Август Кубичек - Фюрер, каким его не знал никто. Воспоминания лучшего друга Гитлера. 1904–1940 Страница 32

Обсерватория имени кайзера Франца Йозефа в Егермайервальде – она до сих пор цела – должна была быть снесена, а на ее месте возведен величественный памятник, где в зале славы должны были быть собраны бюсты всех великих людей, заслуживших такой награды от провинции Верхняя Австрия. С крыши этого сооружения открывался бы великолепный вид на окружающие просторы. А само это сооружение должно было быть увенчано статуей Зигфрида с поднятым мечом. Очевидно, образцами для этого послужили Валгалла, зал освобождения в Кельхайме и памятник Арминию в Тевтобургском лесу. С этого места мост должен был одной аркой перекинуться на крутой противоположный берег. На этот проект Адольфа вдохновила легенда об отважном всаднике, который, по преданию, преследуемый врагами, прыгнул с этого места в устрашающе глубокие воды, переплыл Дунай и добрался до другого берега. Мое воображение пугали размеры этого моста. Пролет арки составлял более 500 метров. Его высшая точка находилась на высоте 90 метров над уровнем воды. Я очень сожалею, что никаких эскизов к этому поистине уникальному проекту не сохранилось. Этот мост через глубокую долину, как заявил мой друг, даст Линцу сооружение, которому не будет равных в мире. Когда мы стояли на том или ином берегу реки, Адольф объяснял мне все подробности своего замысла.

Эти смелые, далеко идущие планы произвели на меня странное впечатление, как я это отчетливо помню и сейчас. И хотя во всем этом я видел не более чем плод воображения, тем не менее не мог не поддаться его своеобразной прелести. То, что занимало ум моего друга и что поспешно в виде набросков попадало на обрывки бумаги, было чем-то большим, чем туманный фанатизм. В этих, казалось бы, абсурдных замыслах содержалось что-то неодолимое и убедительное – нечто вроде высшей логики. Каждая идея имела естественное продолжение в другой, а все в целом представляло собой ясную и разумную цепочку мысли. Чисто романтические проекты, вроде «средневекового возрождения замка Вильдберг», явно выдавали авторство Рихарда Вагнера. Они были связаны с чрезвычайно современными техническими приемами, такими как замена железнодорожных переездов подземными путями. Это был не просто безудержный полет фантазии, а подчиненный дисциплине систематический процесс. Эта «архитектура, положенная на музыку», привлекала меня, наверное, потому, что казалась мне полностью осуществимой, хотя мы, двое бедных парнишек, не имели никакой возможности реализовать эти планы. Но это ни в малейшей степени не беспокоило моего друга. Его вера в то, что однажды он воплотит в жизнь все свои потрясающие проекты, была непоколебима. Деньги не имели значения – это был лишь вопрос времени и достаточно долгой жизни.

Эта абсолютная вера была чуждой моему рациональному мышлению. Какое у нас будущее? Я могу стать в лучшем случае известным дирижером. А Адольф? Талантливым художником или чертежником, быть может, известным архитектором. Но как же далеки были эти профессиональные цели от того положения и репутации, от тех богатств и власти, необходимых для перестройки целого города. И кто знает, остановится ли мой друг – с его невероятным полетом фантазии и импульсивным темпераментом – на реконструкции Линца, ведь он не мог оставить без внимания что-либо, до чего могли добраться его руки. Меня одолевали серьезные сомнения, и время от времени я осмеливался напоминать ему о том неоспоримом факте, что все, что мы оба имели, не превышало нескольких крон – этого едва хватало, чтобы купить бумагу для рисования. Обычно Адольф нетерпеливо отмахивался от моих возражений, и я по сей день помню мрачное выражение его лица и пренебрежительные жесты в таких случаях. Он считал само собой разумеющимся, что однажды эти планы осуществятся с максимальной точностью, и готовился к этому моменту. Даже самую фантастическую идею продумывал до мельчайшей детали. Как доставлять строительные материалы для моста через Дунай? Мост должен быть каменным или стальным? Как закладывать фундамент для береговых устоев? Выдержит ли скала нагрузку? Для специалиста эти вопросы были отчасти неуместны, но отчасти очень к месту. Адольф жил в своем видении будущего Линца и даже приспособил к нему свои повседневные привычки: например, мы посещали зал славы, мемориальный храм или наш средневековый музей под открытым небом.

Однажды, когда я прервал поток его смелых идей относительно национального памятника и рассудительно спросил, как он предлагает финансировать этот проект, его первый ответ был резким: «К черту деньги!» Но очевидно, мой вопрос обеспокоил его. И он сделал то, что делают другие люди, которые хотят быстро разбогатеть, – купил лотерейный билет. И все же была разница между тем, как Адольф купил лотерейный билет, и тем, как это делали другие люди. Другие люди лишь надеялись или, скорее, мечтали получить первый приз, а Адольф был уверен, что выиграл, с самого момента покупки билета, просто забыл забрать деньги. Он волновался лишь о том, как потратить эту приличную сумму наилучшим образом.

Для него было характерно, что он часто смешивал самые фантастические идеи с самыми холодными расчетами, и то же самое случилось с покупкой лотерейного билета. Когда он в своем воображении уже тратил выигрыш, то тщательно изучал условия лотереи и с величайшей точностью просчитывал наш шанс. Адольф предложил мне войти в долю в этом предприятии. В этом он был методичен. Билет стоил десять крон, из которых я должен был найти пять. Но он поставил условие, чтобы эти пять крон были не получены мной от родителей – я должен был заработать их сам. В то время я зарабатывал себе какие-то карманные деньги, а также иногда получал чаевые от клиентов. Адольф настаивал на том, чтобы знать точно, откуда я получил эти пять крон, и, когда он удовлетворился тем, что мой вклад был действительно моим собственным, мы вместе пошли в контору государственной лотереи покупать билет. У него ушло много времени на то, чтобы принять решение, и я по сей день не знаю, какие соображения подсказали ему выбор. Так как он был абсолютным скептиком в отношении оккультизма и более чем рациональным в этих вопросах человеком, его поведение осталось для меня загадкой. Но наконец, он нашел свой выигрышный билет. «Вот он!» – сказал Адольф и аккуратно положил билет в небольшой черный блокнот, в который записывал свои стихи.

Период до дня розыгрыша лотереи был для меня самым счастливым временем нашей дружбы. Любовь и увлеченность, великие мысли, высокие замыслы – все это у нас уже было раньше. Не хватало одного – денег. Теперь и они у нас были. Чего еще мы могли желать?

И хотя главный выигрыш составлял большую сумму, мой друг ни в коей мере не соблазнился потратить их легкомысленно – совсем наоборот. Он поступил с этими деньгами самым расчетливым и экономным образом. Было бы неразумно вкладывать всю сумму в один проект, скажем в перестройку музея, так как это была бы лишь небольшая часть в рамках огромного градостроительного плана. Разумнее было использовать деньги для нашей пользы, чтобы мы с их помощью могли занять то положение в общественной жизни, которое дало бы нам возможность двигаться дальше к нашим конечным целям.