Федор Раззаков - Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации, 1962-1980 Страница 32

Хотя я не сыграл то, что хотел и мог, не снялся, где можно было сняться. Я чувствую, что мог бы сделать больше. Не в смысле количества, а в смысле значимости. Я иногда даже не понимаю, почему ко мне так хорошо относятся зрители. Не было у меня Роли! И это не мое тщеславие говорит, а неиспользованная энергетика».

Между тем в конце декабря 1995 года Збруев освоил еще одну ипостась: он стал бизнесменом и открыл в родном Ленкоме ресторан под названием «ТРАМ» (Театральный ресторан актеров Москвы). О том, как ему пришла в голову подобная идея, А. Збруев рассказывает:

«Идея пришла просто — жизнь подсказала. Актеры много времени проводят в театре. Собираются, как правило, в буфете. Он у нас неплохой вроде бы, но с какими-то тараканчиками и мышками. И вот сидим мы как-то с товарищем (он не имеет отношения к театру), смотрим — одежда на столах навалена, стулья сломаны. В общем, проходной двор. Товарищ мой и говорит: «Давай сделаем ресторан». Вложил деньги. И пожалуйста — «ТРАМ» существует. Это наш Ленком раньше так назывался, мы только расшифровывать стали по-другому: «Театральный ресторан актеров Москвы»…

Но это не совсем мой ресторан. Там мое имя. Скорее я человек из Ленкома, который здесь «на хозяйстве». И эта роль для меня пока необычна…».

Стоит отметить, что названия блюд в этом заведении имеют отношение к театру. Вот лишь несколько названий: салаты «Третий акт» и «На дне», горячее «Государственная премия», специальные блюда «Монтировщик Вася», «Захаров фиш», «От Збруева» и «Барон Мюнхгаузен». Кстати, на последнее название обиделся побывавший в ресторане Олег Янковский (он играл этого героя в телефильме М. Захарова). Он посчитал, что прежде, чем дать наименование этому блюду, стоило посоветоваться с ним. На что Збруев ответил: «Напрасно возмущается. Он что, полностью отождествляет себя со своим персонажем? Думаю, Шварценеггер не против, что в «Планете Голливуд» — его брюки и блюдо, названное в его честь. Наоборот, дополнительная реклама».

Если уж наш герой вспомнил про ресторан «Планета Голливуд», то стоит вспомнить, как он отнесся к его открытию. Вот его слова: «Смотрел по телевизору церемонию открытия. Шварценеггер, Депардье… Их встречали толпы людей, с ними возились крупные чиновники. Западные звезды явились в футболках, куртках. Я посмотрел на наших — они были в смокингах, бабочках. Рядом с Арнольдом, у которого куртка нараспашку, наши любимые артисты в белых воротничках стали похожи на официантов. Чудовищно. Горько смотреть, тем более что там были мои товарищи… Но я им об этом не скажу. Они меня не поймут: ты не прав, мы будем там встречаться, общаться… А зачем нам есть их котлеты? Приходите к нам, у нас есть свой ресторан «ТРАМ». Нет ведь, не придут…»

Что касается личной жизни актера, то Збруев один из тех, кто всячески избегает разговоров на эту тему. В одном из интервью он заявил: «Я стараюсь никого не пускать в свою личную жизнь и никогда не рассказываю в интервью ни о жене, ни о дочери. Всегда был против семейных актерских фотографий, участники которых предстают в каких-то исторических костюмах, с женой, детьми, собаками. Все это выглядит удручающе и, по-моему, ни к чему. И потом, как бы ни сложилась жизнь — человек в ней одинок».

И все же кое-что о личной жизни актера известно. Например, его дочь Наташа по стопам родителей не пошла, хотя попытка попробовать себя на съемочной площадке у нее была. В 1982 году она снялась в фильме Михаила Козакова «Если верить Лопатухину». Но в дальнейшем актрисой она так и не стала.

В середине 90-х годов стали распространяться слухи о том, что многолетний брак А. Збруева с Л. Савельевой распался. Артиста стали все чаще видеть в обществе другой женщины. Сам он от любых расспросов на этот счет категорически уходил, поэтому приведу слова его бывшей жены В. Малявиной, которая заявила летом 1997 года: «Саша совершенно запутался в женщинах. Сегодня у него две жены, и он как-то с ними не справляется: обе мне на него жалуются…»

В последнее время интервью со Збруевым появляются в российской прессе все чаще. Радует, что этого замечательного актера не забывают. Приведу лишь несколько отрывков из этих интервью.

«Люблю ли я свою родину? Это безответная любовь. Все мы ее любим, а она нас нет. Она все делает, чтобы затруднить жизнь, поставить новые проблемы. Я даже не знаю, за что мы ее потом любим. Может, за то место, где родился и вырос? За Арбат, по которому ходила моя мать, по которому отца повели на расстрел? За друзей, голубей, первую блатную песню. За что еще любить родину? Я не знаю, она только отбирает…

Жизнь — сплошной компромисс. Но есть внутреннее ощущение того, через что ни при каких обстоятельствах ты перешагнуть не можешь. Наверное, это называется забытым словом «честь». А сериалы по ТВ чудовищны! Я не могу слышать голосов из мексиканских сериалов, мне плохо становится. А чем лучше «Петербургские тайны»? Сделано банально, наспех. Хотите работать серьезно — возьмите другую литературу. Предложил мне Сергей Жигунов неплохую роль в «Графине Монсоро», но я не решился пятьдесят два дня подряд появляться на экране. Может быть, людям, которые боятся по вечерам выходить из дома и проводят жизнь у телевизоров, я бы даже доставил радость. Но не смог…

Поклонницы меня уже так сильно не одолевают. Здесь все нормально. Улыбаются, просят автограф, просто здороваются. Но еще больше мне нравится выезжать за город, подальше от Москвы. Отдыхаю в машине, когда еду один…

С детства я сохранил чувство локтя. Способность пережить боль. Я теперь понимаю, как многому меня научили двор, ребята, Арбат. В них была настоящая искренность, пусть даже в чем-то криминальная, но это были открытые души, они ничего не скрывали, говорили, не пряча глаз. А сейчас у меня как бы и друзей нет. Так — товарищи, приятели…»

Иосиф КОБЗОН

И. Кобзон родился 11 сентября 1937 года в городе Часов Яр Донецкой области УССР. Перед самой войной семья Кобзонов переехала во Львов. Оттуда отец нашего героя — Давид Кунович — ушел на фронт, а его жена — Ида Исааковна, работавшая во Львове народным судьей, — с тремя детьми, бабушкой и братом-инвалидом отправились в эвакуацию в Узбекистан. Конечным пунктом их назначения оказался город Янгиюль, под Ташкентом, где они ютились в комнате, в которой кроме них жили еще 18 человек.

Между тем глава семьи отважно воевал на фронте в звании политрука. Домой писал крайне редко. В 1943 году его сильно контузило, и после лечения он был комиссован на гражданку. Однако к родным он не вернулся. Встретив другую женщину, он женился на ней и навсегда остался в Москве.