Лаврентий Берия - "Берия. С Атомной бомбой мы живем!" Секретній дневник 1945-1953 гг. Страница 32

Увы!

Поэтому Сталин на Пленуме после съезда действительно подверг критике Молотова и Микояна, однако оба они вошли в новый состав Президиума ЦК, и оба присутствовали на первых его заседаниях. Впрочем, уже с ноября

1952 года собиралось, по сути, только некое Бюро Президиума ЦК, Уставом КПСС не предусмотренное и фактически выполнявшее функции узкого высшего руководства, то есть — прежнего Политбюро. В состав Бюро вошли Сталин, Берия, Булганин, Каганович, Маленков, Первухин, Сабуров и Хрущёв.

Был образован еще более узкий неуставной руководящий орган — «пятёрка», в состав которой входили Сталин, Берия, Булганин, Маленков и Хрущёв.

Молотов и Микоян из высшей руководящей «команды» прочно выпали. После съезда ни Молотов, ни Микоян ни разу не появились на совещаниях в кремлёвском кабинете Сталина. Они вошли в него вновь только 2 марта 1953 года — после смерти Сталина.

Как правило, после XIX съезда на совещаниях у Сталина в конце 1952 года присутствовали все члены «пятёрки»: Берия, Булганин и Хрущёв. Но 27 октября 1952 года Сталин принял только Берию и Маленкова — на сорок минут с 19.15 до 19.55, а 14 ноября — одного Маленкова на двадцать пять минут с 22.30 до 22.55.

Приведенная краткая хронология сама по себе показывает, что после съезда положение Берии в «команде» Сталина не пошатнулось, а укрепилось. Он был введен в комиссию по переработке программы партии. При этом ситуация динамично развивалась, о чём я скажу в следующих комментариях.

17/Х-52

Все закончилось и все начинается. Провели Пленум. Коба все таки попросил его заменить. Сказал нам, если Пленум колебнется, передаю ЦК тебе Георгий, а Совмин тебе Лаврентий. Мы сказали, этого не надо делать. Он сказал: «Я знаю, что не надо. А надо».

На Пленуме он дал по шее Вячеславу и Анастасу, все им высказал. Потом сказал, что работа министров это мужицкая работа, нужны молодые люди полные сил и энергии. А потом попросился в отставку.

Все молчали. Не ожидали, но видно, что обдумывали. Пришлось выступить Георгию и мне. Потом Тимошенко[332] сказал, что избираем Генеральным Секретарем. А уже такой должности нет. Коба задумался, потом махнул рукой[333].

Думаю, это не конец.

Коба на С’езде не выступал, поручил Поскребышеву. Но все поняли, что это слова Сталина[334]. А вот и картинка к его выступлению. Бардак и разложение сверху донизу. В КБ-11 чуть не угробили Сахарова. На газик наехал пьяный шофер из МГБ. Они их охраняют, они их и гробят[335]. В мое время в Наркомате такое было невозможно. А Игнатьев[336] ведет дело не так, как положено. Он вообще ведет себя непонятно.

Ответственность воспитывается, когда есть спрос с человека. А чтобы был спрос, надо самому иметь ответственность. Если нет, уходи, ты руководить не можешь. Жить начинаем богаче, особенно в городах, перспективы хорошие. Экономика налаживается, люди стали образованней. Кто-то старается сделать еще лучше, таких большинство. Кто-то распускается.

Так и раньше было, но сейчас опаснее, потому что богаче живем, чрезвычайная ситуация отошла. Это уже было, так разложилась часть людей после 1930 г. Стали хорошо жить и начали манкировать делом. Но тогда это больше руководство задело. А лет через 10 может и массы задеть. Тогда будет вообще хреново.

Выросли хорошие молодые ребята, а старые стареют. Я и сам немолодой. У Игоря[337] врачи находят ожирение. А откуда ему быть худым, работаем много сидя, и не куда (так в тексте. — С.К.) не денешься.

18 октября провели первое заседание Президиума. Образовали 3 Комиссии по Внешним делам, по Обороне и по Идеологии. Председатели Георгий, Булганин и Шепилов. Шепилов красавец, похоже Коба его поэтому и выбрал. А по мне ни рыба, ни мясо. Заодно отставил от большого дела Вячеслава, Анастаса и заодно Лазаря[338].

Коба меня в Председатели не определил, буду в Комиссии у Николая. Но сказал: «Погоди, Лаврентий. Еще будешь председателем».

Ладно, посмотрим.

Вчера Коба собрал своих идеологов[339]. Без меня, были Георгий и Мыкыта. Коба говорил сам, недолго. Ему уже тяжело долго говорить. Но чувствует себя хорошо. Только говорит, чаще отдыхать надо.

Пока всё идет нормально.

18 октября 1952 года прошло первое заседание Президиума ЦК КПСС. В нём приняли участие члены Президиума Сталин, Андрианов, Аристов, Берия, Булганин, Ворошилов, Игнатьев, Каганович, Коротченко, Кузнецов В.В., Куусинен, Маленков, Малышев, Мельников, Микоян, Михайлов, Молотов, Первухин, Пономаренко, Сабуров, Суслов, Хрущёв, Чесноков, Шверник, Шкирятов и кандидаты в члены Президиума Брежнев, Зверев, Игнатов, Кабанов, Косыгин, Пато-личев, Пегов, Пузанов, Тевосян, Юдин.

Надо отметить, что в полном составе этот резко расширенный Президиум ЦК собирался ещё три раза: 1 — го, 3-го и 4-го декабря 1952 года. При этом повестка засед аний была следующей:

1 декабря:

а) О вредительстве в лечебном деле.

б) Информация о положении в МГБ СССР.

3 декабря:

О снижении цен к началу 1953 г.

Записка т. Бенедиктова по вопросам животноводства.

4 декабря:

Информация о снабжении городов и областей продовольственными товарами.

О положении в МГБ и вредительстве в лечебном деле.

Остальные заседания высших руководителей КПСС до смерти Сталина (27.10.52; 10.11.52; 22.11.52; 11.12.52, 16.12.52; 26.01.53) проводились в узком составе Бюро Президиума ЦК: Сталин, Берия, Булганин, Каганович, Маленков, Первухин, Сабуров, Хрущёв.

При этом 10 ноября, 11, 16, 29 декабря 1952 года и 26 января 1953 года в заседаниях также принимали участие секретари ЦК Аристов, Брежнев, Игнатов, Михайлов, Пегое, Пономаренко и Суслов.

На заседаниях 16 и 29 декабря 1952 года и 26 января

1953 года присутствовал Председатель Комитета партийного контроля при ЦК Шкирятов.

Кроме того, в своём кремлёвском кабинете Сталин проводил совещания и приём 20,21,24,27 и 31 октября, 3,5, 10, 13, 14, 17, 20, 22, 27 ноября, 1, 15, 16 и 17 декабря 1952года, атакже2,5,6,13,22января и 2,7,16 и ^февраля 1953 года. Г рафик, между прочим, весьма напряжённый, если учесть, что Сталин в 1952 году отдыхал мало и что ему надо было обдумать очень серьёзные действия, намечаемые им на весну 1953 года.

О некоторых из этих приёмов я скажу позднее, а сейчас немного остановлюсь на 20 октября 1952 года.

В 22 часа к Сталину вошли члены Бюро Президиума ЦК и секретари ЦК Маленков и Хрущёв.

Через 10 минут к ним присоединились остальные секретари ЦК Аристов, Брежнев, Игнатов, Михайлов, Пегов, Пономаренко, Суслов, а также председатель постоянной Комиссии по идеологическим вопросам при Президиуме ЦК Шепилов, член Президиума ЦК Чесноков, кандидат в члены Президиума ЦК Юдин и заведующий Отделом экономических и исторических наук и высших учебных заведений ЦК КПСС Румянцев.