вверх и установлены на столы. Погода стояла ветреная, и один из наружных ставней отошел и хлопал об окно; монотонный ритмичный стук не стихал всю ночь напролет.

После ужина Кинги вернулись в номер, и радостные открытия Стива продолжились: «Я чуть не утонул в ванне, которую не мешало бы выложить рифленым кафелем, такой она была глубокой».

За несколько недель до поездки в парк Эстес Стив обыгрывал идеи для рассказа о ребенке с экстрасенсорными способностями в парке развлечений. Но, насмотревшись на все эти чудесные предметы обстановки, очарованный жутковатой атмосферой старого отеля, он решил перенести место действия из парка в «Стэнли». «К ночи, когда пришло время ложиться спать, у меня в голове уже сформировался готовый сюжет», — вспоминал Кинг позднее. Стив тут же начал писать о маленьком мальчике с экстрасенсорным восприятием, который остро ощущает присутствие зла в населенном призраками отеле «Оверлук» и спасается от отца-алкоголика, одержимого мыслью убить сына.

Деньги сильно облегчили им жизнь, это правда, но, к удивлению Стива, гнев и ярость, которые он испытывал раньше — особенно по отношению к детям, — никуда не исчезли. Ярче всего это проявилось после переезда в Колорадо: Стив впервые поселился вне родного Мэна, вдали от знакомых мест он чувствовал себя уязвимым. «Я готов был сорваться на детях, — признается Стив. — Мне хотелось схватить их и ударить. И хотя я сдерживал раздражение, меня мучило чувство вины».

Став отцом, Стив обнаружил, что книги правил по отцовству не существует и придется придумывать ее самому. Образцом для подражания послужили комедийные сериалы пятидесятых «Спросите у папы» и «Предоставьте это Биверу»: «Я представлял, как прихожу вечером домой и сообщаю: „Дорогая, я дома!“, — а дети сидят за столом, уминают зеленый горошек и делятся друг с другом своими маленькими радостями. Я не был готов к реалиям отцовства».

Наоми родилась, когда Стиву было двадцать два года, а через пару лет на свет появился Джо. И Стив вдруг стал разрабатывать в своих книгах тему отцовства — так он надеялся лучше понять свалившуюся на него роль главы семейства. «Никогда не думал, что буду испытывать такую злость по отношению к собственным детям», — признавался он.

Однажды, когда Джо было три годика, мальчик схватил одну из рукописей Стива, решив, что будет писать, как папочка. Он взял цветные карандаши и сверху донизу разрисовал роман, над которым Стив тогда работал. Когда Стив это увидел, первой его мыслью было: «Мелкий гаденыш, так бы и прибил!»

Стив работал над историей, которая позже станет «Сиянием», и в ушах у него звучал совет матери: «Если ты не хочешь, чтобы что-то происходило, произнеси это вслух три раза подряд». Стив надеялся, что, если он напишет о том, что его мучило — и особенно о копившейся внутри ярости, — это никогда не выйдет наружу.

«Я писал о детях не из чувства садизма или гнева — ничего подобного. Скорее я рассуждал так: если я об этом напишу, то в реальной жизни ничего подобного не случится — как будто пытался не сглазить», — объяснял он.

Однако Кинг с удивлением обнаружил, что злость никуда не исчезла: финансовый успех, который сгладил многие острые углы, оказался бессилен перед демонами, обитавшими в его душе большую часть жизни. И имя этим демонам было стыд — стыд и разочарование из-за ухода отца.

Кинг очень быстро, практически на одном дыхании, написал большую часть «Сияния», но одна из сцен — сцена с мертвой женщиной в ванной, когда полуразложившийся труп вдруг садится и бросается к мальчику, — никак ему не давалась. Несмотря на все старания, он буквально цепенел, когда пытался ее написать. «Мне, как и мальчику, герою моей книги, совсем не хотелось лицом к лицу встречаться с этим жутким созданием из ванны», — признавался Кинг. Несколько ночей подряд, пока сцена не была написана, ему снился один и тот же кошмар о ядерном взрыве: «Грибовидное облако превращалось в гигантскую красную птицу, и та гналась за мной; как только я дописал сцену в ванной, сон прекратился».

Стиву казалось, что он пишет «Сияние», чтобы держать в узде свое желание сорваться на детях. Однако, хотя тогда он этого не понимал, Кинг также подсознательно писал и о своем алкоголизме — к середине семидесятых Стив уже не представлял свою жизнь без выпивки.

«Я написал „Сияние“, не осознавая, что пишу о себе, — говорил он позднее. — Самоанализ никогда не был моей сильной стороной. Люди часто просят меня объяснить скрытый смысл моих историй, соотнести их с реальностью. Я никогда не отрицал, что между моими книгами… и моей жизнью существует определенная связь, но со временем заметил интересную закономерность: проходят годы, и я вдруг в замешательстве осознаю, что снова перенес на бумагу собственные проблемы, подсознательно занимаясь чем-то вроде внутреннего психоанализа».