Вашингтон Ирвинг - Жизнь пророка Мухаммеда Страница 32

«Люди, обвиняющие почтенную женщину в прелюбодеянии и не приводящие четырех свидетелей этого преступления, должны быть наказаны восьмьюдесятью ударами, и свидетельство их отвергнуто. Что же касается лиц, обвиняющих Айшу, то могут ли они привести четырех свидетелей? Если нет, то они — лжецы перед очами Бога, и пусть их постигнет наказание за их преступление».

Когда невиновность Айши была таким образом выяснена, пророк с еще большей нежностью привлек ее к своей груди и поспешил наказать виновных. Правда, Абдаллах ибн Обба был слишком влиятелен, чтобы высечь его, но с тем большею тяжестью обрушилась кара на тех, кто клеветал вместе с ним. Плети на некоторое время излечили поэта Хасана от страсти к сочинению сатир. Досталось и красавице Хамне.

Откровение, бывшее Мухаммеду, убедило набожного Али в невиновности Айши, но она никогда не забыла и не простила ему его сомнений; ненависть к Али, закравшись в ее душу, не раз отражалась на многих важных обстоятельствах его последующей жизни.

Глава двадцать третья

Мы уже говорили, что после Ухудской битвы заключено было перемирие на один год. В течение этого времени неутомимый глава курайшитов Абу Суфьян заключил союз с арабскими племенами, населявшими пустыню, — гатафанитами и рядом других, — а также с евреями из племени бен-Надхера, изгнанными Мухаммедом из их домов. Когда перемирие закончилось, он собрался идти на Медину вместе с этими союзниками; общая численность его войска доходила до десяти тысяч человек.

Мухаммед получил сведения о планах Абу Суфьяна заранее, но опыт поражения при Ухуде говорил ему, что не следует вступать в открытый бой со столь многочисленным неприятелем; к тому же он предполагал, что у его врагов есть тайные союзники в Медине — прежде всего евреи и «лицемеры».

Решено было заняться укреплением города. Салман — перс, принявший ислам, — посоветовал вырыть глубокий ров на некотором расстоянии от стены, с той стороны, с которой должен был явиться неприятель. Эта идея была горячо поддержана Мухаммедом, выславшим значительное число людей рыть ров; причем он сам участвовал в этой работе. Много чудес приписывают ему за время рытья этого рва. Однажды, говорит предание, он накормил громадное множество людей одной корзинкой фиников, которая оказалась полной, после того как все насытились. Другой раз он угостил тысячу людей одним жареным ягненком и ячменным хлебом, и при этом мяса хватило всем. Мы не можем также не упомянуть о чудесном ударе его железным ломом по скале, отчего будто бы посыпались искры, осветившие весь Йемен, дворцы в Константинополе и, наконец, башни резиденции персидского царя, что, очевидно, знаменовало будущие завоевания ислама.

Едва ров был закончен, как на соседних холмах появился многочисленный неприятель. Оставив Ибн Омм-Мактума, человека, заслуживавшего доверия, командовать в городе и зорко следить за теми горожанами, которые были настроены враждебно, Мухаммед выступил за стены Медины с тремя тысячами войска, боевые порядки которого он расставил вдоль рва. Абу Суфьян, ничего не подозревая, смело шел вперед, но его воины внезапно уткнулись в ров и подверглись сильному обстрелу со стороны мусульман. Таким образом, атака Абу Суфьяна захлебнулась, и ему пришлось расположиться лагерем, причем курайшиты заняли нижнюю часть долины, а гатафаниты — верхнюю. В течение нескольких дней оба войска только и делали, что метали друг в друга камни из пращей и стреляли из луков.

Тем временем лазутчики донесли Мухаммеду, что еврейское племя кораид, обретавшееся вблизи Медины и имевшее с мусульманами договор о мире, заключило тайный союз с Абу Суфьяном. Мухаммеду стало ясно: если кораидиты присоединятся к курайшитам, его воины не сумеют удержать ров по всей его длине. Созвав военный совет, он предложил военачальникам подкупить гатафанитов; мир с гатафанитами Мухаммед оценил в треть всего сбора фиников, получаемого Мединой. На это Саад ибн Моад, предводитель мединских ауситов, сказал: «Предлагаешь ты это нам по повелению Аллаха или от себя?» — «Если б это было повеление Аллаха, — возразил Мухаммед, — то я не стал бы спрашивать вашего совета. Я вижу, как неприятель теснит нас со всех сторон, и ищу средства нарушить союз вражеских сил». — «О пророк Бога! — воскликнул Саад. — Когда мы были идолопоклонниками, они получали наши финики, платя за них! Так неужели теперь, став правоверными и имея тебя вождем, мы станем отдавать их даром? Нет, клянусь Аллахом! Если им нужны наши финики, пусть добывают их своими саблями».

Сааду пришлось вскоре доказать свою храбрость на деле. Отряд конных курайшитов, в числе которых были Акрема, сын Абу Джахля, и Амру, дядя первой жены Мухаммеда Хадиджи, нашел место, где ров был узок. Пришпорив коней, они перескочили через него; за ними последовало несколько воинов. У стен города они начали вызывать мусульман на единоборство. Вызов приняли Саад ибн Моад, Али и несколько их товарищей.

Али вступил в единоборство с Амру; они сражались сначала на конях, потом спешились, в конце концов схватились и повалились на землю, и только тогда Али убил своего врага. В другой схватке был сильно ранен Саад ибн Моад. Тем временем курайшиты стали перескакивать через ров обратно. Конь одного из них, Навфала ибн Абдаллаха, сделать этого не сумел, и всадник упал на дно рва; град камней посыпался на Навфала, и тогда он предложил мусульманам напасть с более благородным оружием. Мгновенно Али соскочил в ров, и вскоре Навфал пал под ударами его сабли. Затем Али присоединился к своим товарищам, преследовавшим бегущего врага, и ранил дротиком Акрему.

Мухаммед, все еще не решаясь вступить в открытый бой, вызвал Русима, араба из племени гатафанитов, тайно обратившегося в ислам, и послал его в стан врага с заданием посеять там раздор. Русим сперва отправился к кораидитам, с которыми был в старинной дружбе. «Не безумие ли, — сказал он им, — дать вовлечь себя в ссору мекканских курайшитов между собой? Обдумайте, свое положение! Потерпев поражение, они удалятся в Мекку и там будут в безопасности. Их союзники в пустыне тоже удалятся к себе и предоставят вас одних в жертву мести Мухаммеда и жителей Медины. Поэтому пусть они дадут залог, что не отступят до тех пор, пока не сломят власть Мухаммеда».

Затем он отправился к курайшитам и гатафанитам и предостерег насчет евреев-кораидитов: дескать, кораидиты намереваются взять заложников и передать их в руки Мухаммеда.