Дмитрий Быстролётов - Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Возмездие. Том 4 Страница 32

Я понёс рукопись в редакцию издательства «Советский писатель». Чтение и рецензирование заняло несколько месяцев. Ответ: печатать нельзя. Я обошёл все подходящие издательства — «Молодая гвардия», «Московский рабочий», «Географическое издательство». Результат тот же: отрицательный.

Рецензии выдаются авторам на руки. Все они были написаны на один манер: сначала умеренные похвалы и даже длинные хвалебные цитаты, потом свирепая критика с заранее известных позиций и отрицательное заключение.

«Надо отдать должное Д. Быстролётову: в каждом из указанных аспектов (история, география, медицина, этнография) он соответственно проявляет и незаурядную литературную сноровку, и внушающую доверие разностороннюю осведомлённость, и последовательность в служении благородной, умно разработанной теме. К. Горбунов, 1961 г.»

Казалось бы, неплохо? А?

«Судя по представленной рукописи, автор — человек, владеющий пером, с литературным и всесторонним образованием. Экспозиция романа, особенно его первые главы, напомнили классические образцы вступлений к приключенческим повестям западных авторов, притом лучшие — в такой манере описывали детство и семью своих героев Дефо и Свифт. Юный художник Гай ван Эгмонт Быстролётова показался мне достойным занять место рядом с излюбленными героями Ж. Верна, М. Рида, Лондона и также Теккерея. Вместе с тем, он, как мне кажется, нам ближе и понятнее, чем они, поскольку автор наделил его нашим нынешним пониманием социальной правды, сознанием единой общественной справедливости для всех рас и народов, то есть заставил мыслить и чувствовать в области, не занимавшей совесть большинства героев буржуазных писателей. Гай ван Эгмонт, рассказывая о своих приключениях в Африке, высказывает уважение к чужой культуре, испытывает братские чувства к чёрным народам, ужасается мерзостями колониализма и, проникнувшись бурным протестом, без оглядки бросается на борьбу с ними: всё это обеспечивает ему симпатии советского читателя, отлично усматривающего разницу между ним и его собратьями из романов западных авторов.

По своему содержанию такая книга подходит для серии “Библиотека путешествий и приключений”, издаваемых “Гео-графизом”, однако наличие в этом произведении социальной темы, его несомненные художественные достоинства и яркие картины жизни колониальной Африки — континента, привлекающего ныне всеобщее внимание и интерес, позволяют рекомендовать эту рукопись вниманию “Советского писателя”, при непременном условии существенного сокращения, доработки и изъятия заключительных глав. Получится занимательная и полезная книга, проникнутая понятным советским людям пафосом искреннего негодования и обличения мерзостей колонизаторских дел. О. Волков, 1961 г.»

Чёрт побери, неплохо?

Я — человек дела. Существенно сократил, доработал, изъял. Почему бы нет?! Я не воображаю себя настоящим писателем, никаких амбиций у меня нет и нет желания заработать. Я — учёный и гражданин, издание книг — для меня только дело подготовки к другой, политической работе, к выполнению гражданского долга

В одном издательстве посоветовали изложение от первого лица заменить изложением от третьего. Заменил. Перепечатал. Заплатил машинистке уйму денег. В другом посоветовали объединить изложение от третьего лица с изложением от первого, чтобы получились как бы выписки из путевого дневника в авторском тексте. Прекрасно! Изменил. Перепечатал. Заплатил машинистке. В третьем потребовали… Опять всё выполнил.

Но…

В виде компромисса я попытался поместить большие куски в толстых журналах, но, в общем, неудачно: только отдел путешествий журнала «Москва» предложил дать материал на два печатных листа, но я по неопытности и молодости лет (писательских!) отказался: мне всё ещё казалось, что я добьюсь большего. Мне никогда не приходило в голову считать себя настоящим писателем, но я полагал, что редакции заинтересуются необычностью моих материалов и дадут мне руководителя из числа опытных литераторов, который и поможет состряпать то блюдо, которое требуется кухне (именно кухне, а не едокам — в их одобрении я не сомневался).

Вот тут-то я и ошибся.

Несмотря на солидное разнообразие названий и количества издательств и журналов, у нас на самом деле имеется лишь один издатель и редактор — Отдел литературы при ЦК КПСС. Именно оттуда спускаются директивы, а люди на местах своими словами и пересказывают их посетителям и осуществляют печатание с накидкой такого уреза, который мог бы гарантировать ответственное лицо от возможных неприятностей.

Африка в этом смысле не только нежелательный материал, и вследствие своей новизны африканская тема для редактора — река без брода: сунешься — и нырнёшь с головой, только пузыри пойдут. А дома жена и дети!

— Как бы чего не вышло! — тоскливо мямлили ответственные, зябко потирая руки. — Вот подмосковный колхоз, донбасские шахты, сибирская тайга — это темочки: всё известно, я сам лично бывал и в колхозах, и в Донбассе, и в Сибири. А Африка… Нет, согласитесь, это чёрт знает что — никто там не был, ничего мы о ней не знаем! Кот в мешке! Другое дело переводной материал: утвердят — мы и печатаем. Но ваш… Нет, как бы чего не вышло!

«Как бы чего не вышло!» — это ключевая фраза для понимания положения редактора в нашей стране и для оценки состояния советской литературы. Редакционные портфели забиты рукописями, и наиболее перспективными из них считаются те серые и скучные вещи, печатание которых заведомо не вызовет неприятностей: за серость не поругают, особенно, если материал на ходовую современную тему и щедро посыпан фразами о нашем геройстве, преданности партии и пр.

При мне редактор журнала «Октябрь» спросил заведующую отделом прозы (это было в разгар буйной фазы хру-щёвщины):

— Сколько у вас рукописей на сельскохозяйственные темы?

— Двадцать две.

— Из них наиболее подходящими вы считаете?

— Три. Всё о кукурузе.

— Устарело. Не учитываете последнего Пленума. Свяжитесь с авторами и посоветуйте внести в текст травосеяние и травооборот! Пусть упомянут об экономической выгодности корнеплодов в плане последних выступлений Никиты Сергеевича

А я сунулся с Сахарой и Конго! Вот уж можно сказать — не в ту кухню, не в те двери…

Редакторы иногда смущались и говорили нехотя. Но чаще ясно, просто и твердо: это были хорошие воспитанники своих учителей и верные служаки. Очень часто я чувствовал, что мы говорим на разных языках.

— Приключения у вас всё какие-то… заковыристые… маловероятные, понимаете ли? Героя похищают! Это в наше-то время!